Мачеха для Золушки - Василиса Усова

– Твоя мать сказала, что отец твоего отца живет на священной горе?

– Да, передав власть моему отцу, великий Рёрик со своей женой перебрались в поселение мудрых. Там, на священной горе живут самые уважаемые жители Эрланга, они ведут хронику ушедших событий, и изучают опыт прошлых поколений. Когда наш сын обзаведется своей семьей, мы тоже получим право присоединиться к моим родителям, и познать древнюю мудрость.

– Наверное, мне нужно больше времени, чтобы понять это… – произнесла Катрин, неуверенная, что вообще сумеет разобраться в местном мировоззрении.

– Это события будущих лет, а сейчас, гораздо ценнее настоящее.

Ингвар притянул жену к себе, и коснулся губами ее губ. Катрин ответила, чувствуя, как гулко колотится в груди сердце.

Эпилог

Лето подходило к концу, стояли сухие и теплые дни. Катрин с некоторой завистью наблюдала за жителями Эрланга, которые разгуливали в легких свободных одеждах. Сама она провела все лето, кутаясь в теплый плащ, иногда с сожалением отмечая, что носила бы и шубу, хотя и не принято в это время года.

Ребенок рос, и по настоянию лекаря, женщине приходилось совершать длительные пешие прогулки, чтобы получить достаточное количество солнечного тепла. Ее непременно сопровождал Ингвар, которому приходилось ради этого откладывать некоторые дела, но мужчине и в голову бы не пришло оставить Катрин без присмотра, особенно сейчас, когда живот заметно выдавался даже в платье свободного кроя.

Местные жители были настроены доброжелательно. Во время прогулок, мужчины время от времени подходили к Ингвару, перекинуться парой слов, и Катрин могла свободно участвовать в разговоре, хотя и предпочитала больше слушать. Авторитет, которым пользовался ее муж, не мог не удивлять.

– Это потому, что отец моего отца – великий Рёрик, – смеясь объяснил Ингвар, когда женщина пыталась понять природу особого уважения к их семье.

– Он был великий воин, или корабел, а быть может лекарь? – попыталась догадаться Катрин, которая уже примерно разбиралась в местном устройстве общества.

Северянин замедлил шаг, бережно придерживая жену под руку.

– Великий Рёрик, это человек, который вновь обратил на нашу землю благоволение богов, – серьезно произнес Ингвар.

Катрин ждала, она уже привыкла, что здесь любая история о прошлом – это быль, звучавшая, как сказка. Мужчина задумался, он и сам знал события минувших лет, по рассказам родителей. Отец отца, великий Рёрик, мало говорил о прошлом, предпочитая настоящее.

– Давно, около ста лет назад, на нашем острове царили суровые, скорее даже жестокие нравы, – начал Ингвар свой рассказ. – В те времена, князем становился самый могучий человек северной земли, убив перед этим своего предшественника. Князья отличались беспощадностью и жестокостью к тем, кто слабее, они забирали то, что им нравилось, и убивали неугодных. Это были темные, и мрачные времена для нашей земли…

Юноши, достигая возраста, покидали Эрланг, занимаясь пиратством и разбоем в других королевствах, набираясь воинского опыта. Северяне держали в страхе южные земли, где получили славу безжалостных дикарей.

Великий Рёрик родился в семье корабела, и возмужав, тоже провел юность, занимаясь разбоем. Вернувшись, он обнаружил, что его семью вырезали, а дом сожгли, лишь потому, что корабел из рода Орн, позволил себе резко высказаться о князе.

Вне себя от горя и гнева, великий предок вызвал князя на бой, и убил его, ударив о землю. Тем самым забрав княжеский венец. Однако, он не стал упиваться своей властью, а взялся искоренять дурные обычаи родной земли. В первые годы, ему часто бросали вызов, и каждый раз он побеждал, при этом оставляя противников в живых, что было немыслимо для того времени.

Рёрик оставил традицию, по которой молодые люди отправлялись остудить горячую кровь в чужих землях, но предостерег от разбоя. По его приказу, юноши могли наниматься на службу, осваивать мастерство, но если до родной земли дойдут слухи о бесчинствах, то отступника ожидало суровое наказание.

Всеобщее недовольство вызвал запрет заключать браки с двенадцати лет. В тот год, князю пришлось отстаивать свое право повелевать, в десятках поединков. Рёрик считал, что союзы, в которых умирает половина жен, не сумев принести ребенка, губительны для народа, и поднял возраст брака до двадцати лет.

Тот, кто шел против этого указа, получал двадцать ударов палками, и ссылался на лесные работы, лишаясь права, когда–либо заводить семью.

К моменту появления на свет Ольгерда, на северном острове наступил просвет. Люди стали реже умирать, могли не бояться за близких и имущество, несколько лет подряд боги посылали хороший урожай, и когда Рёрик объявил, что передаст княжеский венец своему сыну, это вызвало всеобщую поддержку.

Великий князь издал законы, которые чтятся по сей день. Особое место в обществе стали занимать корабелы, воины, лекари, кузнецы, и целый ряд семей, принадлежавших к мастерам.

Ольгерд продолжил дело отца. Он озаботился тем, чтобы жители острова обучались грамоте, при нем возводились новые дома и дороги, а темные времена начали уходить в историю.

Теперь бремя власти ложилось на плечи Ингвара. Мужчина убедил перебраться на север, знаменитого лекаря из пустынь, чтобы тот не только лечил здесь людей, но и набирал учеников. Чтобы однажды в каждом селении жил хотя бы один лекарь.

Об этих планах мужа, Катрин было известно. Лекарь занимал в городе огромный деревянный дом, где каждый день собиралось с десяток подростков, которым предстояло освоить почетное мастерство. Неожиданностью только оказалось желание младшей дочери стать лекарем. Катрин отнеслась к решению Агаты скептически, но Ингвар уговорил жену не запрещать девочке делать свой выбор. И теперь, Агата, вместе с другими ребятами постигала тайны врачевания.

***

Очередная прогулка подходила к концу. Катрин, в сопровождении Ингвара, шла по чистой улице, дома на которой принадлежали исключительно корабелам. Когда к ним приблизился местный мастер, женщина остановилась, терпеливо дожидаясь, пока мужчины обсудят насущные дела. К ее удивлению, корабелу требовался вовсе не князь.

– В моей семье сегодня великий день, в час рассвета родилась дочь! Раз уж княгиня оказалась рядом с моим домом, не окажет ли она честь, дать счастливое имя новорожденной?

Катрин бросила быстрый взгляд на мужа, тот незаметно кивнул.

Жена корабела лежала на широкой кровати, под тяжелым одеялом. Лицо ее было влажным от пота, однако она нашла в себе силы немного приподняться, чтобы поприветствовать почетных гостей.

Корабел взял на руки ребенка, завернутого в тонкое одеяльце, и поклонившись передал Катрин.