Бог не Желает - Стивен Эриксон

можно утонуть; но чем шире и глубже была яма под ней, тем выше она поднималась, вцепившись в неровные валуны.

Тьма начала тускнеть, кипящий ил осветился - ее тащили прочь от поверхности реки.

Руки тянулись, хватая ее.

И вытащили из воды, грубо положив на мокрые камни и терзая кожу. Заморгав, чтобы прогнать влагу из глаз, она смотрела вверх, в ослепительно горячее солнце.

Сбоку было что-то теплое, прижатое к плечу, и она повернула голову и увидела Бенжера. Он сидел рядом, весь мокрый, тяжело дышал, выкашливая речную воду.

- Что... где мы? - сказала Серлис.

Он провел рукой по лицу, утираясь. - Дело в том, чтобы найти нечто, годное для тебя, нечто, что имеет смысл для нас обоих.

Она всмотрелась. Он казался вымотанным. - Зачем ты это делаешь?

- Да, ты не заслужила.

- Я еще чувствую кровяное масло.

Он ткнул пальцем в небо. - Да, вот оно. Солнце с медным ореолом и всякими лучами. Ты думала, что поток масла охватил твое тело - вероятно, это так. В некотором смысле. Но есть ядро, окруженное подавляющим магию отатаралом. В твое тело тянулись его огни. Щупальца жара, воспламенявшие нервы, наполнявшие тебя желанием и отчаянной нуждой.

Серлис села. Она была одета так же, как на кухне. В сухую одежду. "Придумка Бенжера. Всё это не настоящее. И всё же..." Яростный жар солнца опалял ее, будто бил увесистым кулаком.

Они были на дорожной насыпи или каменном мосту, шириной в три повозки. С одной стороны река, бурный поток бурой пены, он устремлялся к другому берегу, грыз склоны холмов и рушил утесы, создавая новое русло. С другой стороны было старое русло, далеко внизу: лишь грязь, алые озерца и пруды, явно и быстро высыхающие на жаре. Они тянулись далеко, куда видели глаза.

Она поглядела на солнце. - Как нам удалось?

- Не тебе. Мне.

- Но... как?

- Я сам пытаюсь понять.

- Невероятно. Вы попытались, господин. Никому другому не было дела. Я вам благодарна.

Он сверкнул зубами. - Я малазанский морпех. Чертовски невероятно. - Он застонал, вставая. - Пока что я использовал два Коротыша. Камень и Воду.

Она увидела в руке серебряную монету.

- Теперь Воздух, сделать мост. - Он подкинул ее.

Серебро блестело и блестело, пока не пропало.

- Расплата будет тяжкой, если я всё не закреплю. - Он вытащил откуда-то еще монету и поднес близко к лицу, прищурился. - Это солнце над головой задает вопрос: как оно там оказалось? Ну, дело в спутанном времени. Эта буйная штука сияла в небе, когда Карса напал на тебя, в тот миг, когда масло нашло твое тело. Если пойдешь к нему, Серлис, снова переживешь то изнасилование. Только... переживешь от лица насильника, не как жертва. Мужчины и женщины, посещавшие тебя каждую ночь - они твои жертвы, даже если думают иначе. Но насиловала не ты, а масло.

- Я не... это лихорадка.

- Ага, способ описания не хуже прочих. Спутанное время. - Он показал монету. - Колесо Звезд. Нужно, чтобы продолжить сгибание.

- Нет.

Бенжер пожал плечами. На этот раз подброшенная монетка полетела высоко и так быстро, что ударилась о небо с громоподобным шумом, порождая барабанное эхо. - Теперь станет сложно. Коротыши ограничены. В них немало сырой энергии, но и только. - Он уперся руками в бока и замолчал.

Она смотрела на солнце. Огромное, буйное, ядовитое. Подумала об одиноком человеке, малазанском морпехе - он как-то достигает его, входит в пламя. Увидела, как он сгорает, став угольями.

Голос Бенжера заставил ее вздрогнуть, будто прозвучал в ухе. - Думаю, - сказал он, - мне нужен дракон.

- ... дракон.

- Что он сказал? - спросила Аникс Фро.

Водичка нахмурилась. - Сама слышала.

- Да, кажется. Потому и переспрашиваю: ЧТО ОН СКАЗАЛ?

На кухне было нестерпимо жарко - бессмыслица, ведь в древней жаровне Серлис осталось лишь несколько янтарных угольков на слое золы. Водичка уже стащила пончо и расстегивала ремешки нагрудника. - Хватит бубнить, лучше думай. Это дерьмо Мокра. Не настоящий дракон.

- Врубилась! - крикнула Аникс, проверяя доспех и оружие. - Но это безумие, Дичка. Бенжер мастер устраивать всякое дерьмо, но наколдовать иллюзию целого дракона? Для такого он должен быть Верховным Магом!

- В Империи больше нет верховных магов.

- Знаю! - Аникс Фро надела шлем и застегнула на круглом подбородке. - Я именно об том.

Водичка замерла, меряя спутницу глазами. - И я о том же.

Глаза Аникс тоже широко раскрылись. Она вытянула короткий меч. - Куда ты меня поведешь?

- Просто будь готова, - отозвалась Водичка. - Мы не знаем, куда придется прыгнуть. Пока не выберет Бенжер.

- Выберет что?

- Дракона, разумеется!

- Отл... погоди. И скольких драконов знает Бенжер?

Водичка сбросила нагрудник и кольчугу на пол. - Мне откуда знать? - нагнулась к Серлис, но глаза женщины оставались закрытыми, дыхание лишь немного участилось. Разогнувшись, Водичка проверила все свои ножи. - Просто иди следом и прикрывай со спины.

- Знаю, знаю, хватит лекций. Погоди... он не хочет ведь призвать... знаешь, мертвого, да? Я тут слышала ужасные рассказы о том, что бывает, когда призываешь кого-то мертвого!

- Конечно же не... - Водичка скривилась, обернувшись на сонного Бенжера, сидевшего с тупым выражением на уродливом лице, лишь глаза вращались за веками. - Чертовски надеюсь.

Он как-то видел гобелен, в Натилоге - или Генабарисе? Сцену зрелищной битвы, ведь ткачи одержимы подобными сюжетами. Возможно, где-то под Моттом во времена малазанского завоевания. Фоном служил лес, видимый с высокой точки, и две армии вытекали из-под деревьев, чтобы сойтись в схватке. На далекой равнине у леса фаланги напирали на защитный строй, шесть рядов вокруг скромного холма. На вершине холма развевались по ветру знамена.

Точнее, знамена развевались по ветрам, так и сяк; причиной были два дракона в небе, один алый с золотом, и другой черный с серебряным плетением. За ними, словно гигантская черная коровья лепешка, плыло Отродье Луны.

Бенжер мало что знал о драконах. Никогда не видел ни одного и никогда не встречал видевших - разве кроме Штыря, если тот реально был Сжигателем Мостов. Говорили, что алый дракон - как раз этот, с гобелена - живет в Черном Коралле. Так далеко к востоку он тоже не бывал. Может, там каменная статуя на башне, раскрашенная алым и золотым, показывающая, что когда-то тут