Волшебник - Майкл Скотт

— Если в тебе спрятаны знания ведьмы, — заговорил Марс почти с мольбой, — то ты знаешь заклинания и магические формулы. Ты знаешь, как снять проклятие.

Николя подбежал к Софи, чтобы забрать у нее Джоша, но она этого не позволила. Оглянувшись через плечо на бога, она тихо произнесла:

— Да, я знаю, как его снять.

— Тогда сними, — приказал Марс. — Сделай это, и я дам тебе все, что захочешь. Я могу дать тебе все.

Софи на мгновение задумалась.

— Ты можешь забрать у меня все пробужденные силы? Ты можешь сделать меня и брата снова обычными людьми?

Бог долго молчал и наконец ответил:

— Нет. Этого я сделать не могу.

— Тогда ты ничего не можешь для нас сделать.

Софи отвернулась и с помощью Сен-Жермена вывела Джоша в коридор. Жанна тоже вышла, в пещере остался только Фламель.

— Подожди! — крикнул бог, и вся пещера задрожала от его голоса.

Фобос и Деймос выглянули из-за треснувшего постамента и громко защебетали.

— Ты обратишь заклинание или… — начал бог.

Николя шагнул к нему.

— Или что?

— Или никто не выйдет из катакомб живым! — прогремел Марс. — Я этого не допущу. Я Марс Ультор! — Скрытые под шлемом глаза бога налились кровью, и он сделал шаг вперед, размахивая перед собой мечом. — Кто ты такой, чтобы отказать мне?

— Я Николя Фламель. А ты — старейшина, который по ошибке считает себя богом.

Фламель щелкнул пальцами, и на костяной пол упали мерцающие изумрудные пылинки. Они пробежали по гладко отполированной поверхности, оставив на желтоватых костях тонкие зеленые нити.

— Я алхимик. И позволь мне представить тебе величайший секрет алхимии — трансмутацию.

Он стремительно повернулся к выходу в туннель и исчез в темноте.

— Нет!

Марс шагнул вперед и тут же по колени утонул в полу, который внезапно стал мягким, как желе.

Бог с трудом сделал еще один шаг, потерял равновесие на полу, колеблющемся под его весом, и рухнул, расплескав повсюду желеподобные кости. Его меч отбил большой кусок от стены, где минуту назад стоял Фламель. Марс пытался восстановить равновесие, но пол превратился в болото липких полужидких костей. Встав на четвереньки, Марс свирепо уставился на Ди, который медленно пробирался к двери.

— Это твои козни, маг! — дико взвыл он, и пещера сотряслась от его гнева. Отовсюду посыпались обломки костей и пыль. — Ты в ответе за все это!

Ди кое-как поднялся на ноги и прислонился к дверному проему, отряхивая липкое желе с рук и штанов.

— Приведи мне девчонку и мальчишку, — рявкнул Марс, — и тогда я, возможно, прощу тебя. Приведи мне близнецов. Или…

— Или что? — спокойно спросил Ди.

— Я уничтожу тебя, и даже твой господин не сможет уберечь тебя от моего гнева.

— Не смей мне угрожать! — проревел Ди. — Я могу защитить себя и без моего господина!

— Бойся меня, маг, ибо теперь ты мой враг!

— А ты знаешь, что я делаю с теми, кто меня пугает? Я их уничтожаю!

В пещере вдруг сильно запахло серой, а потом костяные стены начали плавиться, как растаявшее мороженое.

— Фламель не единственный алхимик, который знает секрет трансмутации, — сказал Ди.

Потолок расплавился, стекая длинными каплями на пол и накрывая Марса липкой жижей. А потом большими желтыми комьями начали сыпаться кости.

— Уничтожить его! — взревел Марс.

Фобос и Деймос вскочили с постамента на спину старейшины, выставив зубы и когти и вперившись в Ди.

Маг произнес одно-единственное магическое слово, щелкнул пальцами — и жидкие кости тотчас затвердели.

В проеме появился Никколо Макиавелли. Он сложил на груди руки и заглянул в пещеру. Посреди огромного помещения застыл в затвердевших костях Марс Ультор, пойманный при попытке подняться с пола с двумя сатирами на спине.

— В катакомбах Парижа появилась еще одна загадочная костяная статуя, — бесстрастно констатировал итальянец.

Ди отвернулся.

— Сначала ты убил Гекату, теперь Марса, — продолжил Макиавелли. — А я думал, ты на нашей стороне. Ты хоть понимаешь, что мы оба покойники? Нам не удалось схватить Фламеля и близнецов. Наши владыки нас не простят.

— Мы еще не проиграли! — выкрикнул Ди, удаляясь по коридору. — Я знаю, куда ведет этот туннель. И знаю, как мы можем поймать их.

Он остановился и посмотрел на Макиавелли, а потом заговорил, произнося слова с расстановкой, почти неохотно:

— Но… Никколо… Нам нужно работать вместе. Нужно объединить усилия.

— И что ты намерен делать? — спросил Макиавелли.

— Вместе мы можем выпустить хранителей города.

Морриган удалось встать на ноги, но паутина толщиной с руку обернулась вокруг ее талии и обмотала ноги. Богиня ворон упала и чуть не скатилась по стене водонапорной башни, но тут вторая, а затем и третья паутинные нити обмотались вокруг нее с ног до головы, превратив в подобие мумии. Перенель соскочила со спины Ареоп-Энапа и склонилась над своей пленницей ворон. Наконечник ее копья подрагивал от энергии, и в сырой ночной воздух поднимались колечки красно-белого дыма.

— Теперь тебе, наверное, хочется закричать, — с кривой улыбкой произнесла Перенель. — Давай, не стесняйся.

Морриган подчинилась. Разомкнув челюсти и черные губы, она показала свои жуткие зубы и издала вой.

Душераздирающий вопль разнесся по острову. Последние целые стекла на Алькатрасе рассыпались вдребезги, и водонапорная башня закачалась. По ту сторону бухты город заволновался: сигнализации в офисах, домах и машинах сработали одновременно, и береговую линию охватила какофония. Все собаки в радиусе ста километров от острова жалобно завыли.

От этого крика оставшиеся стаи птиц взлетели в ночное небо в оглушительном взрыве хлопающих крыльев и хриплых криков. Многие тут же оказались в плену паутины и упали вниз под весом сетей, развешанных между брошенными зданиями, на каждом открытом окне, от столба до столба. Едва они попали в ловушку, как пауки всех форм и размеров бесконечным потоком посыпались на них, закутывая в плотный серебряный кокон. В считанные минуты на острове снова стало тихо.

Несколько диких ворон спаслись. Шесть гигантских птиц пронеслись низко над островом, увернувшись от липкой паутины. Птицы взвились над бухтой Сан-Франциско, направились к мосту, взмыли ввысь и повернули обратно, чтобы напасть. Теперь они парили над ловушкой из паутины. Они описали круг над водонапорной башней. Двенадцать черных глаз остановились на Перенель, и, щелкнув клювами и когтями, птицы бесшумно метнулись вниз.