Желания - Ирэн Фрэн

— Медиум… Все артисты немного медиумы.

Дракен вернулся к роялю и непринужденно заиграл гаммы, словно изо всех сил пытался изобразить полное безразличие. Вероятно, он чувствовал, что его комедия никого не обманула, поскольку вдруг остановился.

— Вы не ошибаетесь. Юдит предсказала эту смерть с удивительной точностью. Но все-таки, согласитесь, Анна была сумасшедшей! Она водила машину чересчур быстро и плохо. Можно было догадаться, что ее ожидает. Малышка сказала во всеуслышание то, о чем мы все думали про себя. Или на что надеялись, как Крузенбург. И, возможно, как Командор. Анна Лувуа так и не смирилась с разрывом их отношений. Она не прекращала его преследовать. Незадолго до смерти она стала любовницей Леонара. Нотариус имел неосторожность доверить ей то, что ему было известно о прошлом Адьи и капитана.

Фразы Дракена внезапно сделались отрывистыми. Тренди все-таки решился задать вопрос, волновавший его уже несколько недель:

— А те другие две женщины, Дракен, женщины, исчезнувшие семь лет назад во время праздника?

— А! — только и сказал Дракен. — Вам и это известно… — Он вздохнул. — Увы! Это была вина Сириуса. Сириус долгие годы твердил Командору, что связан с дьяволом, и уверен, что медиум сможет ему помочь разыскать Ирис в загробном мире. Вот почему он вместе с Круз занимался черной магией. Сириус и Круз образовали нечто вроде светской секты, вы понимаете, одно из этих модных тайных обществ, приносящих много денег. Но это была только часть увлечений Командора. Второй частью были молодые девушки, которых использовали они оба, но Круз, как мне казалось, временами несла полную чушь. Она уверяла, что благодаря этой дребедени сохраняется ее голос. Достаточно было видеть, как она в тот вечер пела на нелепое либретто несчастного Дрогона…

— Несчастного? — удивился Тренди.

Дракен сделал уклончивый жест.

— Во всяком случае, — продолжал он, — иногда они терпели неудачу. Те две женщины, о которых вы меня спрашивали, были провинциалками. Они не вынесли их ритуалов, каких-то извращенных церемоний, порожденных больным воображением Круз. Начался пожар, женщины испугались и выбросились в окно. По крайней мере, так мне сказали. Я тем вечером, как обычно, писал музыку. Потом они спрятали тела и разбежались. Между нами — в этой истории с медиумом, на мой взгляд, есть одна принципиальная трудность: если медиум в состоянии транса может общаться с мертвыми, его трансы сами по себе смертельны. Если Командор захочет пообщаться с Ирис через Юдит, это может убить малышку.

— Кто вам сказал, что он не готов на это? — опять вмешался Нюманс.

Однако на этот раз музыкант не решился ему возражать:

— Как знать, с Командором… После Ирис он больше никого не любил. Неизвестно, на что он способен по отношению к оттолкнувшей его девушке!

— Вы видели их вместе на «Дезираде», — наконец вымолвил Тренди, — вы наблюдали за ними день за днем с этим вашим отсутствующим видом. Вы знаете…

— Знаю что? Их маленькие секреты? Если она любит вас, она сама расскажет вам о них. Вам надо найти ее.

— Найти ее? Вернуться туда?

— Вы считаете Юдит недоступной, потому что любите ее. Но нет недоступных людей. Идите, постучите в дверь «Дезирады», если не боитесь правды. Найдите ее и сами увидите. Юдит такая же девушка, как другие. С артистической натурой, конечно, все немного сложнее…

— Но Командор?

— Командор — другое дело. От нас его отделяют годы. Берегитесь его. Он усыпит вас словами, попытается завладеть вами, как Круз. Не забывайте, кто он такой. Он был ребенком без отца.

— Я тоже!

Впервые Тренди позволил себе подобную откровенность. Нюманс и Берениса с удивлением уставились на него.

— Я тоже, — повторил Тренди. — И дело не в отсутствующем отце, а в любви моей матери.

Дракен, похоже, тоже удивился:

— Если вы так считаете… Но когда-нибудь приходит пора забыть свое детство. Командор никогда его не забывал и не забудет. Его преследует навязчивая мысль о неизвестном отце, чья кровь течет в нем. Об отце, от которого, по словам Леонор, он получил силу. Зато малышка Юдит… Она молода. Вы могли бы дать ей шанс. Конечно, при условии, что она и Командор…

Голос Дракена охрип. Непонятно, от того ли, что он много выпил, или потому, что столько говорил. Словно давая понять, что ему нечего больше сказать, Дракен сделал машинальное движение, жест дирижера, одним взмахом своей палочки заставляющего замолчать целый оркестр. Тренди в растерянности повернулся к Нюмансу. Но метис, похоже, был согласен с Дракеном и кивнул. На этот раз слово взяла Берениса:

— Попытайся, Тренди. Попытайся обрести силу. Теперь, когда ты все знаешь.

Дракен встал. Несмотря на усталость, он сел за рояль и начал играть. Он вдруг стал не то чтобы моложе, но, как и Командор, человеком без возраста, волшебно преобразованным вытекавшей из-под его пальцев музыкой, любимыми им волнующими и сладострастными мелодиями, неустанно рассказывающими одну и ту же историю — историю о его вечно живой страсти к Ирис Ван Браак и о магии звуков, неспособной вернуть ее в этот мир. И видя его таким захваченным, неотступно преследуемым давно погибшей женщиной, ощущая в дрожи его пальцев невозможность их встречи, слыша, как поднимаются звуки, напоминающие чей-то голос, какой-то танец, неуловимый аромат духов, Тренди понял, что музыка способна воссоздать бесценный образ и утешить.

Белые, болезненные руки Дракена выдали каскад высоких звуков, а потом застыли неподвижно на краю клавиатуры. Берениса бросилась к нему и поцеловала в лоб:

— Ты должен пойти поспать, Скрип-Скрип.

Дракен взял ее за руку и долго гладил костяные браслеты. Он снова стал тем усталым человеком, что несколько часов назад открыл им дверь. Он неопределенно махнул рукой в сторону окна:

— Завтра будет новый день.

Тренди не пытался его понять. Он думал только о Юдит. Ради чего отправилась она на «Дезираду»? «Ты должен обрести силу», — сказала Берениса. Силу от чего? Против Командора? Против возможного отказа Юдит? Или силу проникнуть еще дальше в этот лабиринт, которым был он сам?

Призрачные руки Дракена в полумраке указали гостям на дверь. Уходя, Берениса вдруг прижала голову музыканта к груди, отчего звякнули ее браслеты. Мгновение спустя бесшумный лифт доставил их к выходу, в ночь. Прежде чем выходить, Нюманс повторил Тренди:

— Наберись сил. Оставь книги. Отправляйся искать ее.

— А если она…

— Отправляйся искать ее. Отправляйся искать в любом случае.

Тренди не решился ответить. Его страшила вовсе не дьявольщина и не некая магическая мощь, которую все, кроме, пожалуй, Дракена, приписывали Командору. Все дело было в том, что музыкант сказал о любви Командора, этой крепости на двоих, которую тот построил вместе с Ирис. А что мог Тренди сделать для Юдит, если она тоже построила с этим человеком крепость из секретов?