Игры на интерес - Сергей Кузнечихин

Спросил, давно ли она этим занимается.

– Со школьной скамьи, – ответила если не с гордостью, то явно без малейшего сожаления.

– Как? В школе на парте?

– Это я так выразилась. После девятого класса. Мамка в одиночку меня растила. Потом отчим появился. Жил у своей матери, а к нам ночевать приходил. Можно сказать, хахаль, а не отчим. Но и не совсем хахаль. По хозяйству помогал, продукты приносил, школьную форму один раз купил. Водкой не увлекался. Крепкий дядька. Плечи тяжелые, ручищи волосатые. До него к мамке похаживали некоторые любители, так он их быстро отвадил. А я в девятом классе уже пухленькая была, аппетитненькая, ну такая же, как и теперь. Рядом с городом у нас проточное озеро было. Пошли с подругой искупаться. Парень знакомый на лодке подплыл и покататься позвал. Подруга с радостью, а я вроде как и лишняя. Они меня позвали, но с такой мордой, что лучше отказаться. Возвращаюсь одна, мотоцикл догоняет, там и оставалось-то меньше километра, а я зачем-то махнула рукой, с ветерком прокатиться захотелось. Мужчина не сказать что знакомый, но городишко маленький, в лицо почти всех знаешь. Чуть проехали, вижу целый луг ромашек, попросила остановиться. Пошла букет рвать, он за мной увязался. Обещал помогать, а сам стоит и подглядывает, как я за цветами наклоняюсь. Мужик женатый, а удержаться не смог. Прямо среди ромашек и завалил. Среди ромашек, среди белого дня, недалеко от дороги. Я так перепугалась, что и крикнуть не смогла. Но в поле не бросил, довез до города. Дома стала купальник застирывать, мамка глянула и все поняла. Деваться некуда, рассказала ей. А она – отчиму. Тот велел помалкивать, чтобы не позориться, и пошел разбираться. Виновного по мотоциклу высчитал. Как там они беседовали, не знаю, но только этот самый мотоцикл переехал в ограду отчима. Понятно, что лучше с мотоциклом проститься, чем срок заработать, да и не последнее отдал, мужчина зажиточный, у него и машина в гараже стояла. Никаких сплетен, никакого позора. Вот и получается, что я этим делом с первого раза начала зарабатывать. Через полгода, когда я уже и забывать стала, он подошёл ко мне на улице, прощение просит, объясняет, что помутнение случилось, голову от моей красоты и запаха ромашек потерял. Кается вроде, а по глазам видно, что хочет, наверняка считает, что за новый мотоцикл одного раза маловато. Только я себе цену знаю, отшила и отчиму пожаловаться пообещала.

– Пожаловалась?

– Нет. Зачем, если он всё понял. Мне лишние переживания не нужны.

Интересная история, а девушка – не очень, громкие поддельные стоны, механические движения. Но выбирал сам, и предъявлять претензии было некому. Оставалось надеяться на следующую, более удачную попытку.

* * *

Голос у доктора ещё напористее, чем в первую встречу. Говорил стоя, словно подчеркивал, что его отрывают от серьёзного дела. Не тратя времени на дипломатические предисловия, жестко объявил, что у больной запланированный кризис, но ситуация держится под контролем, и в ближайшие сроки пациентка пойдёт на поправку. Его напор и обилие медицинских терминов не давали сосредоточиться и подавляли. Из длинной тирады Владимир Иванович усвоил только две фразы: «появилась возможность достать немецкие лекарства нового поколения» и «если не хотите остаться вдовцом, нужны еще восемнадцать тысяч». Он покорно кивнул и повернулся к двери. Доктор вышел вместе с ним, запер кабинет и удалился в противоположную сторону коридора.

Озвученная сумма его не пугала. Где искать деньги, он не знал и даже думать об этом не находил сил.

Жена не спала, но посмотрела на него равнодушно, как на чужого. Освобождая место, неохотно сдвинула ноги на край койки.

– Как ты?

– Не знаю, спать всё время хочется. – Голос тихий, безвольный, голос равнодушной ко всему женщины.

– Боли не мучают?

– Говорю же, спать всё время хочется, – ответила так же бесцветно, только по лицу промелькнула гримаса раздражения.

– Потерпи, доктор обещал, – начал и осёкся, понимая, что говорит слова, которые никому не нужны.

В палату вошла женщина с ведром и шваброй. Не молодая, но работала энергично и на удивление бесшумно. Владимир Иванович даже залюбовался ею, сразу решив для себя, что она выросла в деревне, потому что городские уборщицы всегда стараются подчеркнуть, что они заняты важным делом, а все остальные мешают им.

Посмотрел на жену, надеясь, что она о чём-нибудь спросит, но она молчала. Лежала чужая и безучастная.

– На работе особых новостей нет, да по нынешним временам без новостей спокойнее, потому что хороших ждать неоткуда. – И снова замолчал, увидев, что жена прикрыла глаза. – Ты слышишь меня?

– Слышу.

– Может, тебе что-нибудь принести, скажи, что хочешь, я приготовлю.

Она не ответила. Санитарка закончила уборку, но перед уходом задержалась возле койки жены, и ему показалось, что кивнула на дверь.

– Может, бульон приготовить, я умею, ты же знаешь, только скажи. – Не дождавшись ответа, добавил наугад. – Или мёду с базара. – Сказав про базар, вспомнил, что в молодости ездил с приятелем на Алтай добывать мумиё, спасающее от всех болезней, и чуть ли не закричал от радости. – Слушай, а может, мумиё на базаре купить?

– Ничего не надо. Иди, а я посплю.

Санитарка мыла пол в коридоре и сразу же окликнула его:

– Мужчина, подожди! – Приставила швабру к стене и ждала, когда он подойдёт. – Жена?

Он кивнул.

– Угробят они тётечку. Слышала, что диагноз не могут найти. А чего его искать. Кровь ей надо чистить. Испорченная кровь. С переживательными женщинами такое случается, а врачам этого не понять. Им бы только деньги с больного человека стрясти. Денег им не давай.

– Отдал уже.

– Ну, и дурак. Деньги её не вылечат.

– Обещали какие-то суперновые немецкие таблетки.

– Не верь. Не помогут.

– А что поможет?

– У меня мать и старшая сестра травы и коренья понимают. Давай отправлю к ним. Они спасут.

– Кто же её отпустит?

– Лишь бы ты отпустил.

– А врачи?

– Этих бесов и спрашивать не надо. Не тюрьма всё ж. Выйдет вечером на прогулку… и поминай как звали. Да и поминать долго не станут. А у меня племянник в гостях. Приехал запчасти для мотоцикла купить. Завтра в деревню уезжает. Вот и заберёт её. А эти точно угробят.

– И сколько вы хотите за лечение?

– И ты, что ли, спятил? Какие деньги. Не лечат они.

– Извините, пожалуйста.

– Ладно, не винись. Пройдохи эти всем головы задурили. К жене-то я давно приглядываюсь. Она тоже поначалу им верила, вот и заблудилась в себе от хитрых обещаний. Не о том думала, не о том страдала, а пустые страдания в первую очередь кровь портят и голову мутят. А теперь и себя не помнит, и тебя не узнаёт.

– Мне тоже показалось, что не всегда узнаёт меня. А вы считаете, что травы помогут?