Погоня за сокровищем - Юлия Григорьева

— О-о, — протянула в волнении женщина. — Только будьте осторожней, Мартель, прошу вас.

Литин вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь. На лестнице остановился незнакомец. Он скинул капюшон и напряженно посмотрел на Альена. Тот указал пальцем на комнату, занятую им еще днем, и принц, кивнув, поспешил в указанном направлении.

— Все в порядке, Хейли, — беззаботно произнес Литин, возвращаясь в комнату вдовушки. — Это всего лишь мой брат. Он проснулся и искал меня. С тех пор, как забота о нем легла на мои плечи, мы стали очень близки. Не переживайте, несчастный не разнесет заразу, его тело хорошо скрыто. Пожалуй, я пойду к нему, парень нервничает. Спокойной ночи, — он вновь прижался губами к руке женщины, — милая Хейли. Мне будет приятно снова увидеть вас утром.

— Спокойной ночи, Мартель, — чуть разочарованно ответила вдовушка, в душе посылая проклятья больному братцу.

Альен покинул комнату хозяйки дома, устало выдохнул и вошел в комнату, которую ему сдали. Принц, стоя у окна, глядел на улицу.

— Ну что ты разнервничался, братец, — громко произнес Литин. — Я здесь, ложись спать.

После этого подошел к его высочеству, с интересом рассматривая его, и поклонился. С улицы доносился шум. Горастанцы затеяли небольшую драку с выстрелами, задерживая преследователей и давая своему кораблю поднять паруса.

— Все получится, — шепнул Альен и опомнился. — Вы же не понимаете.

— Я понимать, — прошептал в ответ принц. — Мой имя Дин, не надо высочество.

— Альен, — протянул руку молодой человек. — Вы можете…

— Я хотеть просто. Говорить «ты», — попросил Дин.

— Ты можешь лечь, — улыбнулся Альен. — Мы уйдем перед рассветом. Хозяйка не войдет, я сказал, что мой брат болен Черной заразой. При этой болезни тело покрывается язвами, человека выедает медленно и болезненно, лечения нет. Она просто побоится. Я поклялся, что брат будет всегда в одежде и перчатках и пользоваться личной посудой, Хейли согласилась.

— Ты быть очень убедителен, — весело улыбнулся принц.

— Очарователен сверх всякой меры, — негромко рассмеялся Альен. — Ложись.

— Я буду ждать рассвет, — покачал головой его высочество.

Литин пожал плечами и уселся в кресло. Теперь нужно было запастись терпением, он это и сделал. Принц еще какое-то время смотрел в окно, затем сел напротив и все-таки закрыл глаза. На улице еще некоторое время было шумно, после все стихло, и Колас погрузился в сонную дремоту.

— Ален, — Альен приоткрыл один глаз и посмотрел на принца. — Пора?

— Почти, — кивнул молодой человек.

За окном еще было темно, но небо уже начинало светлеть. Альен потянулся и встал на ноги, после подошел к столу и взял в руки небольшую чашку. Он поманил к себе принца.

— Будем рисовать язвы, — усмехнулся он. — Я не мастер грима, но выглядеть должно жутко.

Дин с сомнением рассмотрел чернеющую смесь, хотел спросить, что там, но махнул рукой и послушно замер, позволяя Литину нанести себе на лицо смесь ваксы и песка. Альен нарисовал пальцем несколько «язв», потер подбородок, рассматривая уродливые пятна с коростой из песчинок, удовлетворенно кивнул и протянул маску, кусок ткани с прорезями для глаз, свободно спадавший на грудь, чтобы не задеть «язвы» и не стереть их раньше времени. Затем подал другой плащ, собрал в мешок все следы их пребывания и оставил записку для Хейли, где говорил, что брату стало хуже и он вынужден оставить свою приветливую и милую хозяйку, боясь подвергнуть ее опасности заражения.

Молодые люди спустились вниз, вышли за двери, и Альен, приобняв «брата» за плечи, повел того в сторону порта. Лоет, наблюдавший за домом, махнул своим людям рукой, и они направились следом за двумя мужчинами, неспешно двигавшимися по освещенной части улицы. Они успешно прошли половину пути, когда дорогу «братьям» преградил ночной патруль.

— Куда идете? — спросил старший, разглядывая принца.

— В порт, — ответил Альен.

— С какого корабля?

— С «Черной звезды», — уверенно врал Литин.

— Это кто? — старший ткнул пальцем в сторону Дина.

— Брат мой. Что-то случилось? — в голосе молодого человека явно читался интерес.

— Пусть покажет рожу, — вместо ответа потребовал мужчина.

— Вам вряд ли понравится то, что вы увидите, — вздохнул Альен. — У брата Черная зараза.

— Покажи, — старший ночного патруля придвинулся ближе, его люди подались назад, а капитан «Счастливчика» и его матросы, прятавшиеся за домами, приготовились напасть на патруль.

Литин укоризненно вздохнул и приподнял край маски «брата», обнажая его подбородок, щеки, нос…

— Довольно! — старший отпрянул, закрывая рот ладонью. — Уводи отсюда эту дрянь. Завтра же ваше корыто покинет Лаифу, губернатор не позволит держать здесь всякое дерьмо.

— Больного человека всякий может обидеть, — проворчал Альен и вновь обнял принца за плечи. — Идем, брат, идем.

Патруль посторонился, крикнув кому-то:

— Не останавливайте!

Члены команды «Счастливчика» переглянулись, осознавая, что впереди засада. Лоет указал на соседний переулок, и матросы поспешили за ним; по прежнему пути пошли только Мельник и Красавчик. Теперь они вышли из своего укрытия, пьяно покачиваясь и напевая разудалую песню. Патруль проводил их взглядом, старший махнул рукой, и пираты последовали дальше.

В порту Лоет догнал Литина и принца, к ним подоспели Мельник и Красавчик. Они привлекли к себе внимание вахтенных, громко споря и хохоча. Альен подтолкнул к сходням Дина, тот быстро взбежал на палубу. Ардо тут же увел его в сторону капитанской каюты. Литин поднялся следом. Он уже хотел войти в свою каюту, когда открылась дверь каюты мадемуазель Лоет. Девушка вышла к нему, мгновение рассматривала, а затем ее кулак взметнулся вверх. Альен успел перехватить его уже перед своим лицом, изумленно глядя на Тину.

— За что? — спросил он.

— Ненавижу тебя, — дрожащим голосом ответила она, и колено мадемуазель Лоет влетело в самое слабое мужское место.

После чего она скрылась в каюте, а Альен, болезненно кривясь и упираясь в переборку ладонью, сипло выдохнул:

— Что я сделал?

Вэйлр Лоет протиснулся мимо него, воздев глаза к небу. В это мгновение ему даже стало стыдно… немного.

Утро началось с моральных терзаний. Тина ворочалась с боку на бок и никак не могла найти себе место. Кажется, скоро чувствовать стыд станет для нее привычным состоянием. Девушка легла на спину, с силой припечатав одеяло кулаками по бокам своего тела, и издала шумное:

— Пуф-ф…

После этого перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Перед глазами до сих пор стоял изумленный взгляд Альена, а в ушах звучало: «За что?» За что, за что… За то! А за что именно? Что пропал на целый день и всю ночь? Или за то, о чем папенька сообщил ей в словах, брошенных в сердцах, когда дочь допекла его? Впрочем, папенька сразу же поправился и сказал, что сегодня она все узнает. Так за что же тогда юная мадемуазель Лоет обрушила на того, кто занимал ее мысли, столь унизительный удар?