Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас

Гипотеза, выдвинутая недавно, изначально казалась абсурдной. Но выдвинули ее сразу несколько человек и на Земле, и здесь, и просто так отмахнуться от нее не удалось. Парадокс «пружины аэробов» гласил, что чем выше содержание кислорода в атмосфере планеты, тем сильнее давление аэробных организмов в обратную сторону – использования кислорода для своих нужд. И соответственно, тем тяжелее заработать каждый новый процент кислорода.

Все просто – увеличение кислорода провоцирует бурное размножение всех организмов, способных его поглощать.

Споры сейчас сводились только к тому, когда эффект «пружины» станет заметен, и к конкретным расчетам параметров этой пружины.

Лично Данила считал, что наличие подобной пружины – это благо, что сразу приводило его в лагерь абсолютного меньшинства. Но его логика была проста – получалось, что эта пружина – практически единственный механизм регуляции, балансирования состава атмосферы именно на том уровне, к которому они привыкли на Земле.

В идеале комбинация земных микроорганизмов, растений и в дальнейшем животных сама должна была отрегулировать атмосферу до «идеального» состояния. А то, что время на это «слегка» увеличивалось, волновало его мало. Сейчас он судорожно пытался придумать способ найти лишних четыре миллиона, чтобы все-таки сверх возможностей компании решить и свои личные вопросы.

После того как им пришлось пропустить и рейс в пятьдесят седьмом, Данила впервые задумался о возвращении на Землю. На это тоже нужны были деньги, но он был уверен, что возвращение одобрят. А вот билет постороннему для компании человеку – нет. Не тогда, когда на Земле работает очередь из желающих этот билет получить.

Время шло. А они продолжали лишь обмениваться письмами. И если он находился в ситуации отсутствия любых альтернатив, то она – нет. И каждый раз, когда Данила об этом задумывался, ему становилось плохо.

Левый экран определял стоимость фьючерсов на их территории почти в десять тысяч за квадрат. И сейчас у них были готовы выкупить почти двадцать тысяч километров. В этом плане компания почти догнала NASA, наверное, потому, что почти все на рынке понимали, что правительственная организация все равно не будет ввязываться в прямую продажу территорий. Не сейчас и не так.

Другими словами, ITSK могла привлечь около двухсот миллионов и решить все свои проблемы с оборотным капиталом одним махом.

Данила начинал думать, что это не самый плохой ход. И тут же размышлял, насколько его личный интерес влияет на его мнение.

Правый экран сообщал, что значимое влияние «аэробной пружины» начнется тогда, когда процесс станет необратимым. Это успокаивало Данилу, но раздражало многих, потому что они разумно предполагали, что это отберет у них часть денег.

Тихо и мерно попискивала приставка, готовя новых «садовников» для Николая.

* * *

Василий уехал с Николаем. Формально считалось, что контролировать процесс воспроизводства хлореллы в крытом озере-инкубаторе. На самом деле все знали, что они уехали ловить рыбу. Эту информацию не поднимали даже на Землю, в компанию. Василию было очень стыдно, что «он тратит драгоценное время на развлечения», но поделать он ничего не мог. Увлечение, ради которого он оказался готов поступиться кучей других привилегий, работать сверхурочно, лично (хотя он этого и не любил) готовить пойманную рыбу.

Рыбы в озере было полно, и ловить ее в общем-то никто не запрещал. Хотя проще было бы протралить озеро за час и собрать себе урожай на месяц, а не сидеть с удочкой, чтобы за то же время наловить едва на один ужин.

А еще Николай, регулярно проверяющий состояние воды и ее температуру, обещал вскоре запустить в озеро хищников. Мальки уже резвились в резервуарах базы.

Все понимали, что тогда Василий окажется окончательно потерян для общества. Рыбалка со спиннингом – особая рыбалка.

В открытых водоемах рыба пока не выживала, что ограничивало увлечение Василия хотя бы одним-единственным местом. А это позволяло ему иногда возвращаться к действительности, к делам, к работе.

Леонид таскал киберов по злополучному склону, заставляя их отрывать обводные каналы, укреплять слабые места камнями, заливать вертикальные столбы из цементирующего раствора, которые должны были сдержать потенциальный оползень.

Не самая срочная работа, но в воскресенье «по земле», да после того, как на общем совете решено было больше не увеличивать количество теплиц, вполне позволительная.

Его возня на склоне постоянно транслировалась на большой экран, на стену. Грег не любил, когда кто-нибудь работал на поверхности без наблюдения, да еще и в одиночку. Полдюжины киберов не в счет.

Но так или иначе внизу, в жилом секторе, в их столовой, они оставались втроем. Вчетвером, если учитывать малыша.

Лиза осталась внизу, потому что ей позволяли поднимать ребенка наверх только на очень ограниченное время, и в солнечные дни, чтобы использовать это время по максимуму. Грег, за последние годы давший немало послаблений в области безопасности, вновь становился таким, словно только что прилетел на Марс, как только дело касалось ребенка. Это именно он заставил Василия соорудить самодельный герметичный бокс. Для того чтобы можно было транспортировать ребенка в случае «экстренной необходимости». Он же включил в последний груз с Земли еще три таких бокса – уже проверенных, оттестированных, напичканных электроникой и другими прибамбасами. Три, потому что первый можно было использовать сейчас, второй – когда мальчику исполнится два года, и третий – от четырех-пяти лет.

Грег остался внизу, потому что не хотел оставлять Лизу одну.

Данила остался, потому что ему было неудобно наслаждаться креслом в сапфировой башне, когда остальные прозябают в подземельях.

Лиза покачивала спящего в люльке малыша, сводя последние данные по изменениям температур. Данила пытался выжать максимум из приставки, создать нанита, способного выжить в пресных северных морях больше пяти недель. Пока пять недель были рекордом.

Грег читал почту с Земли.

Они увидели входящий запрос почти одновременно. Но лицо звонящего первым узнал Грег.

– Боги! Сами боги спускаются, чтобы поговорить с нами! – восторженно прошептал он. При этом он замер, не принимая звонок. Просто забыв о том, что его надо принять.

– Кто это? – недоуменно спросила Лиза, которой фотография ничего не сказала.

– Это тот, кто обеспечил нас магнитным полем. А теперь обеспечивает еще и кучей, целой тысячью мелочей, – усмехнулся Данила, протянул руку вперед и принял звонок за Грега.

– Чем… – Грег откашлялся. – Извините. Здравствуйте. Как мы сумели привлечь ваше внимание?

Собеседник на том конце линии, чувствовалось, засмущался еще больше Грега:

– Я Михась, – невпопад сказал он. – Возвращаюсь вот с пояса. Груз очередной тараню. Вот.

Это мало что объясняло. Слухи ходили, что Михась, вбросив деньги в «Тысячу мелочей», продолжал спокойно себе разведку в поясе, таскался туда-сюда, сменив уже не первый корабль. В это мало кто верил, но, похоже, это все-таки оказывалось правдой.