Империя. Спартанец - Алексей Живой

Лагерь спартанского царя располагался на холме, с которого открывался вид на окрестности Фиреи – главного города Кинурии, обнесенного невысокой каменной стеной, по которой сразу было видно, что это не спартанский город. Войска Лаконии сосредоточились рядом с городом, охватив его в полукольцо. Полное окружение пока не состоялось, поскольку у самых стен города Тарас разглядел огромный лагерь аргивцев. Судя по количеству шатров и палаток, солдат в нем было значительно больше, чем у напавшего на них Леонида.

Прибыли они как раз вовремя. Как вскоре выяснилось, назревало генеральное сражение. Леонид бросил вызов военачальнику аргивцев Алкивиаду, вернее, предложил сдать город без боя, несмотря на численное превосходство защитников. На это Алкивиад ответил отказом, сообщив, что еще до захода солнца он бросит собакам голову спартанского царя, осмелившегося напасть на владения великого Аргоса. Леонид пришел в бешенство и приказал своим войскам строиться для битвы, не дожидаясь завтрашнего дня.

– И как только он не заколол посла, услышав такой ответ, – рассказывал Тарасу Механид, очевидец недавних переговоров, служивший в первой море, все время находившейся при царе, – по всему было видно, что посол Алкивиада не жилец. Но царь сдержался. Зато приказал немедленно атаковать войско Аргоса.

– Атаковать? – не поверил своим ушам Тарас. – Но их же вдвое больше.

– Ну и что, – пожал плечами Механид, – боги на нашей стороне. Леонид еще утром принес новые жертвы и возвестил об этом всему войску. Мы победим, так предсказали боги.

– Ну если боги так сказали, – кивнул Тарас, поглаживая ножны меча, – тогда, конечно, надо атаковать. Да и нет в мире воина сильнее спартанца.

– Ты, прав Гисандр, им не устоять, – весело ответил Механид и, надев шлем с красным гребнем, хлопнул его по плечу. – Это будет славная битва.

Проводив взглядом Механида, который убежал к своей море, Тарас пожал плечами: ему не верилось, что им предстоит, едва прибыв, с ходу принять участие в сражении двух армий. Но звуки фанфар, призывающие всех спартанцев занять место в общем строю, быстро убедили его в этом.

– Строиться! – услышал он вскоре зычный голос пентекостера и немедленно повторил команду, подгоняя запоздавших бойцов, которые отдыхали на траве у своих палаток.

Вскоре рядом с бойцами появился полемарх Хрисид и другие лохаги, вернувшиеся с военного совета у царя. Встав рядом со своими отрядами, они вывели их в поле перед лагерем, где предстояло биться. Маршируя рядом с молчаливым пентекостером, Тарас вновь окинул взглядом поле перед городом. Оно было довольно широким для того, чтобы здесь могли сойтись в схватке несколько тысяч человек, и слегка холмистым, понижаясь в сторону Фиреи. Одной стороной поле примыкало к редкому лесу, а с другогй было ограничено распаханной и заботливо обработанной землей. Здесь, по всей видимости, находились огороды и виноградники местных жителей, брошенные ими при появлении спартанцев.

Армия Спарты занимала самый высокий холм у города, на нем было бы удобнее обороняться, но об этом Леонид и слышать не хотел. Преодолев метров пятьсот под звуки флейт и кифар, спартанцы вдруг на ходу начали перестроения, в результате которых третья мора оказалась на левом фланге, вторая на правом. В центре между ними стоял сам царь Леонид, возглавлявший в бою первую мору и окруженный сотней телохранителей. Оставшиеся моры составляли второй эшелон атаки. А за ними замыкали порядки спартанской армии моры периеков, находившиеся в запасе. Периеков было, как прикинул Тарас, ничуть не меньше, чем самих спартанцев. Встав таким образом, армия неожиданно замерла на середине длинного и пологого склона, повинуясь царскому приказу.

Леонид вышел вперед, повернулся лицом к своим войскам, и каждый солдат обратился в слух. Царь был одет в медную кирасу, поножи и шлем, блестевший на солнце. На поясе Леонида висел меч. В правой руке он держал копье, в левой – медный щит с изображением «Лямбды». Еще в прошлой жизни Тарас научился отличать по этой «галке», похожей на шеврон курсанта, воинов Спарты от других. Значок был простой и понятный, как и все в Лакедемоне.

Тарас перевел взгляд на город и прищурился, посмотрев на солнце, которое уже давно прошло зенит и теперь медленно клонилось к горизонту. Высоко над городскими стенами пролетело несколько белых птиц.

– Спартанцы! – крикнул Леонид, указав в сторону строившихся за его спиной в спешном порядке войск неприятеля. – Еще вчера их было вдвое меньше. А сейчас они превышают нас числом вдвое. Но от этого их страх не уменьшился.

Он замолк на мгновение, обернувшись. Экспедиционный корпус Аргоса покидал свой лагерь.

– Мы пришли сюда, чтобы взять то, что принадлежит нам по праву, и освободить Кинурию. Сегодня утром я принес священные жертвы и знаю: боги на нашей стороне. А потому мы вернемся в Лакедемон только победителями. Бейтесь вместе со своим царем, и вы покроете себя славой!

И, повернувшись спиной к солдатам, он вскинул копье вверх.

– Вперед, спартанцы!

Море красных плащей всколыхнулось, тысячи копий взметнулись вверх в едином порыве, а затем опустились, нацелившись на врага. Тысячи ног, обутых в кожаные сандалии, одновременно двинулись вниз по склону холма. Подняв щиты, спартанцы шли не торопясь, словно на прогулке, или ожидая, что враг немедленно бросится бежать. Но Аргос не собирался отдавать свои владения без боя. Алкивиад привел сюда не меньше семи тысяч воинов, а может и больше. И все они, построившись в гигантских размеров фалангу, ожидали атаку спартанцев.

«Вот он, час испытаний, – подумал Тарас, перед боем надев поглубже шлем с красным гребнем и подтянув его ремешок на подбородке, чтобы не потерять в драке, – мертвый гонец не выходил у него из головы. – Для этого меня и учили. Однако эти аргивцы о нас хорошего мнения. Даже приятно смотреть на такое трусливое войско».

Последняя мысль относилась к тому, что фаланга аргивцев насчитывала в глубину едва ли не втрое больше воинов, чем фаланга спартанцев, – двигаясь вниз, первые три моры лакедемонян почти слились в один общий строй. По всему было видно, что военачальник аргивцев не в первый раз сталкивается со спартанским войском и знает, на что оно способно. Однако отступать он все же не собирался. Сила была на его стороне.

Некоторое время спартанцы шли молча, и вдруг, когда до первой линии солдат Аргоса осталось не больше пары сотен метров, заиграли кифары, и все спартанцы грянули военный гимн, воспевавший героев Лакедемона. Запел и Тарас, шагавший в первой шеренге, подхватив нехитрые, но доходившие до самого сердца слова.

Когда между передними рядами осталось метров пятьдесят, кифары смолкли, а спартанцы перешли на легкий бег. И тотчас в них полетели копья – десятки, сотни копий. Отражая брошенные в них смертоносные снаряды щитами, спартанцы продолжали свой молчаливый бег, не обращая внимания на убитых, и наконец, словно нож в масло, вонзились в центр более широкого строя аргивцев, рассекая его надвое. И первым был царь Леонид, молниеносно проткнувший своим копьем мощного воина, осмелившегося встать у него на пути.