Битва за Средиземное море. Взгляд победителей - Питер Ч. Смит

«Всю вторую половину дня мы мчались на запад, пытаясь оторваться от главнокомандующего, и после встречи с ним ощутили прилив смелости», — вспоминает Фишер.

«Формидебл» присоединился к линкорам в 14.00. Теперь флот представлял собой внушительную силу: в авангарде, примерно в 16 милях впереди главных сил, шли 4 легких крейсера, за ними следовали 3 линкора, бронированный авианосец и 13 эсминцев. Погода была прекрасной, небо ясное, море спокойное, умеренный северо-западный ветер. Это означало, что «Формидебл» может проводить полеты, почти не изменяя курса, и погоня может продолжаться без помех.

Из-за нехватки самолетов на «Формидебле» слежение за противником временно прервалось. Однако к 14.00 3 «Альбакора», участвовавшие в первой атаке, были снова заправлены и взлетели, чтобы следить за неприятелем. Через час лейтенант Майк Хауорт, наблюдатель самолета 4F, заметил «Витторио Венето» и сообщил его позицию, курс и скорость. Он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть атаку 829-й эскадрильи, он пробыл там до темноты, регулярно посылая сообщения.

После первых сообщений об обнаружении вражеского линкора «Сандерлендом» КВВС с аэродрома Мениди в Греции были высланы бомбардировщики «Бленхейм».

На этой стадии полезно обратиться к отчетам Иакино, чтобы узнать, как эта ситуация виделась ему. Он не подозревал ни о чем, единственной его заботой была опасность появления горизонтальных бомбардировщиков, вылетевших с береговых баз.

Он пишет: «В полдень мне принесли две радиограммы, подтверждающие, что «Формидебл» вышел из Александрии и поднимает самолеты, чтобы атаковать нас». Однако из отсутствия других сообщений Иакино сделал логичный вывод — «Формидебл» только что покинул гавань и находится далеко от него, а линкоры не выходили вообще. В 14.25 он получил 2 противоречивых сообщения. Первым было сильно опоздавшее сообщение с Родоса. В нем говорилось, что самолет-разведчик заметил 1 линкор, 1 авианосец, 6 крейсеров и 5 эсминцев в 80 милях к востоку от Иакино. Второе, от Супермарины, утверждало, что, по данным радиопеленгаторов, в 13.15 неприятель находился в 170 милях на юго-восток от него. По мнению Иакино, донесения самолета были сомнительно, особенно в отношении координат. Он склонялся поверить данным радиопеленгации как более точным. Они тоже зависели от погодных условий, квалификации персонала, исправности техники. Однако предубежденность Иакино привела его к неправильным выводам. Для правильного понимания последующих событий следует привести его собственные точные слова:

«Позиция, определенная по данным радиопеленгаторов, вообще более точна, чем данная самолетами, которые подвержены сильному влиянию погодных условий».

Конечное решение Иакино базировалось на полученных крохах информации. Он решил, что кроме 4 крейсеров типа «Орион» в море находится авианосец в сопровождении линкора и легких сил. Эта группа уступает ему в скорости и находится далеко за кормой. Он не считал, что англичане смогут сократить расстояние в 170 миль, разделяющее их. Иакино по-прежнему полагал, что единственной опасностью остается британская авиация.

Иакино вообще больше заботили воздушные атаки, чем опасность артиллерийского боя. Он знал, что его корабли превосходят противника в огневой мощи и скорости, и поэтому могут выбирать образ действий. Однако воздушные атаки, кроме прямых повреждений, могли привести к серьезному снижению скорости, которое не-

медленно лишило бы его самого крупного преимущества — свободы маневра. Самой серьезной угрозой в этом плане он считал торпедоносцы морской авиации. Однако, если он будет держать подходящую дистанцию от аэродромов и авианосца, шансы врага на успех становятся минимальными, ведь итальянский флот сначала нужно обнаружить, что уже достаточно трудно, а потом атаковать, прорвавшись сквозь сосредоточенный зенитный огонь всех кораблей.

Иакино описывает дневную атаку 3 торпедоносцев «Суордфиш» из Малеме против крейсеров типа «Триесте». Корабли Сансонетти быстро рассеялись и открыли бешеный огонь, вынудивший самолеты сбросить торпеды с большого расстояния. Атака была безуспешной, но вице-адмирал Сансонетти был убежден, что один из самолетов был сбит у него на глазах.

Иакино также упоминает налет горизонтальных бомбардировщиков КВВС. В 14.20 3 «Бленхейма» атаковали «Витторио Венето». Бомбы легли по обоим бортам на расстоянии 50 — 150 метров от корабля. Они подняли большие фонтаны воды, но вреда не причинили. Через полчаса еще 6 «Бленхеймов» атаковали с большой высоты. Все бомбы упали в море. Затем последовали новые атаки бомбардировщиков КВВС. В 15.20 и 17.00 мишенью стали крейсера Сансонетти. Хотя пилоты заявили о нескольких близких разрывах, попаданий не было. Крейсера Каттанео «в период с 15.15 по 16.45 подвергались постоянным атакам, но безрезультатно».

Иакино сожалеет, что в это время в небе не было ни единого итальянского или германского самолета, чтобы защитить его. «Я чувствовал себя просто обманутым полным отсутствием взаимодействия. Весь день мы оставались без истребительного прикрытия».

Итальянский командующий отмечает, что обе стороны сделали много заявлений о прямых попаданиях, что якобы подтверждали языки огня и клубы дыма в местах разрывов. Хотя такие заявления делались совершенно искренне, Иакино полагал, что во многих случаях пилоты принимали желаемое за действительное, а горячка боя очень способствовала возникновению иллюзий. Он просто отбрасывал большую часть донесений авиации, как «сильно преувеличенные».

В 15.19 началась самая важная атака против «Витторио Венето». Как отметил Иакино: «Она была проведена с исключительным умением и отвагой самолетом, который, очевидно, стартовал с авианосца».

Это была вторая волна торпедоносцев «Формидебла» — 829-й эскадрилья Дэйлил-Стида. Она совпала по времени с атакой горизонтальных бомбардировщиков КВВС.

«Пока все были заняты горизонтальными бомбардировщиками, три торпедоносца подобрались очень близко», — пишет Иакино.

Эскадрилья Дэйлил-Стида заметила линкор в 15.10, следуя сообщениям самолета 4F. Зайдя со стороны солнца, они успели снизиться до 5000 ярдов, прежде чем их заметили эсминцы, находившиеся впереди «Витторио Венето». Когда 3 «Альбакора» — 5F, 5G, 5Н — вышли в атаку с носа, линкор повернул на 180°, и всплески поднялись у него на левом крамболе и левом траверзе. Второе звено — самолеты 5К и 4В — заметили поворот линкора и решили атаковать с правого борта. Они немедленно начались пикировать с высоты 8000 футов. Они увидели всплески на правом траверзе и правой раковине.

Иакино описывает пулеметный обстрел мостика и надстроек истребителями сопровождения, который застал врасплох и парализовал наблюдателей. Это позволило 3 «Альбакорам» атаковать с носа без серьезного противодействия. Требовался немедленный поворот, но прежде чем корабль начал отвечать на поворот руля вправо, прошло несколько секунд, в течение которых «наши сердца едва не выпрыгнули, а глаза впились в самолеты».

«Альбакоры» мчались прямо на линкор без серьезного противодействия со стороны зенитных автоматов, которые были атакованы «Фулмарами». Однако после небольшой заминки они открыли огонь по новым целям. Все 3 самолета подобрались близко и сбросили свои торпеды с относительно небольшого расстояния. Иакино специально упоминает ведущий самолет, который выказал большое умение и отвагу, подлетев так близко. Он увидел торпеду, упавшую в воду на расстоянии 100 ярдов от борта линкора, как раз когда корабль начал медленно поворачивать вправо. Он ясно видел и след приближающейся торпеды. Следующие несколько секунд растянулись на несколько часов. Стрельба зениток стала еще более частой и точной, и пилот оказался в трудном положении. Все орудия сосредоточили огонь на нем. Пытаясь вырваться, он круто повернул влево, пытаясь подрезать нос «Витторио Венето» и выйти на правый борт, где огонь был не таким плотным. В этот момент он оказался прекрасной мишенью для носового автомата, который стрелял прямо в упор. Самолет получил множество попаданий. Он неуклюже дернулся и круто нырнул в сотне ярдов от носа линкора. В конце концов он рухнул в воду в 1000 ярдов от правого борта.