Файлы фараонов - Джон Джойс

Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…

Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.

— Тео! Тео! Ты меня слышишь?

Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.

— Где женщина, Мария? Где Юкико?

— Я не знаю, — прозвучало в наушнике. — Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.

— Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?

— Если не потеряет слишком много крови, — с едва слышным сожалением ответила Мария. — Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.

— А вопль?

— Какой вопль?

— Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?

В наушнике раздался треск электрических разрядов.

— Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?

— Правда. — Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. — Нам нельзя опаздывать.

— С Тео все в порядке? — подавшись вперед, в третий раз спросила Джессика Райт. — Сотрудник египетского посольства сказал, что он ранен и были другие жертвы.

Тони Делгадо провел рукой по покрытой двухдневной щетиной щеке, поднял к глазам лист факса.

— Успокойся, Джесс. Вчера около полуночи председателя посадили в Каире на борт самолета. Несколько часов назад самолет совершил посадку в Хитроу. Египетское правительство заявило официальный протест, и сейчас доктор Гилкренски вместе с майором Кроуи объясняются в министерстве иностранных дел.

— Но в каком он состоянии?

— Убитых двое: Макгуайр и профессор эль-Файки, оказавшийся исламским фундаменталистом. Это он привез в лагерь бомбу. Детали случившегося пока неизвестны, однако с доктором Гилкренски ничего страшного не произошло. Он должен подъехать с минуты на минуту. Ты же знаешь, утром движение в Лондоне…

Раздался зуммер интеркома.

— Председатель, мисс Райт.

— Спасибо, Шейла!

Джессика бросилась к двери — в кабинет, опираясь на алюминиевую палочку, уже входил Тео. На левой лодыжке тугая повязка из эластичного бинта, на кожаной куртке — грязь, джинсы — в пятнах крови. Когда-то белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к телу.

— Извини, Джесс, — коротко сказал Гилкренски. — Переодеться не было времени.

За ним следовал майор Кроуи, который выглядел ничуть не лучше босса: въевшаяся в темно-синий пиджак пыль и глубокая, покрытая коркой запекшейся крови царапина на лбу. В правой руке Кроуи держал «Минерву».

— Господи! Да вы прямо с поля боя! — воскликнула Джессика. — Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь выпить!

Гилкренски отрицательно покачал головой:

— Я хотел бы поговорить с тобой наедине, Джесс. Глаза их встретились.

— Тебя смущает присутствие Тони?

— У меня вопрос личного характера. Джентльмены, — повернулся он к Делгадо и Кроуи, — не могли бы вы нас оставить ненадолго?

Тони обвел взглядом присутствующих.

— Давайте пройдем ко мне, майор.

— Я приглашу вас, когда мы закончим, — бросила вслед мужчинам Джессика и опустилась в кресло. — Слушаю, Тео. В чем дело? Я виновата, что не дала тебе задержаться в Каире еще на одну ночь? Тебе грозил арест, и я…

— Бонбон, — негромко сказал Гилкренски. Выдвинув стул, он сел напротив Джессики, морщась от боли и устраивая между ногами алюминиевую палочку.

— О чем вы, господин председатель?

— Так назывался магазин твоего отца в Лоуистофте. Ты рассказывала мне о нем в Бостоне. «Определяющий момент», помнишь? А потом ты сделала это название паролем для своего компьютера. И многим он известен?

— Я… не знаю!

— Во всяком случае, для Юкико Фунакоси он не представляет тайны. Японка заявила, что пароль ты дала ей в обмен на некоторые услуги с ее стороны.

— Что?

— Прекрати эту игру, Джесс! А я-то думал, мы друзья!

Джессика потрясла головой, как бы пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.

— Ничего не могу понять, Тео! Я полночи провела у телефона, чтобы вытащить тебя из Египта, я устала. То, о чем ты говоришь, — загадка. Единственный известный мне Фунакоси — это глава «Маваси…» — черт бы его побрал — «…Сайто»!

— Может, тогда мне следовало бы назвать другое имя — Ротсэй?

— Тео, ты рехнулся! Пирамиды лишили тебя разума! Я позову Тони!

Рука исполнительного директора потянулась к кнопке интеркома, но Гилкренски с силой припечатал ее ладонь к поверхности стола. Джессике стало страшно. Вскочив, свободной рукой она принялась колотить Тео по плечам.

— Тони! Тони!

— Зачем тебе понадобилось убивать Марию, Джесс? Зачем? Пораженная, она остановилась и пристально посмотрела Гилкренски в глаза:

— Тео, что происходит?

Разжав стискивавшие ее узкое запястье пальцы, он откинулся на спинку стула.

— Знаешь, кто такая Юкико? Дочь лорда Сэмюэла Ротсэя. Оказывается, я виноват в смерти ее матери и довел до самоубийства ее отца. Она рассказала мне о гибели Марии, просто так, чтобы я знал.

— Что она тебе рассказала?

— Ты… ты помогла ей, потому что ненавидела Марию… хотела ее смерти.

Джессика без сил опустилась в кресло. Над Темзой поднималось позднее зимнее солнце. Мозг отказывался признать реальность происходящего… За ней гнался призрак!

— Тео! Уж со мной Юкико Фунакоси никогда бы не нашла общего языка! Помнишь разразившийся несколько лет назад скандал в прессе по поводу любовницы лорда Ротсэя? Так вот, информацию журналистам… дала я!

Во взгляде Гилкренски читалось откровенное недоверие.

— Я была вынуждена сделать это. Ротсэй обманывал тебя. Я не могла позволить ему разрушить дело всей моей жизни. С меня хватило братьев и Торпа! А ты… добрый и мягкий… ты мне всегда верил… до последнего момента. Кто предполагал, что она покончит с собой?

— Но Юкико все о тебе известно, Джесс. Она знает твой пароль, знает про магазинчик. Откуда?

Лицо Джессики застыло.

— О Боже! Это Тони!

— Делгадо?