Россия всегда права! - Александр Афанасьев

Одна из ракет попала почти в геометрический центр крейсера УРО «Флинт», едва не переломив его пополам. Когда его строили, выбрали проект, который был дешевле всего, ведь строили по конкурсу, а не на Его Императорского Величества Адмиралтейских верфях. В итоге переборки были уже укрепленными, а не бронированными, критически важные системы корабля не были продублированы, вместо двух винтов с независимым ходом был только один. Когда крейсер модернизировали под систему AEGIS, перетяжелили надстройки антеннами, и чтобы он не валился на волне, убрали изрядное количество брони с надстроек. Вот такой флот был у нации, мнящей себя великой, но ни разу не участвовавшей в по-настоящему серьезной заварухе на море, если не считать второй тихоокеанской, когда схватывались с японцами, но это были отдельные схватки, а не грандиозное морское сражение. За все за это предстояло теперь расплатиться.

Ослабленный корпус ракета в буквальном смысле слова переломила пополам, корабль не разломился, но корпус дал трещину и теперь мог разрушиться в любой момент. От удара встала одна из турбин, ее просто сорвало с креплений, через минуту остановилась и вторая, корабль капитально потерял ход. Но это было ничто по сравнению с тем, что произошло с авианосцем.

С атомным авианосцем.

Британцам повезло, и сильно. Первая ракета угодила прямиком в остров, еще немного – и она промахнулась бы, но повезло. Вторая ракета угодила в кормовую часть, особо серьезных повреждений не причинив. Третья ракета причинила самые страшные повреждения, она проломила борт, как игла – листок папиросной бумаги, и ударила в один из трех ядерных реакторов, ничем не прикрытых…

Почти мгновенно погибли все, кто в этот момент находился в машинном отделении. Радиоактивный пар с температурой под пять сотен градусов сварил их за доли секунды. Пара было много – и он рванулся вверх, проходя палубу за палубой, опрокидывая готовые к подъему на главную палубу самолеты, сшибая с ног и мгновенно убивая людей, – чтобы умереть, достаточно было сделать один вдох. Меньше повезло тем, кто в этот момент был на главной палубе, – они прыгали в воду и не понимали, что были обречены умереть, не сейчас, так потом. Каждый из них за считаные секунды получил смертельную дозу радиации и ожоги, которые никогда не заживут.

Потерявший ход, искореженный, горящий стальной исполин тонул долго. Только через четыре часа проходивший мимо британский лидер эсминцев сжалился над полумертвым гигантом и затопил его торпедным залпом. А может быть, он просто не хотел, чтобы во все стороны распространялась радиация.

Там, где еще несколько часов назад было полностью перекрытое направление подхода к Северо-Американскому континенту, сейчас была зияющая дыра. И в эту дыру, прикрытая палубной и береговой авиацией, ринулась развивать успех едва ли не треть британского флота, включая четыре тяжелых десантных корабля и два авианосца – «Кинг Эдуард» и «Куин Виктория». Остановить их было некому – территориальные части, расквартированные в Британской Канаде, вместе с прибывшими для проведения учений частями Королевской морской пехоты перешли в наступление.

Войну я встретил, можно сказать, на своем рабочем месте – мне было приказано ждать дальнейших указание, не высовываться, – и я добросовестно делал и то и другое. Утром я проснулся, побрился, съел морской салат, выпил две чашки чая и отправился на работу. На работе я только успел просмотреть половину из тех документов, что скопились, ожидая меня, – как вошел Мишо. Белый как мел.

– Что? – только и сумел спросить я.

Почему-то сразу подумалось, я это потом вспомнил, – сразу подумалось, убили президента. К этому все шло, чем-то подобным должно было кончиться. Углубляющийся раскол страны, взаимная ненависть, проявляющаяся самым экстремальным образом, вооруженные конфликты. Мало кто задумывался, что меньше чем за десять лет Северо-Американские Соединенные Штаты из страны с профицитом бюджета превратились в банкрота. Что-то подобное должно было произойти, ненависть должна была выплеснуться – а для этой страны покушение на президента является почти что обыденностью, страшной, но обыденностью. Марианна рассказывала, сколько покушений им удалось предотвратить.

– Сэр… в холле телевизор…

Я, едва не перевернув массивное кресло, выскочил из-за стола, выбежал в холл. Там у нас большая плазменная панель для посетителей, и первое, что мне бросилось в глаза, – это заставка CNN. А вот второе – это ядерный гриб, встающий на горизонте.

– Индианаполис, сэр, – сказал из-за спины Мишо, – там должен был выступать президент.

У панели уже собралась небольшая толпа, кажется, даже из соседних офисов кто-то пришел. Кто-то плакал, не стесняясь.

Ядерный взрыв в стране – ситуация более чем чрезвычайная. Могло быть все, что угодно. После 9/10 в САСШ значительно ужесточили меры безопасности, теперь перед тем, как сесть в самолет, нужно было снять обувь и сдать все напитки. Теперь… а что теперь. Глупые, но верные слова: мир уже не станет таким, как прежде. Мы скатываемся к безумию, оно уже поджидает нас с пыльным мешком за углом. Просто так это не пройдет.

Мишо, как и обычно, принял на себя руководство офисом. Я приказал отправить лишних людей по домам и перечислить недельную заработную плату сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня, пятницы. После событий 9/10 охранный бизнес начал расти как на дрожжах, сейчас, возможно, я стану долларовым миллиардером с новыми темпами роста. Но почему-то в голове мигала красная лампочка и набатно звенел колокол беды.

Из потайного сейфа я достал небольшой кейс. Там еще один пистолет, FNP-45 с «устройством третьего класса», то есть глушителем, деньги в крупных купюрах – доллары, фунты стерлингов и рейхсмарки, два Северо-Американских паспорта и коллекция прав на самые разные имена, в том числе и на мое. Отобрав то, что нужно, оставшееся я положил в кейс и обратно в сейф.

Посоветовав Мишо не рисковать излишне и чуть что – закрывать офис, я отправился по делам. Приказов ждать было некогда, кое-что надо было предпринять прямо сейчас.

Машина у меня была – служебная «Шевроле Импала», на такой ездят полицейские. На ней я доехал до двадцать девятой улицы, зашел в первое попавшееся интернет-кафе. В воздухе было разлито ощущение беды, у больших плазменных экранов на улице уже собирались люди. Но эвакуация почему-то еще не началась. Официальная эвакуация, – на улице, несмотря на то, что был далеко не час пик, не протолкнуться от машин. Самые сообразительные поняли, что крупные города теперь представляют из себя цели, и сматывались в частном порядке.

– Знаете, сэр? – спросил меня парнишка, смотритель кафе, принимая деньги.

– Да, – коротко ответил я.

Вообще-то я завидую подрастающему поколению. Эти парни уже в восемь лет начинают резаться в компьютерные игры, в которых достаточно и крови, и смерти. Их отношение ко всему этому – к войне, к крови, к смерти – какое-то наплевательское, они уже столько раз убивали и были убитыми в игре, что для них это – все равно как понарошку. И ядерный взрыв для этого – наверное, тоже понарошку. Круто – вот наиболее точное определение этого. Это поколение выросло без войны и не знает, что это такое.