Былина железных душ - Вячеслав Ларин

– Бейся! – крикнул ему Беленир и, размахивая мечом, понёсся на недруга. Кощевит, вертя в руках посох, приготовился к схватке. Но тут, когда витязь славный уже замахнулся на него, Кощевит ударил по льду, и лёд треснул. Беленир с криком упал в образовавшуюся трещину, в самую полынью. Кощевит же, как оказалось, стоял на скале, что слегка поднималась из воды. Очень хитёр был коварный колдун. Вода тем временем облекла Беленира в студёные объятия, и холод пронизал все тело и сковал руки, словно надев на них тяжкие цепи. Кольчуга повлекла удальца на дно – в самое бучило. Неслыханный страх охватил воина, и он, извиваясь от ужаса и пытаясь уцепиться за что-нибудь, заглотнул немало воды.

– На бедного и шишки валятся! – промолвил Кощевит, глядя на то, как тонет Беленир, и пошёл своей дорогой – к ладье чёрной, стоявшей где-то к северу.

Всесвятлир тем временем стоял на берегу и, слыша крики Беленира, ждал, что сейчас по его душу придёт Кощевит да срубит ему голову с плеч долой. Как же он пожалел, что не пошёл вместе с Белениром навстречу врагу и бросил своего друга с ним один на один. Сожаление и горечь смешались у него в груди с яростью, и витязь задрожал. Он приготовил меч и понёсся на подмогу. Вскоре его нога свалилась в трещину, и он всё понял. «Утопили!» – пробормотал Всесвятлир и сбросил с себя доспехи ратные, не опасаясь даже Кощевита. Набрав в грудь воздуху и совладав с неистовым страхом, который вызывало у него будущее погружение в воду, он нырнул.

Водица в море была оченно холодна, но вскоре Всесвятлир свыкся. Открыв глаза, он увидел блеск железа и, погрузившись поглубже, нашёл Беленира – с мечом в руке и при кольчуге. Он лежал на самом дне и ещё барахтался, но дно было неглубокое, ибо залив здесь только начинался. Поднять Беленира было несложно, потому Всесвятлир с легкостью повлёк его наверх. Витязь не сопротивлялся. Казалось, осталось совсем немного, и лёгкие глотнут воздуха. Но вдруг кто-то схватил Всесвятлира за ногу. Вначале он подумал, что зацепился за что-то, но это было не так. Удальца крепко держали, и как ни силился он высвободиться из хватки железной – ничего не выходило. Тогда он посмотрел вниз и что же увидел? Извиваясь и бултыхая ногами, его держала русалка. Но то была не красавица-водяница, каких видели путники прежде, то было окаянное женочудище. И она была бледна как труп и холодна как рыба, волосы её были русы, очень длинны и плавали в толще воды как паутина, а глазища у неё были словно у сома – выпученные, уродливые. Пасть её была раскрыта, крива и полна полугнилых острых зубов. Длинными худыми руками она уцепилась Всесвятлиру за голень и, сжимая свои костлявые мертвенно-бледные пальцы, не пускала его из воды.

И тут, когда ошеломлённый витязь не знал, что и делать, русалка нечистая потащила его вместе с Белениром в глубину, алча сожрать на днище морском, в самой пучине. Очнувшись от ужаса, Всесвятлир потянулся к своему мечу, но тут же понял, что забыл его на льду. Благо, что Беленир намертво сжимал в ладони Самосек, чьё острое лезвие готово было рассечь любого врага. Тогда Всесвятлир схватил своего друга за руку и тремя мощными ударами отсёк уродине подводной кисть, которая тотчас разжалась и канула на дно. Это лишь разозлило тварь морскую, и она, пуще прежнего выпучив глаза, кинулась на Всесвятлира, но тут же напоролась на остриё меча, насадила нечистое сердце на лезвие, и, искупавшись в собственной крови, испустила дух. Всесвятлир выпустил из груди весь воздух и, ни о чём не думая, повлёк Беленира наверх – тот уже нахлебался воды.

Свет, проникавший кое-где сквозь лёд, становился всё ближе. Витязь уже стукнулся о твердь ледяную. Он случайно глянул вниз и увидел, как из бучила к нему плывут уже три русалки, желая отомстить за свою подругу. В их очах горел голод, а зубы были стиснуты. Всесвятлир тотчас схватил руку своего друга, пробил мечом лёд и, держа Беленира за запястье, кое-как выкарабкался на поверхность. Тут он хотел вытащить и своего товарища, но нечисть проклятая схватила того за ноги и стала тянуть со всей силы в воду.

– Пустите его, уродища! – вскрикнул яростно Всесвятлир. – Ах вы, нежить окаянная! Не видать вам моего друга, не есть вам его мясо! – и со всей мочи ратник смелый потянул удальца на себя. Беленир оказался на льду, но людоедицы голодные свою хватку не разжали и потому их головы высунулись из проруби. Всесвятлир, не теряя времени, вытащил из рук Беленира Самосек и выколол одной глаза.

– Мразь-с! – зашипело женочудище. – Я тебя проглочу! Проглочу! – и русалище полезло на лёд вслед за витязями, разинув свою мерзкую пасть. Но тут Всесвятлир не стал мешкать и снёс уродищу голову, которая полетела в воду. Остальные русалки тотчас скрылись, поняв, что эти двое им не по зубам.

Расправившись с женочудищами остервенелыми, Всесвятлир стал стучать Белениру по груди. Как же он был испуган молчанием своего друга и его бледнотой. «Ты не умрёшь! – говорил он. – Куда тебе умирать от водички? Змея победил, а тут воды нахлебался. Не такая у тебя будет смерть!». Но вот Беленир очухался и выплюнул чуть ли не ведро воды. Всесвятлир перевёл дух.

– А! – вскрикнул Беленир, и с его носа сорвалась сосулька льда. – Где Кощевит, где ларец?

– Не знаю! – ответил Всесвятлир. – Нам бы костёр развести, а не за Кощевитом гоняться. Ты чуть не умер. Я уже думал всё…

– И я так думал, поверь, – молвил Беленир. – Всё уже было во тьме, я был во тьме… И она была во мне… Да, это страшно. Чуть не отдал душу небу!

– Чертовы русалки – страшные нечеловечьи рожи! Чуть и меня не затянули на дно!

– Спасибо, что вытащил! И извини, что подверг тебя такой опасности, не думал я, что все так выйдет…

– Да уж вышло как вышло, хорошо, что живы, а об остальном глупо беспокоиться. Ну разве что о морозе…

– Мороз стерпим! – дрожа и чихая вымолвил Беленир. – Не так-то и холодно.

– Себе скажи это, а не мне! – рассмеялся Всесвятлир, который пробыл под водой не так много времени.

– Прав был Дед-Пасечник! – молвил вдруг Беленир.

– В чем же прав?

– Тот отряд, что пошёл к башне с сундуком. Это уловка. И берегины зря потратили время. Если конечно, этот же самый отряд уже не перебил Явора и берегинов и не вернулся сюда с ларцом. Видел ларец в руках Кощевита? Это же наверняка ларец с его смертью. Думаю, он его где-то на побережье откопал.

– Глупо обо всём этом думать, – заключил Всесвятлир. – Если мы и найдём поганца, так он нас одной левой раздавит.

Беленир с этим согласился и успокоился. Снегопад тем временем прекратился, и небо поголубело – на нём осталось лишь несколько белесых облаков, плывших на запад. Теперь всё вокруг было видно, и витязи огляделись: невдалеке была первая трещина, а подле неё лежали доспехи Всесвятлира. На берегу стояли кони добрые, богатырские и тревожно мотали хвостами, дальше них и правда виднелась яма глубокая, очевидно, вырытая Кощевитом, чтобы достать оттуда свой сокровенный ларец; к северу же стояла ладья дубовая о чёрных парусах. И, как назло, дул восточный ветер, попутный для Кощевита.

Ладья была очень велика. Её нос был увенчан головой дракона, на чёрных парусах была нарисована змея, скрученная кольцами, а по бортам были вырезаны из сосны крылья, из-под которых торчали железные вёсла – тяжкие и ржавые. Витязи, спрятавшись за скалой, торчавшей изо льда, восторженно глянули на этот корабль дивный и забыли даже про мороз и про озноб. Вскоре они заприметили на нём Кощевита – он важно похаживал, высоко вздёрнув голову, да раздавал указы своим рабам и воинам из числа продажных людей, которых в те времена было не очень-то и много.