Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Всего на полтора года, Брэндон. В таком случае, зачем все эти расходы?

– Затем, что ниточка, которая у меня есть, может привести нас к прорыву вперед, в чем мы так нуждаемся.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ну хорошо, буду с тобой откровенен, но только до определенного предела, и тебе придется с этим согласиться. Я нанял лучшего оперативника для грязной работы, какой только когда-либо работал в «Штази». Этого хладнокровного сукиного сына разыскивают правоохранительные органы нескольких стран, а также Интерпол от имени еще нескольких. Он нигде не числится, нигде не значится, не имеет имени и прошлого. Мы раньше уже занимались подобным, Косоглазый; сейчас нам также придется прибегнуть к этому.

– Каковы его расценки?

– Две тысячи в день плюс накладные расходы, и премия в сто тысяч, если он добудет товар.

– Разумеется, это просто немыслимо, но если твое предположение верно и твой оперативник сможет все провернуть, полагаю, мы как-нибудь это уладим. В прошлом нам приходилось выкладывать и бо́льшие суммы. Воспользуйся вспомогательным фондом, открытым в Коммерческом банке Новой Шотландии. Он там только один, и ты его найдешь в справочнике. Спросишь вице-президента по фамилии Уистер, он выделит тебе средства. Я распоряжусь насчет аванса в десять тысяч.

– Во всем этом есть и приятная сторона, Косоглазый. Наш человек говорит, что если он сыграет в ящик, мы остаемся при своих. Как он выразился, у него нет ни одного родственника, которому можно было бы оставить хотя бы один пфеннинг, так что катись все к чертям.

– А он самоуверенный ублюдок, ты не согласен?

– Он и то и другое. Вот почему ему цены нет.

«Проклятие», – задыхаясь, подумал Скофилд, поднявшись на площадку пятнадцатого этажа. Ему следовало объявить Фрэнку Шилдсу сумму впятеро – нет, вдесятеро больше! Несуществующий агент «Штази» оказался настолько правдоподобным вымыслом, что он уже сам начал верить в него. «Тут не может быть никаких вопросов, – рассуждал Беовульф Агата, устроив краткую передышку своим ногам и легким, – условия тайного соглашения с германским агентом, его великолепной выдумкой, придется пересмотреть». Причем определенно в сторону увеличения. Разумеется, если эта операция в Уичито увенчается успехом, над чем, рассудил Скофилд, уже пора задуматься.

Изучая информацию, добытую законными и незаконными путями на конгломерат «Атлантик краун», он обратил внимание на то, что в ней постоянно всплывали два имени: Алистер Макдауэлл, главный управляющий, и Спайро Карастос, главный бухгалтер и заместитель по финансовой части. Записки, которыми эти двое обменивались друг с другом, а также их распоряжения подчиненным писались словно под копирку и представляли собой смесь профессиональных терминов с современным разговорным жаргоном. Анализ вычлененных слов и отдельных фраз позволил предположить, что любой из двоих может быть автором приказаний, которые зачитывались подполковнику Лесли Монтроз, матери похищенного Джеми Монтроза-младшего.

Установить расположение кабинетов обоих руководителей компании и распорядок ночных уборщиц оказалось проще простого. Кабинеты находились на шестнадцатом этаже, рядом, и сообщались внутренней дверью, а уборщицы появлялись на этаже между часом и четвертью второго ночи; работа занимала у них не больше сорока минут. Далее было установлено, что двери на лестничную клетку последовательно отпираются, для того чтобы можно было вымыть ступени и убрать мусор. Одна из уборщиц, получив заверения в том, что свое место она не потеряет и даже наоборот, за щедрое вознаграждение согласилась подложить под дверь, ведущую на площадку шестнадцатого этажа, резиновую прокладку. Она сделала свое дело, обогатившись на сто долларов за содействие, как она была уверена, в безобидном розыгрыше, который устроили друг другу члены высшего руководства компании. Кроме того, уборщица, поддавшись духу корпоративного веселья, согласилась также оставить незапертой дверь в кабинет Алистера Макдауэлла. Для чего? Для того чтобы коллеги получили возможность скрытно пронести к нему в кабинет два десятка воздушных шариков и поднос с икрой и шампанским, поздравив его тем самым с днем рождения. А почему бы и нет? Пожилой господин, обратившийся на стоянке к уборщице с этой необычной просьбой, был такой вежливый и обходительный, и на нем был жутко дорогой костюм. Такой дорогой, что этих денег хватило бы ей на то, чтобы кормить свою семью в течение шести месяцев.

Беовульф Агата сохранил свой дар убеждения. В былые дни он предпочел бы более рискованный подход, не требующий таких долгих приготовлений. Однако бремя возраста требовало тщательно продумывать каждый шаг. Оглядываясь назад, Скофилд жалел о том, что не постиг эту простую мудрость раньше. Возможно, это спасло бы его от двух ранений в плечо, от трех пуль в ногах и от рваной раны на животе, которая заживала в течение нескольких недель. Ну и что? Сейчас он все равно не сможет перепрыгнуть через забор высотой пять футов. Пять футов – черт побери, три фута, да и то если повезет, и после этого у него долго будет болеть спина!

Икроножные мышцы Скофилда все еще гудели от долгого подъема. Напоследок встряхнув ногами, он преодолел последний пролет. Как и было обещано, маленькая полоска резины не позволила подпружиненной двери захлопнуться до конца, оставив ее приоткрытой меньше чем на дюйм. Достаточно, при этом не бросается в глаза. И снова беспечная самоуверенность в собственной безопасности: в коридорах не было камер видеонаблюдения. Ночная смена обходила этажи, проверяя, закрыты ли все двери. Поднявшись на площадку, Скофилд подошел к двери и, чуть оттянув ее на себя, заглянул в коридор. Он тотчас же отпустил дверь: к нему приближался охранник с мастер-ключом в руке, который он должен был вставить в специальное гнездо на стене, фиксируя время обхода. Это гнездо было установлено в самом конце коридора, всего в нескольких футах от выхода на лестницу.

Брэндона внезапно охватило беспокойство. Присев на корточки, он вытащил резиновую прокладку и ухватился за массивную стальную дверь кончиками пальцев, прикрыв ее так, что осталась лишь узкая щелочка. Правая рука сразу же онемела от боли, кончики пальцев словно вспыхнули огнем. Скофилд затаил дыхание, пытаясь совладать с собой. Наконец он услышал, как щелкнул ключ, вставленный в гнездо; раздались шаги охранника, удаляющегося к лифту. Чуть приоткрыв дверь, Скофилд вставил в щель левую руку, а правую, поспешно выдернув, поднес ко рту, чтобы согреть влажным дыханием. Охранник в форме остановился перед лифтом; он нажал кнопку, и двери кабины, не тронувшейся с этажа, тотчас же открылись. Как только охранник скрылся, Скофилд, обливаясь по́том, шагнул в тускло освещенный коридор.

Уборщицы уже покинули этаж, и теперь здесь царила приятная тишина. Брэндон быстро прошел по коридору, изучая таблички на дверях.

АЛИСТЕР МАКДАУЭЛЛ

ГЛАВНЫЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ

Это оказалась дверь прямо в противоположном конце коридора. По обе стороны от нее других дверей не было, следовательно, это была не обычная комната, а кабинет с отдельной приемной. Скофилд положил руку на сверкающую бронзовую рукоятку, мысленно помолившись о том, чтобы уборщица исправно отработала свое вознаграждение и не подвела его и здесь. Она его не подвела. Медленно повернув ручку, Брэндон осторожно открыл дверь, готовый обратиться в бегство, если сработает какая-то невидимая сигнализация. Сигнализация не сработала, и он, быстро шагнув внутрь, развернулся и закрыл за собой дверь, включая крошечный фонарик с мощным голубоватым лучом. Скофилд обвел тонким лучом света стены, затем подошел к четырем большим окнам, нашел шнурки и опустил плотные шторы. Теперь можно было начинать поиски.