Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб - Иосиф Борисович Линдер

Неизбежным результатом «партийной войны» стало резкое ухудшение деятельности нелегальных резидентур. Многие агентурные сети так и не были восстановлены. Показательно, что в 1938 году из разведки НКВД в адрес руководства страны в течение 127 дней (уникальный случай в истории не только отечественной, но и мировой разведки!) вообще не поступало никакой информации.

В начале ноября 1938 года к временному исполнению должности начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД приступил П. А. Судоплатов.

«За три недели своего пребывания в качестве исполняющего обязанности начальника отдела, — вспоминал он, — я смог узнать структуру и организацию проведения разведывательных операций за рубежом. В рамках НКВД существовали два подразделения, занимавшиеся разведкой за рубежом. Это Иностранный отдел, которым руководили сначала Трилиссер, потом Артузов, Слуцкий и Пассов. Задача отдела — собирать для Центра разведданные, добытые как по легальным (через наших сотрудников, имевших дипломатическое прикрытие или работавших в торговых представительствах за рубежом), так и по нелегальным каналам. Особо важными были сведения о деятельности правительств и частных корпораций. тайно финансирующих подрывную деятельность русских эмигрантов и белогвардейских офицеров в странах Европы и в Китае, направленную против Советского Союза. Иностранный отдел был разбит на отделения по географическому принципу, а также включал подразделения, занимавшиеся сбором научно-технических и экономических разведданных. Эти отделения обобщали материалы, поступавшие от наших резидентур за границей — как легальных, так и нелегальных. Приоритет нелегальных каналов был вполне естествен, поскольку за рубежом тогда было не так много советских дипломатических и торговых миссий. Вот почему нелегальные каналы для получения интересовавших нас разведданных были столь важны.

В то же время существовала и другая разведывательная служба — Особая группа при наркоме внутренних дел, непосредственно находившаяся в его подчинении и глубоко законспирированная. В ее задачу входило создание резервной сети нелегалов для проведения диверсионных операций в тылах противника в Западной Европе, на Ближнем Востоке, в Китае и США в случае войны. Учитывая характер работы, Особая группа не имела своих сотрудников в дипломатических и торговых миссиях за рубежом. Ее аппарат состоял из двадцати оперработников, отвечавших за координирование деятельности закордонной агентуры. Все остальные сотрудники работали за рубежом в качестве нелегалов. В то время, о котором я веду речь, число таких нелегалов составляло около шестидесяти человек. Вскоре мне стало ясно, что руководство НКВД могло по своему выбору использовать силы и средства Иностранного отдела и Особой группы для проведения особо важных операций, в том числе диверсий и ликвидации противников СССР за рубежом.

Особая группа иногда именовалась “Группа Яши”, потому что более десяти с лишним лет возглавлялась Яковом Серебрянским. Именно его люди организовали в 1930 году похищение главы белогвардейского РОВС в Париже генерала Кутепова. До революции Серебрянский был членом партии эсеров. Он принимал личное участие в ликвидации чинов охранки, организовавших еврейские погромы в Могилеве (Белоруссия). “Группа Яши” создала мощную агентурную сеть в 1920-1930-х гг. во Франции, Германии, Палестине, США и Скандинавии. Агентов они вербовали из коминтерновского подполья, тех, кто не участвовал в пропагандистских мероприятиях и чье членство в национальных компартиях держалось в секрете».

Двадцать третьего ноября 1938 года над головой П. А. Судоплатова сгустились зловещие тучи политического недоверия. Именно в этот день состоялось заседание партийного комитета 5-го партколлектива ГУГБ, на котором слушалось его персональное дело. Второго декабря Судоплатов был отстранен от исполнения обязанностей начальника отдела, но не арестован и продолжал ходить на службу, ежедневно ожидая ареста. Начальником 5-го отдела ГУГБ НКВД стал В. Г. Деканозов.

К этому времени Яков Серебрянский уже около месяца сидел во внутренней тюрьме на Лубянке, чему предшествовали следующие события.

Тринадцатого июля 1938 года из Франции исчез один из ближайших помощников Серебрянского, главный резидент НКВД в Испании А. М. Орлов (он же Фельдбин, он же Никольский). Отозванный из Испании в Москву, Орлов понял, что там его, скорее всего, ожидают арест и высшая мера, поэтому предпочел бежать с семьей в Америку. Некоторые работники специальных служб и до него пытались укрыться в разных странах от смерти, инспирированной «своими» же, но вели они себя там по-разному. В отличие от Агабекова, Рейсса, Кривицкого, Люшкова (самые известные из перебежчиков), Орлов не выдал спецслужбам США никаких сведений о деятельности советской нелегальной разведки. А известно ему было более чем достаточно — одна «кембриджская пятерка» чего стоила (к слову, завербовал их Арнольд Дейч)!

Бегство Орлова дало Ежову повод заподозрить в измене не только все руководство 5-го (Иностранного) отдела, но и весь оперативный состав «Группы Яши». Десятого ноября 1938 года сержант государственной безопасности Порохин получил ордер за номером 2210 на арест Серебрянского Якова Исааковича и производство обыска в доме по адресу Гоголевский бульвар, 31-а. Одновременно с Серебрянским была арестована и его жена Полина Натановна. В тот же день на Лубянку доставили А. И. и В. Я. Сыркиных. В течение ноября — декабря 1938 года под следствием оказались И. Н. Каминский, Г. Н. Косенко, А. Н. Турыжников, Ю. И. Волков, Р. Л. Эске (Рачковский). Т. С. Малли был арестован еще 7 марта 1938 года, С. М. Перевозников позднее — 2 сентября 1939 года.

В конце ноября наркомом стал Берия. Ознакомившись с деятельностью Спецгруппы ГУГБ и ее руководителя, он, как и Ежов, усомнился в преданности Серебрянского. Особое сомнение вызывал пресловутый «еврейский вопрос». Из числа более чем двухсот агентов СГОН значительную часть составляли евреи (что и понятно — после прихода нацистов к власти евреи активно сотрудничали с советскими спецслужбами). В одной из бесед с Деканозовым Берия даже сказал: «Серебрянский устроил на казенное жалованье еврейскую родню, которая оказалась ни к чему не годной, и теперь должен понести за это ответственность».

Следствие по делу Серебрянского было поручено начальнику 2-го отделения 2-го (Секретно-политического) отдела ГУГБ В. С. Абакумову. Первый раз Яков Исаакович был допрошен 13 ноября 1938 года, однако необходимых признательных показаний от него добиться не смогли. На протоколе допроса имеется резолюция Л. П. Берии: «Тов. Абакумову! Хорошенько допросить!» После этого к Якову Исааковичу стали применять «интенсивные методы» дознания. Как позднее рассказывал сам Серебрянский, 16 ноября 1938 года на допросе у Абакумова с участием начальника 2-го отдела ГУГБ Б. З. Кобулова и наркома Берии его жестоко избили, и, спасая жизнь, он вынужден был дать ложные показания о своей «антисоветской деятельности». На допросах Яков Исаакович называл вымышленные фамилии — это позволяло тянуть время и не бросать тень подозрения на тех, кто действительно работал с