Шах нефтяному королю - Сергей Соболев

Получилось, наконец…

Саит тем временем сполз по капоту и… пропал из виду. Нет, опять появился! Все же встал на ноги, гад… Саита повело вначале влево, так, словно он был в дупель пьяный, потом, когда он попытался выровнять положение, резко бросило в противоположную сторону – но вайнах успел опереться о капот.

В боковой дверце что-то заело… Она чуть только приоткрылась, но дальше не шла. Протасов, отклонив корпус, саданул в дверцу ногой…

Вот теперь она нормально открылась!

Мешая русский и французский мат, Протасов вывалился из машины. Хотя в глазах у него плыли цветные пятна, он не выпускал из виду шаткий силуэт. Он направил на этот силуэт беслановский «ствол» и нажал на курок… Ничего?! Черт… Не снял с предохранителя, как тогда, в Гехи-Чу, когда с ним случился припадок…

Саит сделал несколько шатких шагов, но не к нему, а от него. Похоже, так сильно ударился при аварии, что напрочь забыл о том, что вооружен.

Протасов, прихрамывая на правую ногу, догнал его и свалил на землю.

Застрелить этого гада было мало.

– Ну и живучие же вы, твари! – прохрипел он, переворачивая зачумленного вайнаха на спину. – Посмотри на меня, Саит! Ну!! Раскрой глаза, мать твою!!!

Он отложил «ствол» в сторону. Двумя все еще скованными руками потянул из ножен Саитов клинок…

– Ты когда убивал людей, куда метил?! А?!

Лицо вайнаха было залито кровью. Саит сморгнул раз и другой, затем все же открыл глаза – но в них уже ничего нельзя было прочесть.

– Ты всегда целился в сердце?

Протасов, держа клинок двумя руками, занес его над головой, затем, коротко и яростно выдохнув, вогнал лезвие в левую грудину Саиту, по самую рукоять.

– Ну так подыхай…

Минуту, а может, и больше, он сидел, обессиленно привалившись спиной к стволу липы – с другой, неповрежденной стороны его спасительницы.

До смерти хотелось курить. Но вайнахи оказались некурящими…

Покопавшись в вещах Саита, он нашел ключи от наручников и наконец избавился от них. Затем, не теряя уже и секунды времени, протер рукоять Саитова тесака – зачем оставлять свои отпечатки? – и взял у него «ствол» – у вайнаха был при себе «ТТ», а в отдельном кармашке глушитель к нему.

Затем Протасов осмотрелся. Да, именно по этой грунтовой дороге везли его на казнь чеченцы…

Хан, крепко подумав, решил не посвящать Бекмарса в эту грязную историю с похищением девушки, организатором которой, судя по накапливаемым Абдуллой и Ахмадом сведениям, является его родной брат Ильдас.

Бекмарс после переговоров с людьми из «Халлибертон» воспрял духом и с головой ушел в дела компании, частично запущенные по вине нового руководства. Когда он узнал от Хана, что Ильдас не посвящен в ход переговоров с представителями «Халлибертон», он отнесся к этой новости спокойно. И даже дал слово отцу, что пока не завяжутся все кончики, пока не будет заключена масштабная сделка, он также ничего не будет рассказывать брату об этих делах.

Пожалуй, это было разумное решение – держать до поры Ильдаса подальше от «секретной» сделки. Он все равно мало что понимает в нефтегазовом бизнесе. Торговать ядовитыми веществами, которые применяется для повышения октанового числа бензина, – да, на это у него ума еще хватает. А вот когда имеешь дело с такими акулами бизнеса, как люди из «Халлибертон», и когда счет идет на сотни миллионов долларов, которые будут выплачены, как говорится, не за красивые глазки – в таких сложных вопросах Ильдас сущий профан.

Не зря ведь Руслан не подпускал его к своей компании и на пушечный выстрел. Понимал, значит, что от младшего брата Ильдаса, излишне горячего, авантюриста по натуре, да еще и склонного к принятию самых жестких решений, не то что толку для его бизнеса не будет, но и большой вред может быть нанесен.

Поэтому Бекмарс, ощутивший твердую почву под ногами и увидевший перед собой ослепительные горизонты, из-за своей нынешней занятости даже думать перестал про Ильдаса и про вынашиваемые им замыслы, которыми, кстати, тот с недавних пор почему-то перестал с ним делиться.

Что же касается Искирхана Хорхоева, то такое положение дел, когда Бекмарс оказался как бы вне всей этой дурно пахнущей истории с похищением дочери Руслана, его полностью устраивало.

Это означает следующее: всю ответственность в этой, мягко говоря, непростой ситуации, чем бы все ни завершилось, глава рода Хорхоевых брал на себя.

Абдулла и Бадуев, ставшие за последние часы неразлучной парой, подъехали около трех ночи. С ними приехали двое вайнахов, которые будут находиться в доме Искирхана Хорхоева с целью защиты его обитателей. Оружие поздним вечером привез еще один сотрудник Абдуллы, кроме того, в доме имелась коллекция охотничьих ружей, включая карабин «сайга» с оптическим прицелом. Хан, даже если и был недоволен этими приготовлениями, не подавал вида. Маловероятно, что кто-то решится напасть на дом и его обитателей, – прежде всего, конечно, опасность грозит самому Хану – но когда на кону стоят очень большие деньги, ожидать можно всякого.

– Учитель, мы «пробили» нынешнее местонахождение большинства людей, близко связанных с Ильдасом, – доложил Абдулла. – Не смогли пока «установить» Казбека…

– Он уже неделю как мертв, – вставил реплику Бадуев. – …и еще Тимура по прозвищу Бухгалтер, – закончил Абдулла.

Они поочередно стали рассказывать о ходе поисков. Хан, не упуская из виду и мельчайшей детали, исподволь разглядывал этих двух вайнахов.

Двужильные все же они люди. Две ночи кряду не спят, мало того, еще и действуют с бешеной энергией – а по их виду этого не скажешь.

На редкость верные, преданные вайнахи. С Абдуллой все ясно: Хан взял его к себе в дом мальчиком-сиротой и воспитывал так, как не воспитывал даже собственных сыновей и внуков. Что же касается Ахмада, то здесь отдельная история… Бадуев из кистинцев, проживающих в Панкисском ущелье Грузии. Уже в ту пору кое-кто из вайнахов промышлял недобрыми делами, да еще приобщал к таким занятиям, как захват заложников, молодых людей, только начинающих жить. Руслан разузнал всю эту историю доподлинно… Ахмаду, выходцу из семьи со скромным достатком, было семнадцать лет, когда один из сельчан с соответствующей репутацией предложил ему сходить на одно «дело». Бадуев, хотя в разных молодецких затеях был первым, предложение отклонил. Тот продолжал настаивать, а затем в присутствии других людей обозвал Ахмада Бадуева трусом, а также, перейдя на русский, заявил: «Ты, Ахмад, не наш вайнах, а русская баба!» Такие оскорбления по древнему, но действующему обычаю смываются только кровью.

Никто и ахнуть не успел, как чеченец, оскорбивший Бадуева, упал на землю, а из груди его торчала рукоять кинжала… Хотя все сделано было по обычаю, родственники убитого сочли себя кровниками. Спустя несколько дней Ахмаду пришлось убить еще двух вайнахов, иначе они убили бы его самого. Семья Бадуева переехала в Чечню, а сам Ахмад некоторое время вынужден был прятаться у кахетинцев (буквально за пару недель до событий Бадуев освободил парнишку, которого держали в яме, и доставил его в одно из соседних грузинских сел. После этого случая он стал для этих людей своим).