Константа - Александра Лимова

— А если меня съедят бомжи, а? — не теряя надежду никуда не идти, подкинула рациональную мысль я.

— Об этом я как-то не подумал, — притворно озадачился Анохин, переводя на меня оценивающий взгляд. — Купи мезим. Люди поедят, выпьют, и таблетки от обжорства сразу под рукой. Нужно заботиться о людях.

Не сдается так просто наш гордый варяг. Тут нужны компромиссы:

— Анохин, пошли вместе. Пока тебя будут есть бомжи, я сбегу.

Костя поразмышлял, достал пожарившуюся рыбу, задумчиво на нее посмотрел и определился.

— Великолепный план, Уолтер. — Сокрушенно вздохнув, процитировал он одного из моих любимых киногероев, затягивая на руке браслет часов швейцарского производства.

Я торопливо смылась одеваться. Пользуясь тем, что он не видит моего лица, кривилась от бури эмоций так, что мимические мышцы наверняка болеть будут. Командор, у тебя без шансов вообще, просто без шансов! Но не одна я в эту игру играла, ибо Анохин, заявив, что джемпер провонял рыбой, сменил его на рубашку… почему так хочется плакать?..

Потом магазин и выбранное командором виски, подсказавшее мне, что с вином можно и обождать, ибо херню Константин Юрьевич не употреблял. Затем была квартира и ужин.

По полу сквозняк, оглянулась на окно. Запах еще не выветрился и закрывать рано. Тут почувствовала как Анохин, невозмутимо глядящий в телевизор, склонившись, подобрал мои ноги под столом и положил себе на бедро, ровно так уточнив:

— Плед принести?

Отрицательно промычала, чувствуя, что снова аппетит пропал, потому что вновь обуял голод иной природы.

Он в душ, на мне посуда, потом… неприлично короткие шорты. Я, уже зная, что его заводят мои щиколотки и шея, щелкнула браслетом на ноге, но с плетенным мягким чокером решила обождать. Лежа на животе на кровати, с бокалом виски и листая пультом плазму, дождалась, когда завалится Костя. Как ни странно, в полном облачении. Угум, блюдем кодекс мужской чести, значит. Ну да, ну да… Недолго тебе осталось.

Развалился на подушках позади меня, опираясь плечом о спинку кровати. Решила, что пора.

Щиколотка за щиколотку, все так же листая кабельный и в переключении каналов, в моменты затемнения экрана, наблюдала, как он не отводит взгляда от лодыжек. Внутри взвыла, когда он отвел свою ногу так, чтобы я, если внезапно оглянусь, не увидела его эрекцию от того, как моя щиколотка по щиколотке в медленном склоне ног к постели и по правой перекатывается браслет. Взяла упор на локоть, немного отводя лопатки назад и перебрасывая вперед волосы, открывая шею и слегка прогибаясь в пояснице. Внимательно вглядываясь в затемнениях экрана в его лицо, прикусила губу. Он хотел. Глубоко вздохнул, рассматривая меня перед ним и медленно склоняя голову. Вновь переставил ногу, потому что, видимо, ему очень нравилось то, что он видел. И уже очень хотел. Костя, контролирующий хаос, находящий решения в самом беспросветном пиздеце, хотел до умопомрачения, так по мужски покупаясь на женские финты. Вновь приподняла скрещенные лодыжки, вновь переключение канала. Откинул голову на спинку кровати, закрыв глаза. Усилием держала ускоряющиеся дыхание ровным, от свидетельства того, как он себя изводил, но не давал воли тому, что тлело в нем. Слышала, как сглотнул. Вновь переключение канала, чтобы увидеть, как смотрит на ягодицы, вновь переставляя ногу и сжимая свое колено. Он хотел. Жестко. Сильно. Чтобы выла под ним. Для него. Из-за него. И вот-вот должен был сдать позиции. Это чувствовалось.

Отставил бокал на тумбочку. Дыхание сперло, мысли в трясину томления, пульсирующую в венах.

Но… Встал и вышел. Если сейчас снова в ванную и включится вода, я его просто пойду и изнасилую, ибо это нечестно идти и одному разгружаться, когда мне так плохо!

Однако, направился не в ванную, его несколько секунд не было всего, за которые я, мучительно вдавливалась лицом в постель. Услышав, как зашел в комнату стонуще рыкнув в матрац, решилась.

— Да не девственница я была! — Рявкнула, рывком переворачиваясь на спину, взяв упор на локти.

— Я догадался, что чей-то подарок умыкнул, — иронично приподнял бровь, подходя к постели и расстегивая пуговицы рубашки пальцами правой руки, в которых были зажаты презервативы. — Наверное, того мальчика-психиатра, с которым вы заявление подали, а потом был написан отказ от вступления в брак и заявление, как и полагается в таких случаях, ушло в архив ЗАГСа. — Пока он говорил, сухо и с почти неощутимой насмешкой, я смотрела за его пальцами, расстегнувшими последнюю пуговицу на левой манжете. — Что ж так, да прямо за неделю перед свадьбой, да моим почерком отказ?

— Измена, — тихо рассмеялась, неотрывно глядя за его руками и вынимающими полы рубашки из джинс.

— А ты сердцеедка, Андрюш, — вернул насмешку в голосе, опираясь коленом о край постели между моих широко разведенных ног.

— Э… вообще-то, это он мне изменил, — обозначила я, немного теряясь от легкого удивления в светло-карих глазах. Теряясь от того, какой приятный спазм внутри вызвало его удивление, что Арчебальд изменил мне. Непонимание такого. И в голове кроме трепетного «бо-о-оже…», ничего нет. — Любовница его пришла и рассказала. Я ей эстафету с замужеством передала, на том и разошлись.

Он, покачав головой, мимолетно усмехнулся, не отпуская мои глаза удовлетворенным взглядом.

Отклонение его широких плеч вниз и назад и ткань скатилась по телу на пол. Одновременно с этим поставив второе колено на край постели и, полуулыбаясь смотрел за моим коленом, отклоняющимся вправо, шире разводя ноги.

Его наклон вперед, перехват за щиколотки, сильное сжатие и рывок на себя, протаскивая задохнувшуюся меня к нему, садящемуся на постели между моих широко раздвинутых ног.

Правой рукой под майку, резко нажимая на поясницу, вырывая выдох себе в расслабленно улыбающиеся горячие губы, когда склонялся, чтоб поцеловать, касаясь моего языка своим. В голове горячий туман от его вкуса, нажима, от жара тела и нажима рук.

Сжала его плечи, впилась в них, ощущая, как теснее придвигает к себе, чувствуя низом живота набирающую обороты эрекцию и поцеловала глубже, когда пальцы его второй руки стиснули лодыжку моей ноги, отведенной за него.

Придвинулась ближе, фактически садясь на него, сжимая внутренней стороной бедер его торс, чувствуя, как его пальцы с поясницы с нажимом идут вверх, по позвоночнику, задирая предплечьем футболку, задирая ее и выходя из ворота, чтобы сжать мое плечо у основания шеи и сильно просадить меня на своих бедрах.

Удар непереносимого жара в ответ на это пронесшийся из низа живота заставил прогнуться в спине, откидывая голову, его язык по тотчас по моей шее. В разуме померкло от того как горячо стало в венах, от шума крови в голове, от столкновения обжигающих искр и горячей темени в мыслях. От его запаха и таких прикосновений.

Треск ткани моей футболки поддающейся его пальцам. Подался вперед, слегка прикусил ключицу, и из низа живота пламя ударяет в голову, сжигает мысли, перекрывает дыхание.