Комната с белыми стенами - Софи Ханна

Саймон поблагодарил ее и ушел. Ему не терпелось поскорее уйти. На улице он включил мобильник. Сэм Комботекра оставил сообщение. Саймон перезвонил ему из машины.

– Что там у тебя с Лией Гулд? – спросил Сэм.

– Ничего, пользы как от козла молока.

– Ничего полезного?

– В принципе ничего, – солгал Саймон. С его плеч как будто свалился тяжкий груз. Ведь он узнал именно то, что надеялся узнать.

Лия Гулд изменила свое мнение потому, что теперь стало немодным считать Хелен Ярдли убийцей. Лишь поэтому. Саймон был на все сто уверен, что и Лия Гулд, и Пруст видели, как Хелен Ярдли пыталась задушить дочь.

Пруст явно поверил в страдания несчастной матери, проникся к ней симпатией. Он искренне считал Ярдли невиновной. А еще он всегда прав. В этом он ни разу не усомнился. И он должен был остаться прав, пусть даже стал свидетелем попытки матери лишить жизни своего третьего ребенка. Собственная косность помешала ему действовать, когда это было нужно. Он оказался бессилен, столь же бессилен, как после этого и все остальные. Всего одним испуганным взглядом он переложил ответственность за спасение Пейдж Ярдли на плечи Лии Гулд, после чего сделал вид, будто ничего не случилось. Хелен Ярдли невиновна. Он же всегда прав. Он лгал на суде, хотя и убедил себя в обратном. В глубине души Пруст наверняка знал правду. Не мог не знать. Если он, как то утверждает Лори Натрасс, ни разу не навестил Хелен Ярдли в тюрьме…

В глубине души Снеговик отлично понимал, какую страшную ошибку он совершил. Боялся ли он ее повторить в другой, столь же серьезной ситуации? Не потому ли ему было нужно, чтобы все делали вид, будто не сомневаются в его правоте?

Теперь, когда он все это знал – о чем Снеговик наверняка даже не догадывается, – баланс сил между ними сместился в пользу Саймона. Приглашение на ужин больше не пугало его. Чарли права: он может легко сказать, что не собирался обедать с Прустом. Или же можно принять приглашение, прийти в дом с бутылкой вина и рассказать Лиззи Пруст, за какого урода она вышла замуж. Потому что теперь сила была на его стороне и стала его оружием. И пускай он не может ничего доказать. Зато может в любой момент уничтожить Снеговика.

– То есть ты возвращаешься? – спросил Сэм, чем вывел Саймона из его победного транса.

– Да, как только перекушу.

– Гиббс разговаривал с Полом Ярдли.

– Бедняга.

– Ты про Гиббса?

– Про Ярдли. Сначала он теряет троих детей, затем кто-то убивает его жену, и, наконец, Гиббс грузит его разговорами…

– Он признался, что, прежде чем вызвать «Скорую», позвонил Лори Натрассу. Похоже, тот велел ему сказать, что сначала он вызвал «Скорую».

– Вот оно как, – задумчиво произнес Саймон.

– Мол, полиция сочтет подозрительным, что он не сразу вызвал «Скорую». Натрасс убедил Ярдли, что мы сделаем все для того, чтобы повесить на него убийство жены. «Легавые всегда стараются шить дело мужу, и в твоем случае тем более».

– Ну да, как же иначе!

– Гиббсу кажется, что Ярдли говорит правду, – добавил Сэм.

– Натрасс не дурак. Он наверняка знал, что мы проверим сделанные с телефона Ярдли звонки.

– Ты думаешь, он сказал Полу Ярдли заведомую ложь, потому что хотел, чтобы мы его заподозрили? Мол, он говорит Ярдли: «Скажи это, и тебя не заподозрят», – а про себя думает: «Скажи это, и тебя заподозрят»?

– Не знаю, – устало отозвался Сэм. – Знаю лишь одно, что в ходе их разговора Ярдли сообщил Натрассу, что нашел на теле жены странную карточку – она торчала из ее кармана. И погоди, сейчас скажу тебе еще кое-что. Селлерс поговорил с Тэмсин Уоддингтон, подругой Флисс Бенсон, и та сказала ему, что Натрасс получил точно такую же карточку с шестнадцатью номерами. Тэмсин видела ее на его столе второго сентября, за месяц до того, как была застрелена Хелен Ярдли. Натрасс якобы утверждает, что понятия не имеет, от кого она.

– Что? – Саймон подался вперед и случайно нажал на клаксон. – Извините, – одними губами извинился он перед двумя женщинами, которые возмущенно обернулись на него. – То есть когда Пол Ярдли позвонил Натрассу и сказал ему про карточку, которую нашел в кармане убитой жены…

– Натрасс, по идее, должен был тотчас же позвонить нам. Ведь он вполне мог стать следующей жертвой убийцы. Даже если он не боялся за себя, когда выяснилось, что Флисс Бенсон получила точно такую же, он должен был…

– Я разговаривал с Бенсон об этой карточке, – произнес Саймон. – Она пришла в кабинет к Натрассу, показала ее и спросила, что это, по его мнению, значит. Вряд ли Натрасс рассказал ей про карточку, которую Пол Ярдли нашел на теле жены. Бенсон о ней не упоминала. Хотя знай она о ней, она бы точно сказала. Если хорошенько подумать, Натрасс ничего не сказал ей про карточку, которую получил он сам. Про нее она бы тоже сказала.

– Ты так считаешь? – уныло спросил Сэм. – Лично меня участие в этой истории Флисс Бенсон уже начинает тревожить. Мы не можем ее найти, мы не можем проверить ее алиби в тот понедельник…

– Если Бенсон – убийца, то я – Барак Обама.

– Мы с Селлерсом сегодня побывали в ее кабинете. Она оставила почтовый ящик на экране компьютера. Пока мы там были, кто-то прислал ей фото Хелен Ярдли, держащей в руке карточку. Те же номера, то же расположение цифр, а также копию книжки «Только любовь».

– Что? – Сначала карточка, затем фото карточки, затем…

– Ты сказал, что Бенсон какая-то странная, – продолжил Сэм. – Как, по-твоему, могла она послать карточку самой себе?

Саймон на минуту задумался.

– Нет. Не могла.

– Я только что разговаривал с Тэмсин Уоддингтон, – сообщил Сэм. – Она опасается, что Бенсон утрачивает связь с реальностью – так она выразилась. Бенсон позвонила ей и сказала, что якобы заперла в квартире Ангуса Хайнса. В общем, спросила, не могла бы Тэмсин взять запасной ключ, приехать к ней домой и выпустить Хайнса из квартиры. Когда Тэмсин спустя полчаса приехала туда, квартира оказалась пуста. Никакого Ангуса Хайнса, никаких разбитых окон, всё как обычно. Хайнс не мог самостоятельно открыть окно и выбраться наружу. Все окна были изнутри закрыты на шпингалет. Кроме того, Бенсон сообщила, что была у родителей Рейчел Хайнс в Твикенхэме.

– Их она тоже заперла в квартире?

– Родители Рейчел Хайнс не живут в Твикенхэме и никогда не жили. Я только что говорил с ними. Они живут в Винчестере.

– То есть Лори Натрасс и Флисс Бенсон составят компанию портрету скинхеда с кривыми зубами и займут первые строчки в нашем списке «Их разыскивает полиция?» Теперь мы должны сосредоточиться на их поиске?

– Я уже сосредоточился.

– Меня тут ждет еще одно дельце. Как только освобожусь, я пулей к вам, – сказал Саймон.

– Надеюсь, сэндвич? – подозрительно уточнил Сэм. – Прошу тебя, скажи мне, что ты решил купить сэндвич.