Джемайма Дж., или Счастливыми не рождаются - Джейн Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-как ковыляю к входной двери. Тут же подбегает водитель такси и берет чемодан.
— Куда едем? — спрашивает он после того, как я усаживаюсь на заднее сиденье.
— Не знаю.
Он оборачивается и в изумлении смотрит на меня.
— Вы не знаете, куда ехать?
Я качаю головой и чувствую, как на глаза снова наворачиваются слезы, но на этот раз истерики не будет. Только одна-единственная слеза скатывается по щеке.
— С вами все в порядке? — обеспокоено спрашивает водитель.
— Да, — я пытаюсь улыбнуться. — Все будет хорошо.
Какое-то время мы просто сидим. Я вытираю глаза и пытаюсь прийти в себя. И тут я вспоминаю торговый центр Санта-Моники. Ресторанный дворик. Представляю себе смешение аппетитных запахов и вдруг осознаю: единственное, что сейчас способно заставить меня почувствовать себя лучше, — еда. Много еды. Столько, сколько возможно в себя запихнуть. Обжорство. Я уже забыла, что это такое, но сейчас мне хочется набить желудок, как раньше. И я бы съела не зеленый салат, рисовый хлебец или — подумать только — кусок хлеба. Я бы съела свинину на ребрышках, сингапурскую лапшу, спагетти, печенье. Пирожные, истекающие сливочным кремом, посыпанные тоннами сахарной пудры.
И чем больше я думаю об этом, тем ярче все это себе представляю. Мне уже кажется, что я чувствую запах, вкус всех этих блюд. Я слышу, как еда зовет меня, манит откуда-то издалека.
— В торговый центр Санта-Моника, — говорю я водителю. Все, плевать на диету, запрещающую жирное, запрещающую холестерин, запрещающую все. Плевать. Мне нужно набить брюхо.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спрашивает водитель, глядя, как я волочу чемодан по ступенькам ко входу в торговый центр.
— Уверена, — отвечаю я и распахиваю двери.
С чего бы начать, если решаешь устроить праздник живота и можешь выбрать все, что угодно? Любую кухню, любое блюдо из любой страны мира? Мне все равно: в мои планы входит попробовать все. Но начну, пожалуй, с сэндвича из магазина деликатесов.
Я даже не сажусь за столик. Покупаю сэндвич с говядиной на ржаном хлебе и начинаю жевать, не отходя от прилавка. Глотаю, даже не ощутив вкуса.
Следующая остановка — фаст-фуд. Минуя гамбургеры, направляюсь к стойке с жареной картошкой.
В китайской закусочной заказываю лапшу по-сингапурски и жареные свиные ребрышки. В этот момент своего позорного путешествия по миру кулинарии решаю все-таки сесть за столик: сидя грызть ребрышки гораздо легче.
Дальше — сладости. В кондитерской покупаю целую упаковку свежих горячих булочек с корицей и запихиваю в рот все шесть штук, одну за другой.
Так, что теперь? Оглядываюсь вокруг. Мой желудок уже полон, но я знаю, что мне придется съесть еще очень много, чтобы заполнить огромную зияющую дыру в сердце. Наполняю бумажный кулек всевозможными шоколадными конфетами и прямо в магазине начинаю заглатывать целыми горстями, даже не распробовав.
Наконец выхожу из торгового центра и тащу чемодан к телефонной будке. Мне приходится расстегнуть две верхние пуговички на своих коротеньких джинсовых шортах — ткань больно впивается в раздувшийся живот. Набираю номер Лорен и потираю живот, который болит от такого количества съеденного. Проклинаю себя за то, что надела коротенький белый топик. Надо было надеть огромную рубашку, чтобы скрыть свой позор.
— Лорен?
— Я так волновалась! — кричит Лорен. — Ничего не рассказывай, быстро приезжай,
— Спасибо.
— Не будь идиоткой, — говорит Лорен. — Зачем еще нужны друзья?
Бен уже несколько часов гуляет по Санта-Монике. Он обнаружил, что Променад Третьей улицы — самое оживленное место. Его до глубины души поразил «Виртуальный супермаркет» — компьютерный магазин, где можно подсоединиться к Интернету и заказать все, что душе угодно.
Он заходит в кафе «Варне и Ноубл» и заказывает капучино. Сидит, наблюдает за посетителями и пролистывает местную газету. Сначала он хотел купить книгу, но оказалось, что в Лос-Анджелесе можно найти только книги о кино, поэтому Бен взял газету, которую кто-то оставил на соседнем столике.
Спустя какое-то время Бен решает вернуться в отель. Поворачивает за угол и проходит мимо телефонной будки. В будке стоит потрясающей красоты девушка. Правда, Бен видит ее только со спины, но он все равно не в силах оторвать от нее взгляд. И почему только таких женщин не делают в Англии? Бен любуется ее подтянутыми ягодицами, загорелыми мускулистыми бедрами. Золотистый загар оттеняют выцветшие джинсовые шорты и короткий белый топ. Бен проходит мимо и оборачивается, надеясь разглядеть ее лицо за копной светлых волос, но девушка уже отвернулась. Бен мысленно улыбается и возвращается в отель.
— Господи, ты выглядишь ужасно, — первое, что произносит Лорен, открыв дверь.
Я и чувствую себя ужасно. Пулей проношусь мимо Лорен в туалет, зажав рот рукой. Бросаю взгляд в зеркало: моя золотистая кожа больше не золотистая, а какого-то странного зеленого оттенка.
— Сюда, — показывает Лорен. — Быстрее.
Я, спотыкаясь, бегу мимо нее к туалету и падаю на колени перед унитазом. Вот и сэндвич на ржаном хлебе с говядиной, а вот лапша по-сингапурски и жареные ребрышки. Вот картошка фри. Булочки с корицей. И наконец, шоколадные конфеты.
Когда все кончено и ничего уже не осталось, я просто кладу голову на сиденье унитаза, не обращая внимания, что из глаз и носа течет. Лорен стоит позади и ласково гладит меня по спине.
— Возьми, — она протягивает бумажные салфетки. — Я принесу воды.
Она возвращается и помогает мне подняться на ноги.
— Бедняжка, — говорит она. — Ты вся дрожишь.
Лорен ведет меня в комнату, на диван, потом бежит в спальню и возвращается уже с одеялом, которым и накрывает меня.
Она ничего не говорит, просто сидит рядом, обняв меня одной рукой. Я кладу голову ей на плечо. Боль и шок накатывают снова. Именно это мне сейчас нужно: чтобы за мной ухаживали, как за маленьким ребенком. Мне нужно почувствовать себя в безопасности, в первый раз за долгое время.
— Хочешь горячего чаю с сахаром? — наконец произносит Лорен. Я киваю.
— У тебя как дома, в Англии, — мне удается вымучить слабую улыбку, когда Лорен приносит две дымящиеся чашки.
— Не совсем. Это не настоящее молоко и сахар. Обезжиренный заменитель молока и заменитель сахара. Итак, — Лорен садится на диван, — что произошло?
И я рассказываю. Все, с начала до конца. Лорен сидит с открытым ртом, когда я заканчиваю свою историю, то смотрю на нее в ожидании: как она отреагирует. Но она не может выговорить ни слова.
— Скажи что-нибудь, — умоляюще произношу я.
— Не могу, — отвечает Лорен. — Это кошмар какой-то.
— Знаю.
— Кошмар какой-то, — повторяет она.