Веспасиан. Фальшивый бог Рима - Роберт Фаббри

А ещё он изумился прозорливости человека, благодаря которому это чудо возникло из ничего. Александр Великий, чью кирасу он должен доставить в Рим. Так повелел ему император, который замыслил превзойти величайшего полководца. Глядя на величественный город — один из многих, основанных Александром на завоёванных землях, Веспасиан понял всю глубину заблуждений Калигулы. Александра не дано превзойти никому. Ни Август, ни даже Юлий Цезарь не совершили и доли того, чего он достиг за свою короткую жизнь. Самое большое, на что можно надеяться, — это стать бледной тенью человека, чьё наследие, вернее, малая его часть, сейчас открывалась Веспасиану в лучах палящего солнца. Ибо что было здесь до Александра? Жалкая рыбацкая деревушка в окружении раскалённых песков.

Между тем их трирема гладко скользила к якорной стоянке. Капитан проревел приказ, и вёсла левого борта выскользнули из воды. Остались работать лишь вёсла правого борта. Ещё несколько мгновений, и под крики матросов судно мягко стукнулось бортом о толстые брёвна, оберегающие каменный причал. Матросы закрепили лини, свернули парус и опустили трап. Плавание завершилось.

Напомнив триарху, что судно должно ждать его ровно столько, сколько времени понадобится на выполнение поручения императора, Веспасиан, сопровождаемый Магном и Зири, зашагал по трапу на берег. На причале его уже поджидал портовый эдил, а также шестнадцать легионеров и опцион Двадцать второго легиона. Проведя десять дней в море, Веспасиан шёл, покачиваясь — или это качался каменный причал под его ногами? Спасибо Магну, который поддерживал его под локоть.

— Спокойнее, господин, шире шаг. Не хватало нам, чтобы сенатор у всех на виду упал на спину, как та весталка, у которой истёк тридцатилетний обет девственности.

— Спасибо, Магн, что напомнил, — слегка раздражённо ответил Веспасиан, старательно поддерживая равновесие, прежде чем вручить эдилу императорский ордер. — Сенатор Тит Флавий Веспасиан прибыл сюда по личному распоряжению императора.

Эдил внимательно прочёл свиток, поднял глаза на трепещущий на ветру императорский штандарт и изумлённо выгнул бровь.

— Похоже, сенатор, это приказ. Последний раз представитель твоего сословия был здесь четыре года назад. Предыдущий император запретил вам являться сюда по совету своего астролога, — эдил кисло усмехнулся. — Но поскольку ты прибыл сюда на личном судне императора, я в твоём полном распоряжении.

— Я хотел бы немедленно поговорить с прокуратором.

Эдил кивнул и повернулся к опциону.

— Гортензий, проводи сенатора в Царский дворец. Ты останешься с ним на всё время его визита, на тот случай, если ему понадобится твоя помощь.

Веспасиан пробормотал слова благодарности, подозревая, однако, что к нему приставили военную стражу.

* * *

— Это исключено, — заявил Веспасиану прокуратор Авл Авилий Флакк, когда тот передал ему пожелание Калигулы. — Если я отдам кирасу, восстанет всё греческое население города, а это большая его часть. Александр для них — бог, и осквернение его мавзолея будет воспринято как объявление войны.

Довольно того, что Калигула издал эдикт, предписывающий поставить свои изображения во всех храмах. Евреи, узнав об этом, тотчас взялись за оружие. Мне не по силам одновременно усмирять и евреев, и греков.

Прокуратор сурово посмотрел на Веспасиана из-под густых, седеющих бровей. Его тёмные глаза казались чёрными на фоне загорелого лица. В окне за его спиной в лучах полуденного солнца поблескивало лазурное пространство гавани. Дувший со стороны моря бриз приносил приятную свежесть в зал для аудиенций, в котором когда-то восседали Клеопатра, Юлий Цезарь и Марк Антоний.

— Но таково желание Калигулы.

— В таком случае пусть этот недоносок пожелает себе что-то другое.

Веспасиан оторопел, не веря собственным ушам. Где это слыхано, чтобы наместник открыто оскорблял императора?!

— Как ты смеешь так отзываться об императоре, тем более в присутствии сенатора!

— А кто ему об этом скажет? Ты? Давай, лично мне наплевать на это!

Веспасиан гордо расправил плечи.

— Как член Сената я выше тебя по рангу и потому требую, чтобы ты отдал мне кирасу.

— Можешь быть кем угодно. Да, я лишь простой всадник, но здесь, в Египте, хозяин я. И я говорю тебе, если только император не желает, чтобы до конца лета в Рим не поступило и горсти зерна, пока я буду усмирять оба восстания, то пусть он скачет по своему дурацкому мосту в чём-то другом. Можешь передать ему эти мои слова.

— Но ведь он заменит тебя кем-то другим, а тебя вернёт в Рим и казнит.

— Он собирался заменить меня Макроном, но затем приказал ему покончить с собой, и продлил срок моего наместничества. Когда я увидел тебя, я надеялся, что ты привёз императорский мандат, но, похоже, император забыл это сделать. В любом случае я уверен, что тот скоро придёт. Но даже если Калигула передумает и решит отозвать меня, в Рим я не вернусь. Пусть отсюда до Рима тысяча миль, но слухи до нас доходят. Калигула окончательно свихнулся. Если он казнил собственного кузена лишь за то, что тот кашлял, я не намерен возвращаться в Рим, пока там правит этот безумец.

— Нои здесь ты не останешься?

— Нет, конечно. Но мир велик, а египетское наместничество — должность хлебная. Мне хватит денег уехать куда угодно.

Веспасиан открыл было рот, чтобы возразить, но передумал, а потом и вообще решил сменить тему разговора.

— У меня есть одно личное дело, которое займёт несколько дней. Я был бы весьма признателен, если бы мне на это время нашли крышу над головой.

Флакк примирительно улыбнулся.

— Вот в этом, сенатор, я могу помочь. Я выделю тебе несколько комнат. Думаю, ты останешься доволен. А ещё я надеюсь, что сегодня вечером ты отужинаешь вместе со мной, моей супругой и ещё несколькими гостями.

— Спасибо за приглашение, прокуратор, принимаю его с удовольствием, — не совсем искренне ответил Веспасиан, не желая лишний раз раздражать наместника, которому хватило дерзости воспротивиться приказу самого императора.

— Будут ещё какие-то просьбы?

— Да. Где я могу отыскать банкира Фалеса, а также алабарха?

Флакк нахмурился.

— Фалес каждый день с раннего утра бывает на Форуме. Алабарх живёт рядом с еврейским храмом у городских ворот. Но зачем тебе его видеть?

Веспасиан вкратце рассказал про деньги вольноотпущенника своего отца, Атафана, которые он обещал передать его семье в Парфию.

— Что ж, на него можно положиться; за небольшой процент он это сделает, — ответил Флакк. — Что ему никогда не поставишь в вину, так это нечестность. Но он скользкий политик — не дай ему использовать тебя в его корыстных целях. Последнее время евреи выдвигают массу требований: полноценное александрийское гражданство, право селиться за пределами еврейского квартала, не говоря уже о требовании убрать статуи императора из их храмов. Думаю, он попытается втянуть тебя в это дело. А теперь прошу меня извинить. У меня назначена встреча кое с кем, кто, я надеюсь, поможет мне совладать с евреями. — Флакк холодно улыбнулся и проводил Веспасиана до двери. — Увидимся за ужином, сенатор. Если тебе захочется прогуляться по городу, я распорядился, чтобы тебя повсюду сопровождал эскорт. Он будет ждать тебя у ворот. Это единственный выход из дворца. И единственный в него вход.