Ложная память - Дин Кунц

Анализ почерка, конечно, сам по себе не оставил бы никакого места для сомнений, но доктор в таких вопросах был очень дотошным человеком.

Нет, составить текст в таких обстоятельствах было вовсе нелегко. Во рту у него было кисло от недавно выпитого пива. Он устал донельзя, в глазах жгло, под веки, казалось, набился песок, спать хотелось так, что мысли путались. Все это заставляло его по нескольку раз мысленно исследовать каждую фразу, прежде чем продиктовать ее.

К тому же его отвлекала сама Сьюзен. Возможно, потому что ему никогда больше не придется обладать ею, она казалась еще красивее, чем в любой из предыдущих моментов их отношений. Великолепные золотые волосы. Ярко-зеленые, искрящиеся, как у цыганки, глаза. Жаль, что эта игрушка сломалась.

Нет. Все дело в паршивом хокку. Очень ограниченном. В нем было шестнадцать слогов, и в идеальном случае оно позволяло получить пятьсот десять степеней свободы, то есть вариантов поведения, но этим все исчерпывалось.

Ему удавалось иногда составить вполне приличное стихотворение, например, об улитке на ступеньке лестницы, хрустнувшей под подошвой ботинка, или чем-нибудь еще столь же отвлеченном, но когда дело доходило до строк, предназначенных для того, чтобы приковать к себе взгляд, подчинить настроение, овладеть индивидуальностью девчонки, любой девчонки, он испытывал серьезные затруднения.

Что же не удалось в этом его паршивом хокку? Она была сломана, эта некогда прекрасная игрушка. Несмотря на то что внешне она выглядела все еще великолепно, она была непоправимо повреждена, и он не мог просто восстановить ее с помощью нескольких капель клея, как он поступил бы с пластмассовой статуэткой из классического марксовского набора вроде комплектов «Родео на ранчо Роя Роджерса» или «Космическая академия Тома Корбетта».

Девчонки. На них нельзя полагаться, они всегда подводят.

Исполненный странного сочетания сентиментальной тоски и угрюмого негодования, Ариман закончил сочинение предсмертного письма самоубийцы. Теперь он стоял над Сьюзен, наблюдая, как она подписывает внизу свое имя.

Руки с длинными тонкими пальцами. Изящный росчерк авторучки. Последние слова без надрыва.

Вот дерьмо.

Оставив пока что блокнот на столе, доктор отвел Сьюзен в кухню. По его команде она достала запасной ключ от квартиры из встроенного секретера, за которым сидела, когда составляла списки для покупки продуктов и меню на несколько дней вперед. У Аримана уже был один ключ, но сегодня он не взял его с собой. Положив его в карман, он в сопровождении Сьюзен вернулся в спальню.

Телевизор продолжал показывать сделанную Сьюзен видеозапись. По указанию Аримана женщина взяла пульт дистанционного управления и остановила пленку. Потом она вынула ее из видеомагнитофона и положила на тумбочку рядом с пустым бокалом.

— Скажи мне, где ты обычно хранишь видеокамеру.

Глаза Сьюзен задергались. Когда ее взгляд вновь сфокусировался, она указала на шкаф:

— В коробке на верхней полке.

— Пожалуйста, упакуй ее и убери на место.

Чтобы выполнить приказ, ей пришлось принести из кухни скамеечку.

Затем он велел принести из ванной полотенце и протереть крышку тумбочки, спинку кровати и все остальное, до чего он мог случайно дотронуться, пока находился в спальне. Он внимательно следил, чтобы Сьюзен все сделала правильно и ничего не пропустила.

Поскольку Ариман всегда соблюдал осторожность, стараясь как можно меньше прикасаться к гладким поверхностям в квартире, то он не слишком беспокоился, что отпечатки его пальцев могут оказаться где-то, кроме спальни и ванной Сьюзен. И когда она закончила протирать в спальне, он минут десять стоял в дверях ванной, взирая на то, как она полирует плитки на стенах, стакан, бронзовые и фаянсовые детали.

Выполнив задачу, она идеально ровно свернула полотенце втрое и повесила его на сверкающую бронзовую вешалку рядом с другим полотенцем, которое было свернуто и висело точно так же. Доктор оценил ее аккуратность.

Увидев свернутые белые трусики на крышке корзины, он чуть не приказал ей бросить их вместе с другим бельем, предназначенным для стирки, но инстинкт подтолкнул его спросить, почему они вдруг оказались отдельно от прочего белья. Когда же он узнал, что они были отложены как вещественное доказательство для предъявления полиции, то был потрясен.

Девчонки. Криводушие. Хитрость. Сколько раз, пока доктор был еще мальчиком, девчонки провоцировали его спихнуть их с лестницы в подъезде или запихнуть в колючий розовый куст, после чего всегда бежали к близким взрослым, жалуясь, что он сам на них напал, что все это — его подлость. Здесь, сейчас, спустя десятилетия, они дошли до самого настоящего предательства.

Он мог несколькими словами заставить ее выстирать трусы в раковине, но решил, что благоразумие требует забрать их с собой, уходя, вообще удалить их из квартиры.

Доктор, конечно, не являлся специалистом в области последних достижений криминалистики в расследовании убийств, но был с полным основанием уверен в том, что скрытые отпечатки пальцев на человеческой коже сохраняются всего лишь в течение нескольких часов, а то и того меньше. Их можно обнаружить с помощью лазеров и другого сложного оборудования, но он знал, что для этого достаточно эффективно используются и более простые процедуры. Специальные эластичные пластинки или неэкспонированная полароидная фотопленка, тщательно прижатые к коже, зафиксируют на себе предательский отпечаток. Если потом посыпать пластинку или пленку особым черным порошком и сфотографировать, то на полученной фотографии обнаружатся достаточно четкие дактилоскопические отпечатки. Магнитный порошок в сочетании со специальной щеткой позволяет обнаружить мелкие подкожные кровоизлияния, например, от щипков, а метод с использованием йодистого серебра годится, если под рукой имеются устройство для окуривания и старомодная серебросодержащая фотобумага.

Он рассчитывал, что тело Сьюзен будет найдено не раньше, чем через пять или шесть часов, а возможно, и намного позже. К тому времени ранние стадии разложения должны будут уничтожить все скрытые отпечатки на ее коже.

Однако он прикасался практически к каждому дюйму ее тела — и часто. Чтобы выходить победителем из таких игр, нужно играть энергично, с энтузиазмом, но при этом до малейших тонкостей знать правила и обладать стратегическим талантом.

Он предложил — приказал — Сьюзен принять горячую ванну. Затем он шаг за шагом проведет ее через оставшиеся минуты жизни.

Пока ванна наполнялась, она вынула из одного из ящиков безопасную бритву. Обычно она подбривала ею ноги, но сейчас бритве предстояло сыграть более серьезную роль.

Сьюзен раскрутила станок, вынула одностороннее лезвие и положила его на плоский край ванны. Потом она разделась. Обнаженная, она совсем не казалась сломанной, и Ариман даже пожалел, что не может сохранить ее. Ожидая дальнейших инструкций, Сьюзен стояла около ванны, глядя на бьющую из крана струю воды. Изучая отражение женщины в зеркале, Ариман гордился ее спокойствием. Умом она понимала, что скоро будет мертва, но из-за превосходной работы, которую он проделал с нею, она была лишена возможности проявить адекватную и непосредственную эмоциональную реакцию, пока ее индивидуальность пребывала в состоянии полного подчинения посторонней воле.