Потерянная - Катерина Марей

Георгиев так искренне удивился, что мы с Максом не сдержали смех, — Снова девчонка..? Не скажу, что расстроен, но рассчитывал разбавить наш цветник, но видно не судьба. Сам то рад?

— Безумно, — откровенно признался я, — Мечтал о дочери. Хочу копию Елизаветы.

— Мне нравится твой ответ, — довольно ткнул в меня пальцем тесть и повернулся к Смерчу, — Макс, ну хоть вы то пацаном меня порадуете?

— Не сейчас, Леонид Александрович, — открестился Смерч и со смехом продолжил, — Но я хотел бы сына. Тем более еще одну Киру я точно не потяну.

На такое заявление смеялись мы уже все вместе. Хотя перспектива, что в доме появится еще одна такая как Кира реально пугала.

— А если серьезно, — Георгиев встал рядом с нами, прерывая веселье, — Сейчас семья словно стала семьей как-то полноценно… С вашим появлением. Я не могу отрицать, что рад, что у моих дочерей появились вы…

Такое признание было неожиданно и чертовски приятно! Тем более от Психа.

Машенька, Маруся…

"— То о чем ты меня просишь, Лиз, это в какой-то степени предательство."

©Лиза Георгиева

— Как вы ее назовете? — Зойка сидела на моей постели и вместе со мной разбирала, купленные для моей малышки вещи.

— Не знаю, — я аккуратно сложила крохотное платьице и отложила в сторону, — Сейчас столько всего навалилось, что мы даже еще не задумывались над этим вопросом. Мы пол то не знали, пока я в больницу не попала.

— Ммм…Какой милый! — умиляясь, Зоя повернула ко мне детский комбинезон, оформленный под панду.

— Этим и развлекаюсь, — пожала я плечами, проведя ладошкой по розовым ползункам, — Когда Глеб уезжает только мысли о дочери и спасают. Мне это так надоело…

— Лиз, ну они же на тусовки катаются, — развела руками Зоя и тут же переключилась вновь на пакеты с вещами, — Да и это… Приятные же занятия.

Конечно, все то, что говорила сестра, я и сама прекрасно понимала. Только легче от всех этих пониманий не становилось… Нервы были на грани срыва. Хотелось бежать! Убежать куда подальше из дома, как раньше. Куда-то далеко. В какую-нибудь никому неизвестную деревню, где были бы только мы с Глебом и наша дочь. И пусть мы бы жили куда скромнее, но зато подальше от всех разборок.

— Я знаю, Зой, — обсуждать работу мужа я не хотела, мне было достаточно этих разговоров с самим Глебом.

— А про имя подумайте, — тут же со свойственным ей легкомыслием, переключилась сестра, — Не особо прикольно называть ее "племяшка", "малышка" или "ребенок". Кстати, а варианты какие-нибудь есть?

— Я же говорю, мы даже не задумывались. Но мне хочется чего-то особенного… — я не знала как объяснить, но имя дочери должно для меня быть чем-то важным…

Только что именно я имела в виду, я не понимала и сама. Сложно с нами беременными, при чем даже самим беременным.

С сестрой я провела несколько часов и я знала, что сама по себе Зойка столько времени не стала бы со мной сидеть. Убежала бы гулять с очередным ухажером. Провести со мной время ее попросил Глеб. Вчера в качестве клоуна выступала Кира. Интересно кто будет меня отвлекать завтра?

Нет! Конечно, мне была приятна забота мужа, но куда больше мне понравилось бы, если бы это он был рядом со мной.

Вечером я сидела на балконе, читая книгу и ожидая Глеба, который позвонил минут двадцать назад и предупредил, что они с Максимом уже едут домой. Хоть на этом спасибо. Дабы не нервировать меня лишний раз, Глеб выработал привычку звонить и писать как можно чаще. Таким образом мне действительно было, хоть чуточку легче.

Когда машина мужа заехала во двор, я поднялась с кресла, и отложив книгу, подошла к перилам балкона. Улыбка сама собой нарисовалась на лице, когда из машины вылез он.

Глеб поднял на меня взгляд, в котором почему-то играли бесята, а на любимом лице возникла кривоватая очаровательная улыбка.

— Лиз? — муж практически закричал, остановившись под балконом, — Я люблю тебя!

За спиной Глеба засмеялся Максим на такое подростковое дурачество лучшего друга. Но он не стал задерживаться и мешать, и лишь кивнув мне в знак приветствия, скрылся в доме.

— Я тоже люблю тебя, — кричать я конечно не стала, но Глеб услышал меня и без этого, — Пожалуйста, поднимайся скорее. Я очень соскучилась по тебе.

— Лечу, ангелочек, — бросил парень и действительно бегом бросился к дверям.

И снова только от одного его появления внутри загорелось пламя, охватывающее все мое тело. А от мысли, что скоро он будет рядом и я смогу его коснуться, свело пальчики на ногах. Ноготки впиявились в ладони от нетерпения.

Из головы мгновение вылетели все нехорошие мысли. Да что уж там? Когда Глеб был рядом я вообще не была способна думать ни о чём! Только он… Мой! Любимый! Глеб Паскаль! Муж!

Дверь распахнулась через пару минут, и не замедляя шага, муж вплотную подошёл ко мне, и обхватив мое лицо руками, жадно набросился на мои губы. Ммм… Колючий, но такой родной. Вкусный…

— Я тоже соскучился, малышка, — Глеб хоть и оторвался от моих губ, но остался стоять рядом, уткнувшись переносицей в мой лоб, и аккуратно положил ладони по бокам моего живота.

— Всё хорошо? — я никогда не вдавалась в подробности, но не спросить не могла.

Детали мне были не нужны. Я их боялась. Да, и сам Глеб не особо любил делиться со мной проблемами в делах.

— Всё хорошо. Все отлично, ангелочек.

Как обычно… Разве он скажет мне правду? Нет! Глеб ни за что не позволил бы мне переживать. Только вот от незнания правды, я всё равно переживала.

И панацеи в данной ситуации не было. Знать правду я не желала, чтобы не нервничать, но и не зная ее, легче мне не становилось.

— А как прошёл твой день? — отпустив меня, Глеб отошёл к креслу и скинул футболку, открывая моему взору вид на великолепный торс.

— Мы с Зоей сегодня задались интересным вопросом, — наблюдая за тем как мой мужчина скинул джинсы, я невольно прикусила губу.

Какой же он сексуальный! Сильные длинные ноги, упругие ягодицы, широкая массивная спина. Пришлось даже сцепить руки в замок от желания трогать! Трогать его всего! Каждый бугорок мышц, каждую клеточку идеального тела… Это же всё было моим! И кажется я знаю, чем мы займемся перед сном…

— И каким же? — Глеб обернулся и мне пришлось оторвать взгляд от его тела и переключиться на пылающие нежностью глаза.

— Мы с тобой до сих