Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Русский аркан - Александр Громов

Русский аркан - Александр Громов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 103
Перейти на страницу:

Рассматривая фотоснимки, Лопухин еще раз убедился в том, что знал и так: за дагерротипией великое будущее. Техника шагала вперед. Давно ли для получения портрета приходилось высиживать по часу в полной неподвижности перед аппаратом размером с хороший сундук, а полученные изображения походили на злые карикатуры? Теперь куда проще: двенадцать щелчков – и двенадцать снимков! Снимки были хорошие, кроме трех испорченных – как видно, у лейтенанта дрогнула рука или гондолу качнуло. Но так или иначе, девять снимков годились для изучения.

Первый снимок, сделанный до выстрела. Вот кусок вышки с краю, вот наяривает оркестр, вот оцепление из морпехов и толпа за оцеплением – сотни лиц в кадре, и почти все анфас. А вот второй кадр, к счастью, тоже удачный. Толпа уже бурлит, а покушавшийся убегает. Непонятно только, который из. Здесь не один убегающий, многие бегут, а вот этот упал… Ну-ка, а на следующих снимках?.. Ага, вот он. Недаром Гжатский не только механик, но и артиллерист – не выпустил цель из прицела. Итак, где же этот человек на первом снимке?

Вот он. Ошибки быть не может.

А кто это рядом с ним? Кажется, даже шепчет ему что-то на ухо, при этом стараясь не привлекать внимания…

Лупа увеличила масштаб изображения, уменьшив, однако, его четкость. Лицо расплылось в круглый блин, черты просматривались плохо. Одно было ясно: японец. Не в соломенной шляпе, как первый, а с головой, повязанной тряпкой. Японская беднота иногда носит и такие головные уборы…

– Гм, – произнес Лопухин, определив положение второго на следующих дагерротипных отпечатках. Девять снимков складывались в любопытный пасьянс. За минуту до выстрела покушавшийся был не один – рядом стоял кто-то еще. И этот второй скрылся в противоположном направлении. На втором, третьем и четвертом снимках Лопухин отметил крестиком место, откуда был сделан выстрел. Отмерил расстояние от крестика до стрелявшего и до его собеседника, пересчитал дистанцию в соответствии с законами перспективы. Улыбнулся.

Стрелявший убегал очень быстро – настолько быстро, насколько ему позволяла паникующая толпа. Его собеседник не мог бежать быстрее.

Значит – что?

Только одно: эти двое побеседовали шепотом, потом тот, что в тряпичном головном уборе, начал удаляться, пробираясь сквозь толпу, а тот, что в соломенной шляпе, выждал немного, затем достал из-за пазухи обрез, выстрелил, кинулся наутек в надежде смешаться с толпой, не преуспел и был в конце концов застрелен. В это время второй спокойно ушел. Вопрос: кто он и как его найти?

Был еще и третий – тот, который стрелял из другого места обыкновенными пулями. Но о нем граф решил сейчас не думать.

Постучали в дверь – прибыл Иманиши и начал разговор, естественно, с поклона всем туловищем. Граф изобразил в ответ нечто похожее.

– Мне разрешено неофициально ознакомить вас с обстоятельствами убийства господина Дженингса, – сообщил полицейский.

– А-а. Превосходно. Мне нравится с вами работать, Иманиши-сан. Но не взглянете ли вы сначала на эти снимки? Вам случайно не знаком этот человек?..

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,в которой вечный недруг становится временным союзником, цесаревич вздыхает, а трость графа находит настоящее применение

На прием во дворец отправились впятером: цесаревич, Лопухин, Иманиши, примчавшийся из Иокогамы Гжатский и Корф. Но первые четверо ехали в императорском экипаже, специально присланном за ними в знак восхищения мужеством воздухоплавателей, а Корф, завидуя, отправился в собственной коляске. Конные гвардейцы салютовали саблями на европейский лад. Выходило это у них забавно.

Вначале проехали через обнесенный стеной квартал правительственных учреждений. Затем по подъемному мосту пересекли широкий, наполненный водой ров и, въехав в помпезные ворота, оказались в обширном парке – не регулярном французском, где человек, уподобившись то ли математику с циркулем и линейкой, то ли фельдфебелю со шпицрутеном, жестко велит деревьям и кустам расти так, как ему хочется, и не ландшафтном английском, копирующем природу, а истинно японском, помогающем природе лучше выявить свою красоту, но, конечно же, не до конца, ибо полная завершенность есть смерть, а не жизнь.

За стволами причудливо искривленных сосен мелькнули здания императорской резиденции…

На взгляд Лопухина, самый малый прием в Царском Селе, не говоря уже о рождественских балах в Зимнем, отличался бóльшим великолепием. Но здесь удивляла экзотика.

Военный министр Тайго, рослый крепыш в алой накидке и широчайших панталонах-хакама, беседовал с министром Укобо, облаченным в превосходно сшитый фрак. Мелькали придворные дамы в роскошных кимоно тончайшего шелка, надетых одно на другое по пять-шесть. Некоторые, подражая императрице, были в европейских платьях, что не прибавляло им изящества. Но и они держали в руках не европейские, а японские веера. А о том, что на свете бывают настолько сложные прически, в Европе до сих пор знали лишь немногие.

Император вышел к гостям в военном мундире французского покроя с голубой Андреевской лентой через правое плечо и звездой ордена Андрея Первозванного. По рядам иностранных дипломатов побежали шепотки.

– Надел только русский орден, – прошептал на ухо Лопухину взволнованный Корф. – Очень хороший знак. Надеюсь, теперь-то они перестанут тянуть с договором…

К удивлению Лопухина, микадо носил довольно пышные усы и короткую бородку, а лицом и впрямь напоминал скорее европейца, нежели японца. Следом за монархом важно шел церемониймейстер, держа в руках четыре коробочки. Одна была больше других.

Предстоит награждение, подумал Лопухин и не ошибся. Микадо произнес короткую речь о мужестве русских воздухоплавателей и о дружбе между Японией и великой Россией, а барон Корф перевел ее на русский. Цесаревич Михаил Константинович был награжден орденом Хризантемы; Лопухин, Гжатский и Иманиши – орденом Восходящего Солнца второго класса. Награжденные учтиво благодарили. Иманиши был бледен от волнения и украдкой смахивал капли пота со лба.

– Есть отчего волноваться, – шепнул Лопухину Корф. – Восходящее Солнце – третий по значению орден в Японии и имеет восемь классов. Получить сразу второй – неслыханная удача для полицейского офицера. Обыкновенно они служат из одной преданности. И великолепно, должен признать, служат, нашим бы карьеристам так служить!

– Разве он не карьерист? – шепнул в ответ Лопухин.

– Иманиши? Карьерист, конечно. Но виду не подаст.

С самым любезным видом отвечая на поздравления, граф одновременно наблюдал за гостями. Прием был большим, присутствовал весь дипломатический бомонд. Вот немцы и среди них монументальный фон Штилле, вот французы во главе с маленьким сутулым Дюшампи, далее итальянцы, голландцы, испанцы… А вон тот долговязый и поджарый с идеальной выправкой – чистой воды британец, наверняка любитель скачек, бокса и игры в поло. Кажется, он идет сюда?

И верно: приблизившись, англичанин поклонился Лопухину. Пришлось ответить на поклон.

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?