Слёзы Эрии - Эйлин Рей

— в свете луны они казались похожими на россыпь крошечных бриллиантов. Эспер возмущенно прянул ушами, поднялся на задние лапы и со всей силы опустился передними в воду. Нас с Арием окатило с головой.

Я возмущенно вскрикнула, смахивая прилипшие ко лбу волосы.

Арий изумленно оглядел свою мокрую тунику. Потом медленно перевел взгляд на меня, лукаво подмигнул и резво бросился к брату, обхватив руками его морду. Эспер сердито зарычал, замотав головой. А я, воспользовавшись моментом, склонилась к воде и принялась энергично плескать в тамиру.

Не успев подтянуть подол юбки, который тут же отяжелел от воды, Шеонна с радостным визгом вбежала в озеро и присоединилась ко мне. Озорная улыбка озаряла ее лицо. Все тревоги, страхи и усталость мгновенно померкли, растворившись в нашем звонком смехе.

Я первая ощутила исходящую от Эспера угрозу и отскочила назад.

Тамиру резко вскинул голову и с силой отбросил брата с сторону. С громким плеском Арий упал в озеро, на мгновение скрывшись с головой, но тут же вынырнул, отплевывая воду.

Эспер стремительно развернулся к нам с Шеонной. Не успела я среагировать, как исполинский волк ткнул меня носом в живот, свалив с ног. Я неловко осела, промочив одежду до пояса, а тамиру ко всему прочему ударил лапой по воде перед лицом, накрыв меня небольшой волной. Надо мной раздался заливистый смех Шеонны. Недолго думая, подруга бросилась бежать. Но Эспер настиг ее за пару коротких прыжков, дернул зубами за подол платья и повалил девушку на спину. Она забарабанила руками по воде, принимая свое поражение.

Наблюдая за тем, как недовольно бормоча мы выжимаем промокшую одежду, тамиру победоносно вскинул голову и игриво завилял хвостом.

Когда, промокшие до нитки, мы вернулись к костру от меня не укрылась веселая мимолетная усмешка Шейна.

Пока наша одежда сохла у огня, я закуталась в плащ из ведьмовского шёлка — он хорошо согревал в ночную прохладу, — и прижалась к теплому чуть влажному боку Эспера. Тамиру заботливо накрыл мои ноги пушистым хостом. Шеонна тоже не осталась в стороне, завернувшись в одно из коротких хаори Ария — парень щедро, под принуждением, поделился драгоценной одеждой из эрчина, — она прижалась ко мне и Эсперу.

В отличие от своего брата, в компании тамиру девушка чувствовала себя очень свободно и искренне радовалась, когда Эспер брал ее на охоту, учил читать следы и выслеживать дичь. Шеонна жадно впитывала всё, что зверь рассказывал о своем мире. А вот Арий оказался плохим наставником и собеседником — он всеми силами старался избегать разговоров о жизни за пределами шумного города, словно никогда не принадлежал Чаще и стае.

Арий лениво вытянул руки навстречу жаркому пламени костра. Хаори, наброшенная на плечи, сползла, обнажая бледную кожу и точенные линии мышц. Мой взгляд оказался прикован к белым кривым полосам, пересекавшим его спину.

— У тамиру не может быть шрамов, — изумленно выпалила.

Я была уверенна в своих словах, знала от Эспера, что после ранений тела тамиру восстанавливаются: вырванная шерсть отрастает в считанные дни, кровоточащие рубцы стягиваются, не оставляя после себя следов, и лишь утерянные конечности не могли появиться вновь. К тому же перед моими глазами всегда был наглядный пример в его лице рыжего волка и самого Ария, на плече которого не осталось напоминаний о ране, нанесенной Охотниками. Потому я не понимала, как могли появиться эти старые многочисленные шрамы.

На поляне повисла тишина, три пары глаз с любопытством уставились на Ария. Мышцы тамиру напряглись, словно у зверя, пойманного в ловушку и приготовившегося к оборонительной атаке. Он поправил хаори, плотно запахнув ее, и покосился на меня с укором. Мои щеки вспыхнули от стыда — я всю жизнь прятала собственные шрамы от чужих глаз, но позволила себе так грубо и бесцеремонно обратить внимание окружающих на чужое увечье.

— Прости, — пробормотала я, виновато вперив взгляд в землю.

Выждав пару секунд, Арий всё же ответил:

— Я создал их сам, по памяти от когтей Короля. Это напоминание о том, что среди нас действительно есть монстры.

Парень вскинул голову и с вызовом посмотрел на брата. Эспер выдержал его взгляд с бесстрастным спокойствием. Но меня захлестнуло сокрушительное чувство вины, наполнившее сердце зверя.

Опустив взгляд на бинты, оплетающие руки, я не могла выбросить из головы слова Ария. Тамиру создал собственные шрамы, как напоминание о жизни, полной кошмаров. А как бы поступила я, обладая подобным даром? Сохранила бы жуткие отметины или избавилась навсегда, вычеркнув вместе с ними воспоминания о том страшном дне и счастливом времени до него?

— Кто учил тебя ориентироваться в лесу? — вдруг обратился Арий к Шеонне.

— Элья, — гордо вскинула голову девушка.

— А стрелять из лука?

— Шейн, — Шеонна улыбнулась брату.

— Оно и видно, — ехидно оскалился Арий, подняв за уши тушку кролика, которую только предстояло разделать.

Шейн хмуро покосился на тамиру, но больше никак не отреагировал на его слова.

Перед нашим принудительным купанием Шеонна изловила кролика в паре с Эспером и очень гордилась своей добычей, хотя основную часть работы всё же сделал тамиру. Подруга всего лишь загоняла несчастного зверя по лесу, пустив ему в след несколько стрел, — не все из них нам потом удалось найти, — и только с последней попытки попала в лапу. Сжалившись над зверем, Эспер положил конец его страданием и в пару прыжков завершил безумную охоту.

Арий склонился ко мне, всё так же лукаво улыбаясь:

— Вот что меня интересует, пташка. Если во время вашей первой встречи твоя подруга попала в дерево над твоей головой, то куда она целилась на самом деле?

Я удивленно округлила глаза, а Шеонна совершенно не по-девичьи фыркнула.

— Почему ты называешь её «пташка»? — поспешила она сменить тему.

— Разве в свой первый день в Гехейне она не свалилась на тебя с неба, словно неоперившийся птенец? — Арий жестом показал падение и не очень мягкое приземление, хлопнув в ладоши.

— Скорее, как обморочный альм, — поправила его Шеонна и звонко рассмеялась.

Что ж по крайней мере эти двое весело проводили время без бессмысленных ссор и обид.

❊ ❊ ❊

Утром следующего дня с неба обрушился проливной дождь, который преследовал нас до самого полудня пока мы не набрели на маленькую деревушку.

Я была несказанно рада спрятаться от непогоды под крышей неприглядного трактира на окраине селения. Оказавшись в маленькой, пропахшей сыростью комнатушке, я устало рухнула на кровать и, как только голова коснулась твердой подушки, провалилась в блаженную тьму.

К ночи ливень перерос в самую настоящую бурю: ветер нещадно трепал кроны