Тень спрута - Сергей Щеглов

— У меня тоже есть кое-какие секреты. А что касается вас… — Збирек покосился на превратившегося в статую робота. — Что же такого вы пообещали спонкам, если они решились нарушить закон?!

Калашников ничего не ответил: он думал. После пережитого ужаса мысли носились в голове, как угорелые, и Калашников никак не мог ухватить общий смысл ситуации. У нас же была назначена встреча; зачем робот? Взять меня в плен? Или наоборот, освободить? А может, и вовсе убить, чтобы я никому не выдал их тайну?!

Убить, подумал Калашников. А что, неплохая идея.

— Ничего я им не обещал, — ответил он Збиреку. — Я их даже в глаза не видел. А вот они, похоже, ко мне основательно присмотрелись.

— Зачем же вы им понадобились? — спросил Збирек, указывая на робота.

Калашников втянул голову в плечи:

— Не знаю. Как по-вашему, эти боевые роботы умеют вести переговоры?

Збирек коротко хмыкнул.

— То-то и оно, — вздохнул Калашников. — Похоже, вы вторично спасли мне жизнь.

— Вы думаете, робот пришел вас убить? — сообразил Збирек.

— Думаю, — кивнул Калашников. — После вашего рассказа о моей неприлично быстрой карьере я только и думаю, как бы мне живым до дому добраться. По всему выходит, что я всей Галактике теперь поперек горла!

— Чего же вы еще ждали? — усмехнулся Дайен Збирек. — Что сильные мира сего будут спокойно смотреть на ваше возвышение? И ждать, когда вы прикажете роботам перерезать своих хозяев?

Калашников схватился за голову и застонал. Дайен Збирек был абсолютно прав; появление новоявленного Звездного Пророка на общегалактическом конгрессе угрожало буквально всем правящим элитам — всем, кто был достаточно развит, чтобы использовать роботов. Ай да спонки, захлопал глазами Калашников. Они же меня подставили! Целых сорок вариантов назначили, из которых только один казался подходящим — но на самом-то деле именно он и гарантировал мое многократное уничтожение. Причем чужими руками.

— Господи, — пробормотал Калашников, — какой же я идиот…

— Ну-ну, — мягко заметил Збирек, почувствовав настроение своего собеседника. — Не все так плохо. В большой политике вы действительно полный профан; но что касается рекламной кампании, то здесь вы заслужили по меньшей мере Шнорфельскую премию!

Калашников посмотрел на Збирека с плохо скрываемым ужасом.

— А вы? — спросил он, отступая на шаг. — Вы тоже хотите меня убить?!

Збирек растянул рот до ушей и снова показал на неподвижного робота спонков.

— Если бы я этого хотел, — сказал он, — разве вы остались бы живы?

— Тогда чего же вы от меня хотите?! – срывающимся голосом спросил Калашников. — Нанять меня рекламным агентом?!

Збирек от души рассмеялся:

— Отличная идея! Жаль, что для этого у меня слишком мало денег.

— Тогда зачем? — устало спросил Калашников. — Если у вас мало денег даже для этого…

— … то я, несомненно, не отношусь к правящей галактической элите, — закончил за него Збирек. — Я вовсе не собираюсь вас нанимать, Артем Сергеевич. Наоборот, я хотел бы предложить вам свои услуги.

Калашников покосился на считавшегося непобедимым робота спонков и ожесточенно почесал в затылке.

— Как-то не стыкуется, — заметил он. — Такие возможности, — он показал на робота, — и так мало денег!

— Эти возможности, — Збирек подбросил на ладони полупрозрачный светящийся цилиндр, — недешево стоят. С моими привычками мне слишком часто приходится выбирать между богатством и безопасностью.

— Вы хотите сказать, — улыбнулся Калашников, — что тратите все свои доходы на всевозможные технические штучки?

— Да, — кивнул Збирек. — В том числе и на малоизвестные технические штучки.

Прям-таки крыса из нержавеющей стали, подумал Калашников. С кем только не познакомишься на Бадарамхаз-Карамхе!

— Кажется, я догадываюсь, какого рода услуги вы хотите мне предложить, — заметил Калашников.

— Думаю, что нет, — качнул головой Збирек. — Оружие — это всего лишь хобби; моя основная специальность не имеет к нему никакого отношения.

— И какова же ваша специальность? — спросил Калашников.

— Политкорректор, — ответил Збирек. — Слышали о такой?

— Что-то вроде антикризисного менеджера? — предположил Калашников.

— Что-то вроде, — согласился Збирек. — С той лишь разницей, что антикризисный менеджер борется с последствиями прошлых ошибок, а политкорректор предотвращает ошибки будущие.

— Круто, — оценил Калашников. — И сколько же стоят ваши услуги?

— Чтобы у вас появилась возможность их оплачивать, — ответил Збирек, — мне придется пару месантов поработать на вас бесплатно. Моя ставка — десять миллионов за сез. Плюс пятнадцать процентов от прироста совокупного капитала.

— Десять миллионов ЭЕ?! – изумленно переспросил Калашников.

— Совершенно верно, — улыбнулся Збирек.

Десять миллиардов долларов, автоматически перевел Калашников. Годовой бюджет крупного города. И это — гонорар одного человека?!

— Простите, — выдавил Калашников, — можно задать вам бесплатный вопрос?

— Сколько хотите, — щедро предложил Збирек.

— Сколько стоит одна населенная планета, еще не вступившая в ООП?!

Збирек тряхнул головой, и глаза его на мгновение подернулись розовым.

— Только планета? — уточнил он. — Без центральной звезды?

— Да, только планета, — подтвердил Калашников.

— Около миллиарда, — тут же ответил Збирек. — Магата Гари заплатил миллиард шестьсот миллионов, но в эту сумму вошли еще и судебные издержки.

— И он вот так запросто ее заплатил?! – простонал Калашников.

— Конечно, — пожал плечами Збирек. — Иначе ему пришлось бы заплатить гораздо больше.

Понятно, сказал себе Калашников. Для галактической элиты десять миллионов — не больше чем разменная монета. Должно быть, Збирек не врет насчет своей зарплаты.

— Вы знаете, — сказал Калашников, — ваше предложение меня заинтересовало.

— Тогда продолжайте! — воскликнул Збирек. — Спрашивайте меня дальше!

Калашников покачал головой:

— Благодарю, но того, что я уже услышал, вполне достаточно. Сейчас я хотел бы как можно быстрее отбыть обратно в гостиницу. Пусть на меня хоть тысяча журналистов навалится — все ж лучше, чем очередной боевой робот!

— Что вы сказали? — вздрогнул Збирек. — Очередной боевой робот?!

— Ну да, — пожал плечами Калашников. — Или вы думаете, что этот, — он указал на трехметрового паука, — был последним?!