Обычный день - Ширли Джексон

всем и предпочли бы дружить со всеми, нежели стать кому-то врагами. В таком случае гнев говорит нам о том, что сложилась невероятно острая ситуация и исправить ее можно лишь радикальными мерами.

Уолтер Несмит или Эллен Вебстер могли бы, конечно, переехать. Однако, как заметила тетя Уолтера, хорошую квартиру снять не так-то просто, а их мотивы и номера телефонов к настоящему времени настолько перемешались, что в целом казалось разумным успокоиться и не принимать необратимых решений.

Более того, тетя Уолтера, которая до сих пор хихикает, когда при ней упоминают имя ее племянника, в конце концов, недолго держала их в напряжении. Она не была непомерно щедрой, конечно, но написала им совершенно запутанное письмо, к которому приложила чек на сумму, достаточную для первоначального взноса за чрезвычайно скромный дом за городом, который Уолтер и Эллен выбрали без разногласий. Они даже пошли на компромисс, и у них родилось четверо детей – два мальчика и две девочки.

Миссис Мелвилл идет за покупками

«Шарм», октябрь 1951 г.

Миссис Рэндольф Генри Мелвилл не привыкла к тому, что продавщица заставляет ее ждать. Миссис Мелвилл считала, что, если продавщицы в данный момент не предлагают ей помощь, значит, они бездельничают у дальнего края стойки и сплетничают о личной жизни прохожих, а то и совершают тайные сделки с другими покупателями, предлагая им, несомненно, особые и недоступные простым покупателям товары. А потому миссис Мелвилл вполне имела право облокотиться на прилавок, побарабанить по нему пальцами и рявкнуть: «Мисс!»

Иногда, впрочем, миссис Мелвилл приходилось подходить к продавщице и прерывать ее личную беседу какой-нибудь острой репликой вроде: «Сколько мне еще ждать обслуживания», подчеркивая слово «обслуживание» так, чтобы продавщица ясно поняла, если не понимала раньше, – она здесь для того, чтобы обслуживать миссис Мелвилл, подчиняться ей, выполнять ее приказы, а не стоять и сплетничать.

На этот раз – она даже не была злее, чем обычно – миссис Мелвилл рявкнула: «Мисс!», подошла к прилавку и очень недовольно спросила:

– Сколько мне еще ждать здесь обслуживания?

Постояла сначала на одной ноге, потом на другой, вздохнула, побарабанила пальцами, раздраженно посмотрела вокруг, устроила целый спектакль, демонстрируя огромное нетерпение, разбрасывая разложенные на прилавке блузки, и, наконец, сообщила, обращаясь ко всем сразу и ни к кому в отдельности: «Ну, как можно!»

И все это время, все благословенное время, пока миссис Мелвилл ждала, продавщица стояла на другом конце прилавка, сплетничала и улыбалась и, скорее всего, и не пыталась продать блузку робкой женщине в сером пальто, которая не могла решить, что ей нужно.

Когда миссис Мелвилл сказала: «Мисс!», продавщица повернулась, улыбнулась ей и кивнула; когда миссис Мелвилл спросила, сколько ей еще ждать, продавщица вежливо сказала, что подойдет к миссис Мелвилл через минуту; когда миссис Мелвилл сказала: «Ну, как можно!», продавщица ответила голосом почти таким же напряженным, как голос миссис Мелвилл: «Мадам, я не могу вам помочь, пока не закончу с покупателем».

Миссис Мелвилл не раз подавала жалобы на сотрудников магазинов, вероятно, благодаря ее замечаниям их увольняли и за меньшие проступки, нежели этот. Она бы с удовольствием отыскала старшего по этажу, чтобы доложить о наглости продавщицы, если бы так сильно не хотела эту блузку. Блузку, которая идеально подходила к ее черному шелковому костюму. С вырезом редкой формы, какой она почти отчаялась найти, с великолепным изящным декольте, с рукавом на три четверти и пуговицами на спине. Ни в одном другом магазине в городе (а миссис Мелвилл была уверена, что побывала во всех) не имелось такой блузки. Миссис Мелвилл просто не могла ее упустить, если, конечно, – об этом она даже не хотела думать – в магазине не найдется ее размера.

Блузки были аккуратно разложены на полках за прилавком, и где-то там, в одной из драгоценных стопок лежала ее блузка. Миссис Мелвилл не могла разглядеть ярлычки с размерами, но видела, что блузки той же модели представлены в разных цветах: шокирующем розовом, который миссис Мелвилл втайне обожала и который ее весьма прельщал; в цвете шартрез, который, как она решила, непременно возьмет во вторую очередь; в бледно-голубом, который, как миссис Мелвилл полагала, делал ее цвет лица некрасивым; белом, что весьма непрактично с ее точки зрения; черном, который смотрелся бы странно с черным костюмом; и в клетку нескольких сочетаний – такие цвета миссис Мелвилл перестала носить, когда ей исполнилось сорок лет, и ее размер почти незаметно перешел из тридцать восьмого в некий, далеко превосходящий ее возраст. Если бы блузка великолепного розового цвета нашлась ей впору… или цвета шартрез…

– Могу я вам помочь?

Миссис Мелвилл подпрыгнула; она погрузилась в мечты о черном костюме с розовой блузкой… или все-таки цвета шартрез? («Я охотилась за ней по всему городу, – мысленно рассказывала она какой-то подруге, с которой обедала в ужасно модном ресторане, – и просто не могла найти блузку, которую так хотела. Пока однажды… я не знаю, зачем я там оказалась, совершенно случайно, да я и не думала смотреть на блузки… в любом случае, я сказала себе, что загляну на минутку и …»)

– Я жду уже полчаса, – возмутилась миссис Мелвилл. – Есть ли какая-то особая причина, по которой я вынуждена ждать полчаса, прежде чем меня обслужат?

– Простите, – сказала продавщица, очевидно, с трудом удержавшись от того, чтобы напомнить миссис Мелвилл: та простояла у прилавка не более четырех минут. – Я была занята с покупателем.

– Вы здесь единственная? Разве нет больше продавщиц?

– Другая девушка ушла обедать, мадам. Что вы хотели посмотреть?

– Обедать? – сердито переспросила миссис Мелвилл.

Продавщица вздохнула и, помедлив, спросила:

– Вам что-нибудь показать?

Миссис Мелвилл решила сначала взять в руки блузку, а уж потом злиться.

– Что ж, – неохотно проговорила она, – я бы взглянула на блузку на мою фигуру.

– Какой у вас размер?

Миссис Мелвилл нервно заморгала.

– Довольно большой, я думаю. Мне нравятся просторные блузки. – Продавщица ждала. – Пятьдесят два, – тихо произнесла миссис Мелвилл.

– Пятьдесят второй размер, – громко повторила продавщица. – Какого цвета?

– Розового. Или шартрез.

– Не уверена, что такие цвета есть среди блузок вашего размера, мадам, – сказала продавщица. Ее голос все еще звучал слишком громко. Она развернулась к блузкам и стала не спеша перебирать стопку. – Сорок четыре. Сорок восемь. Боюсь, пятьдесят второго нет.

– Даже розового? – спросила миссис Мелвилл. – Вы уверены, что ищете в нужном месте?

– Есть черные блузки пятидесятого, – ответила продавщица. – Большинство крупных дам предпочитают черное.

– Юная леди, – заявила миссис Мелвилл, – меня интересует блузка, а не ваше мнение.

Продавщица посмотрела на миссис Мелвилл