Плата за мир. Том 3 - Екатерина Гичко

Дариласа сходила с ума от потребности двигаться самой, но, прижатая телом наагашейда, не могла пошевелиться, и это делало сладкую муку ещё острее. Каждый толчок встряхивал её удовольствием от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Всё, что она могла, это прижиматься к Дейширолешу крепче и крепче, чтобы ощущать его проникновения ещё острее.

Толчки стали чаще, сильнее, глубже. Удовольствие скручивалось в тугой узел внизу живота, напряжение сковало всё тело. Казалось, вот еще немного, ещё чуть-чуть и… Но мука длилась и длилась, сводя с ума остротой наслаждения. А потом внизу живота всё скрутило судорогой удовольствия, и Дариласа вскрикнула. Она продолжала ощущать движения наагашейда, вздрагивая от острых спазмов. Пальчики на ногах поджались, всё тело напряглось… А потом наагашейд коротко зарычал, толкнулся в неё особенно сильно и замер. Внутри стало еще более горячо и влажно.

Дейширолеш не покидал её тело, пока она не перестала дрожать. Он вслушивался в её шумное дыхание и не хотел отстраняться. Но знал, что если помедлит, то его желание вернётся. Поэтому он приподнялся и отстранился. Дариласа вздрогнула, когда он вышел из неё. Стало как-то пусто, но он тут же обнял её и прижал к себе.

— Соблазнительница, — проворчал он. — Если Эош прознает, то виновата будешь ты.

Дариласа слабо улыбнулась, ощущая, как слипаются ресницы. Хорошо, это полностью её вина. Она готова брать на себя эту вину всю оставшуюся жизнь.

Девушка уже уснула, а Дейширолеш не спал. Не мог уснуть. Всё думал и пытался понять, как так вышло, что он начал сходить с ума из-за этой девочки? Через некоторое время вопрос показался ему глупым: рядом с ней с ума будет сходить кто угодно. Он улыбнулся и поправил растрепавшиеся волосы девушки.

Он почти уснул, когда его осенила запоздалая мысль. Она чуть не заставила его подскочить на постели, но спящая девушка удержала его на месте. Тёмные! Как он мог забыть?! У него совсем вылетело из головы, что теперь его семя способно зачать ребёнка. Нет, только не сейчас, когда она так слаба. Он обеспокоенно посмотрел на девушку. Может зелье еще не подействовало?

Ссадаши, опасно покачиваясь на хвосте, заполз в холл дворца. Стража с удивлением посмотрела на него. Удивляться было от чего: от парня крепко пахло вином. Ссадаши шумно втянул носом воздух, выдохнул его через рот, моргнул и обвёл мутным взглядом пустое помещение, освещённое только светильниками, развешанными по стенам. Звонко икнул и погладил ладонью живот.

Сегодня его братья наконец дали свой ответ по поводу его предложения отказаться от наследования титула главы рода. Они согласились. После того, как были улажены все сопутствующие вопросы, братья пригласили выпить с ними. Это был первый раз, когда они позвали провести время с ними. Ссадаши не мог отказаться. И, откровенно говоря, он был очень польщён этим приглашением. Но пить он не умел, и неприученный к выпивке организм быстро захмелел. А потом приполз злой отец и разогнал к Тёмным их тёплую и немного пьяную компанию.

Ну, ладно, они малость перебрали и чуточку пошумели. В таверне оказался кто-то, кто узнал их и поспешил сообщить наагалейю Видашу, что его сыновья ломают столы, пытаясь залезть на них, и горланят похабные песни. Οтец приполз и разогнал «позор рода» хвостом. Ссадаши, как самому мелкому и юркому, удалось проскользнуть мимо папы на улицу и направиться во дворец. Путь он держал к Ваашу, который, по пьяным убеждениям его разума, обязательно должен был быть во дворце и точно его пожалеет.

— Люблю папу, — неожиданно с идиотской улыбкой выдал пьяный парень.

Стражники весело на него посмотрели, но подшучивать не стали.

— И маму тоже, и братьев, и… и… — он замер, раскачиваясь и вспоминая, кого еще любит. — И госпожу, — наконец выдал он.

Но инстинкт самосохранения, видимо, не до конца отказал ему, поэтому парень добавил:

— Но не так сильно, как любит её наагашейд и этот…как его там… — Ссадаши нахмурился, пытаясь вспомнить имя Сооша.

Не вспомнил. Но это его не расстроило, так как мысли его уже переключились на другое, а именно на то, как он крепко любит папу. Хотя он, гад такой, разогнал их. Воспоминания о разгневанном отце так расстроили его, что он осел прямо посреди холла и грустно посмотрел на нижние ступеньки лестницы. Стража взглянула на него уже обеспокоенно.

В этот момент в двери заполз припозднившийся наагариш Делилонис. Увидев сидящего на полу Ссадаши, он удивлённо приподнял брови.

— Ссадаши, ты что делаешь? — спросил он.

Парень повернулся и осоловело посмотрел на него. Делилонис запоздало учуял запах вина.

— О-о-о! — понимающе протянул он. — Напился.

Ссадаши почувствовал себя слегка оскорблённым.

— Выпил, — счёл нужным поправить он.

— Угу, — насмешливо отозвался наагариш. — Вставай, выпивоха, и ползи отсыпайся. И не смей в таком состоянии ползти к наагашейду.

Сказав это, Делилонис прополз мимо. Ссадаши почему-то почувствовал себя уязвлённым. С трудом встав, он пробурчал себе под нос:

— Сперва разгоняет, потом командует…

Образы отца и наагариша Делилониса переплелись в его пьяном сознании и стали одним целым. Ссадаши вспомнил бородатого и двуногого Делилониса, про себя удивился, что папа побрился, упустив тот факт, что у нагов бороды вообще не растут. Потом в нём затеплилась жажда мести за оскорбление. Какое именно оскорбление, он затруднялся определить. Раскачиваясь посреди холла, парень пытался придумать достойную месть. Но потом он вспомнил, что очень сильно любит папу, и ему уже захотелось сделать ему приятное. Да так, чтобы УХ!

И он придумал, что именно. В памяти маняще изогнулся серебристо-белый хвост, украшенный золотым деревом. Ссадаши даже от восторга в ладоши захлопал. Стража наблюдала за ним с живейшим интересом. Он нарисует такую же красоту. Нет, даже лучше! Парень развернулся и пополз на выход. Стражники переглянулись между собой, и один из них пополз следом, а затем и обогнал покачивающегося парня, чтобы предупредить стражу на воротах о том, что мальчишку нельзя выпускать в таком состоянии.

Но Ссадаши не стремился покинуть территорию дворца. Ему была нужна краска, и он знал, что госпоже кто-то там подарил очень хорошую краску, и даже знал, где она хранится. Туда он и направился.

Оказавшись внутри небольшой деревянной пристройки во дворе между второй и третьей стеной, он зажёг пальцами светляк. Тьму развеял бледно-фиолетовый свет. Ссадаши нахмурился и опять щёлкнул пальцами. В воздух всплыла ярко-розовая точка. Парень озадаченно посмотрел на неё. Некоторое время он развлекался, создавая всё новых и новых светляков самых разных цветов, позабыв, зачем приполз сюда.

Потом он, наконец, вспомнил о цели своего визита и нашёл глазами ряд горшков. Обрадованно хлопнув в ладоши, Ссадаши пополз к ним и, усевшись прямо на землю, раскупорил ближайший. Глиняная нашлёпка на горлышке треснула, и парень засунул внутрь указательный палец. Достав его, Ссадаши придирчиво вгляделся в цвет, потом подманил ярко-белый светляк и скривился. Этот цвет был ему не нужен. Γоршок был отодвинут хвостом, а сам Ссадаши уже тянул руки к следующему.