Геймер - Юлия Андреева

Доклады о произведенных самураями соседа бесчинствах и последующих за этим недоимках и недочетах шли пред светлые очи обчищенного даймё, и он, в свою очередь, посылал соседу послание с просьбами дать объяснение действиям своих слуг.

Тот с удивлением и негодованием читал присланное ему письмо, после чего вспыхивали реальные ссоры.

Надо ли говорить, что роли самураев-агрессоров брали на себя рассредоточенные по всей Японии самураи Токугавы, переодеваясь в кимоно цвета принятого у одного даймё, они отправлялись куролесить к его соседу, а затем, через некоторое время, если тот не отвечал агрессией, делали «ответный ход» за оскорбленную сторону.

В результате таких действий Токугаве в считанные месяцы удалось поссорить между собой выступающих прежде против него даймё. Теперь, когда у каждого из них был свой индивидуальный и весьма близкий враг, а Токугава следил, чтобы вражда сеялась именно среди соседей, он мог уже спокойно готовить решительный и открытый бой с Исидо. Все равно: больше половины даймё остались без риса, а следовательно, и денег. Значит, у них едва хватает средств на снаряжение отрядов для разрешения междоусобных конфликтов и охраны собственных пределов, не говоря уже об участии в войне Исидо против Токугавы.

Разумеется, через самое короткое время, «обиженные» даймё наперегонки начали пенять Токугаве на неправильное ведение войны. Но тот только и успевал, что подписывать полные сочувствия на действия неизвестных банд, которых ввиду подлости их стратегии и самураями-то назвать нельзя, письма.

Разумеется, все «обиженные» даймё знали или узнавали впоследствии, кто стоит за разбойными нападениями на их территории. Шпионская сеть в Японии всегда была на высоте. Но кто же может признаться в открытую, что только за господином Токугавой наблюдают до нескольких десятков, а то и сотен платных осведомителей?

Но еще более жесткий и безжалостный удар ждал даймё, владельцев главных в стране портов, Оноси и Кияму, когда серфингисты отряда «Акула» взяли на абордаж спокойно дожидающийся прилива, необходимого для успешного отплытия, сам «черный корабль» «Санта-Лючию», груженный золотыми слитками.

Отряд возглавлял Ал. Легкая и незаметная абордажная команда окружила «черный корабль» еще до того, как их присутствие стало заметно с берега, и на перехват вышли несколько джонок, битком набитых лучниками. Снующие, словно танцоры, вокруг «черного корабля» самураи выстреливали абордажными крючьями и тут же забирались на борт, вооруженные ножами и короткими мечами. А сверху, на недосягаемой для стрел высоте, парили несколько соколов с зажигательными бомбами.

Стремительная атака дала свои результаты, правда, несговорчивые португальцы все-таки получили пару небольших зажигательных бомб, но пожар быстро удалось потушить. Так что, в общем, «черный корабль» не пострадал.

Овладевшие верхней и артиллерийской палубами самураи «Акулы» быстро развернули орудия в сторону обстреливающих их из луков самураев в джонках. Первый же выстрел разнес в щепки полную самураями лодку, второй – шарахнул по пристани, где уже начали было формироваться новые отряды.

Сквозь дым и гвалт почти никто не заметил маленькие рыбацкие лодки, подплывшие со стороны выхода в море к «черному кораблю» и до поры до времени скрываемые за его мощным телом. Эти лодки доставили на борт португальского корабля Уильяма Адамса, которому Токугава так и не позволил грабануть «Санта-Лючию» в нейтральных водах, для того чтобы смыться затем со всем капиталом.

Кормчий изнывал от злобы и бессилия, но подчинялся великому даймё. В конце концов, лучше быть первым человеком при правителе Японии, чем гнить на дне какой-нибудь выгребной ямы в том же Андзиро. Кроме него лодки доставили на борт «черного корабля» набранную им в Нагасаки команду португальских и испанских моряков, а также остатки команды «Лифде», которые вновь были готовы пойти с ним на риск и пиратский произвол.

Уильям Адамс, а после того как ему удалось почувствовать реальную власть, он уже не разрешал даже в шутку именовать себя Блэкторном, дожидался начала прилива. Ветер дул как по специальному заказу, а рядом с ним была женщина его мечты – Тода Марико. Самураи отряда «Акула» продолжали отстреливаться – от все еще преследовавших их джонок. Нескольких, особо навязчивых, Адамс подмял под махину «Санта-Лючии». До него донеслись крики и стоны тонущих людей.

Один за другим с борта «черного корабля» были выброшены португальцы, те, что полетели в воду живыми, в отличие от самураев с потопленных джонок, умели плавать.

Постепенно каждый член команды занял свое место, и можно было уходить в море.

Когда опасность быть расстрелянными джонками миновала, а перед глазами раскрылись бескрайние просторы моря, Адамс обнял за талию стоящую рядом с ним женщину.

– Дорогая, – шепнул Уильям на ухо Марико, – готова ли ты пойти за мной на край света? Здесь и сейчас мы можем соединиться навечно. Теперь мы дьявольски богаты и будем очень счастливы вместе. Так что только смерть разлучит нас. Марико, любимая, подумай сама, впереди у нас слава и богатство, позади… – Он махнул рукой, – Что дали тебе эти самураи, эта страна, я смогу…

Но он не успел закончить заранее подготовленный монолог. Острое лезвие стилета кольнуло его в шею. Напротив его глаз светились стальным блеском глаза лучшего шпиона и непревзойденного воина Токугавы Тода Марико.

– Я тоже самурай, Андзин-сан. – Она улыбнулась проходящим мимо пиратам, делая вид, что прижимается к кормчему. Ее стилет был прикрыт рукавом кимоно, словно это было не оружие, а убийственный шип, выросший прямо из руки Тода Марико. – Ведите корабль по намеченному курсу, кормчий. И учтите, что даже если ваши люди перебьют всех находящихся на борту самураев «Акулы», для того чтобы заставить вас привести корабль к Токугаве, будет достаточно и одного человека. Самурая. А именно – меня. И еще одно, я убью вас при первой же попытке предать моего господина. А без вас – без кормчего – «черный корабль» никогда не доплывет до земель варваров. Вакаримас-ка? Понял?

Принеся сокровища варваров своему сюзерену Токугаве, Марико не могла скрыть переполнявшего ее счастья. Наконец-то можно не изображать из себя влюбленную дуру, пороча свое имя и имя любимого мужа! Наконец-то можно забыть об этих проклятых варварах и быть просто японкой, просто самураем, любящей женой и матерью.

В результате проведенной операции наследство ее сына возросло сразу же в десять раз, и Токугава ждал его в замке, для того чтобы принять на почетную службу.

Марико была просто счастлива и хотела только одного – поскорее добраться до своего дома в Эдо, где можно будет помыться в бане, заставив служанок тереть ее и тереть, чтобы кожа утратила само воспоминание о проклятом Блэкторне, Адамсе, или как его там, о его неуклюжих ласках, его поцелуях.

Она ляжет в ароматную ванну, потом переоденется во все чистое, будет спать в своей постели. А на следующее утро проснется совсем другим человеком!

И не вспомнит, никогда не вспомнит Андзиро, Золотого Варвара, Уильяма Адамса. Особенно Адамса. Впрочем, а кто это такой?..