Августовские танки - Константин Мзареулов

– Ты, командир, похоже, дыма нанюхался, – озабоченно предположил Варгушин. – Давайте выбираться.

Голова кружилась и побаливала, в ушах шумело, уверенно подступали сонливость и рвота. Из последних сил открыв оба люка в крыше башни, Реутов приподнял Бородина, обхватив чуть ниже пояса. Сверху Серега подхватил за подмышки и вытащил из танка. Следом вылез Аркан, чуть не упал с корпуса, потеряв равновесие, но кое-как спрыгнул. Его шатало, старлей кое-как упал на траву.

Зрение стало мутным, однако он все-таки разглядел возле моста приземистый корпус без башни, но с торчащим спереди длинным стволом. Ну конечно, самоходка СУ-122. Вот она, обещанная командирами подмога.

Неожиданно рядом оказался немолодой майор медицинской службы, который напоил Аркадия сорбентом, после чего занялся Бородиным. Видимо, отравление дымом пожара оказалось не слишком сильным, болезненные симптомы постепенно отступали. Реутов слышал, как военврач говорит Артуру:

– Раны нет, но пара ребер, возможно, сломаны. Главное, что вы не задыхаетесь – значит, легкое не повреждено. Отвезем вас в госпиталь, сделаем рентген…

Подошли и присели рядом два танкиста, обмотанные бинтами. У одного, с погонами лейтенанта, рука висела на перевязи.

– Шмель? – Аркан узнал командира ПТ-76. – Твои живы?

– Мы с Вадиком слегка побитые, но живы, – морщась, ответил лейтенант. – А вот Мухамедзянчику не повезло… Слушай, Гром, на твоей машине рация не разбита? Надо бы доложить про нас.

– Должна работать, если батареи не разрядились.

Аркадий залез в башню. Рация не подвела, и он переговорил с Глебовым. Ротный приказал отправить раненых в госпиталь, а здоровых заберет Чугун, то есть Кольцов.

– Проследи там, чтобы оба танка эвакуировали в тыл, – добавил ротный.

Реутов и Варгушин вытащили из «бэтэшки» нехитрый скарб, проводили увозимых, нуждавшихся в лечении. К вечеру ремонтно-эвакуационные машины утащили ПТ-76 и БТ-5 – обе машины вернутся в строй через пару недель, но к тому времени экипаж Реутова получит новую машину и пополнится новыми бойцами.

Война продолжалась.

Потеряв счет времени, они снова и снова уходили в огонь, убивали врагов и теряли друзей, дорогой ценой отдавали врагу города и деревни, бросались в контратаки и брали трофеи. Из тыла подходили новые части, делавшие оборону прочней, ответные же удары по врагу становились все сильней. И вот, как бы внезапно, хотя внезапность эту подготовила долгая битва, противник был остановлен, а затем отброшен, и фронт замер.

Случилось это на исходе лета.

Остатки танковой бригады командование отвело в тыл на отдых и доукомплектование, и тут им снова повезло. В лесу рядом с разгромленной вражеской артиллерией деревенькой, где расположились танкисты, обнаружился забытый военный городок советских времен. Пусть казармы и другие постройки обветшали и частично развалились, пусть крестьяне растащили немалую часть добра, но в заброшенном гарнизоне можно было жить с относительным комфортом. Имелся даже полигон с древними окопами, блиндажами и другими сооружениями, которые пригодятся, когда бригада возобновит боевую подготовку. К тому же прекрасно сохранилась асфальтовая дорога, соединявшая часть с железнодорожной станцией Жарково. Соседняя деревня тоже возвращалась к жизни, хотя едва ли не две трети жителей покинули свои дома после жестоких обстрелов.

Так или иначе, танкисты обзавелись жильем, подсобным хозяйством и колхозными мастерскими, куда вселилась корпусная ремонтная база, и уже разгорелась работа по возвращению в строй разбитой техники.

Поскольку здание штаба части еще только ремонтировали солдатики стройбата, комбриг Заплетин собрал офицеров на плацу. Благо погода стояла теплая и дождя не предвиделось. Благостный покой нарушали только редкие взрывы – саперы уничтожали несработавшие боеприпасы на гарнизонном полигоне.

– Как сообщает разведка, противник ошеломлен, обескровлен и приступил к строительству прочной обороны, – не в силах скрыть ухмылки, говорил полковник. – Пленные в один голос уверяют, что ударные части отведены с нашего участка фронта, то есть активные действия в обозримом будущем не ожидаются. Против нас выставили заслон, а главные усилия переносятся южнее – на Украину. Войска со всей Европы и Ближнего Востока стягиваются в зону Люблин – Замосць – Пршемысль. Проще говоря, есть время для короткой передышки. Москва требует привести в порядок подразделения, отремонтировать технику и организовать систему обороны, оборудовав опорные пункты на основных направлениях.

Подполковник Ольховский, накануне назначенный заместителем командира бригады, добавил с очень серьезным видом:

– Будем благоустраивать территорию. Первым делом покрасим плац – вот отсюда и до забора.

Снисходительно поглядев на прославленного шутника, Заплетин продолжил:

– Два дня отдыхали, и хватит. Все, у кого временно нет машин, займутся ремонтом казарм и других строений. Остальные вылизывают свою технику. Специально для непонятливых объясняю, что имею в виду танки…

Полковник добавил, что сегодня на ходу только четыре танка, но девять поврежденных в боях машин должны покинуть мастерские в течение недели. По его словам, командир корпуса генерал Игумнов обещал в ближайшее время прислать еще несколько танков и БТР, а также не меньше сотни танкистов. Подразделения связистов и медиков уже прибыли, к вечеру ожидаются артиллеристы на самоходках.

Приказа «смирно» не было, поэтому сразу несколько офицеров дернулись, словно хотели задать вопрос. Впрочем, вслух предмет общего интереса выразил только Глебов:

– Какие танки нам пришлют из тыла?

Понимающе вздохнув, комбриг негромко проговорил:

– Товарищи, я не меньше вашего хочу новые машины, хотя бы первых послевоенных поколений… К сожалению, точно знаю про «бэ-тэ – пятый» прямо с завода, две «тридцатьчетверки», один «ка-вэ» и пару-тройку «немцев»… – Он поспешил уточнить: – Нет, лейтенант Лавандов, «тигров» не будет. Но трофейных машин в бригаде собирается достаточно, чтобы сформировать из них роту. Еще вопросы есть?

Зампотыл и начальник штаба обрушили на командира шквал неуемной любознательности по делам хозяйственным, поэтому Заплетин распустил собрание и повел заместителей в здание штаба, где лязгали инструменты, стояло облако пыли и разносился слезоточивый аромат масляной краски. Вероятно, обсуждение продолжится в кабинете комбрига, ремонт которого был закончен еще вчера – буквально через два часа после ввода в эксплуатацию гарнизонной столовой.

Не без удовольствия подумав о скором обеде, Реутов машинально окинул взглядом оштукатуренный фасад штабной двухэтажки. Стройбатовцы как раз сбросили висевшую над входом посеченную осколками вывеску сельхозпредприятия «Задубровское», и стало видно старое название: колхоз-комбинат «Заря Коммуны».

– Аркан, ты идешь? – позвал Суровегин. – Сегодня борщ обещали и чуть ли не бифштексы с грибной поджаркой.