По вашему желанию - Фабрис Колен

— Вижу, — согласился барон, отступая на несколько шагов, — вижу, вижу, вижу.

— И БЕЗ КАКИХ-ТО ТАМ ЛЕЗВИЙ! — снова взвыл Мак-Коугх.

— Хозяин, — спросил зомби, вставая с кровати, — какие будут распоряжения?

Мордайкен только пожал плечами.

— Вам нужна какая-нибудь помощь, хозяин?

— Ничего особенного, — ответил тот и аккуратно прикрыл дверь. — Просто освободите… пленников. И сделайте так, чтобы они меня больше не тревожили. Но что я говорю? Во всяком случае, здесь больше никого нет.

— А переигрывать? — взвыл гоблин и потянулся. — С развязанными руками это будет намного проще, правда?

Но к этому времени барон уже соизволил удалиться.

— ГИЛЬОТИНА! — завывал приглушенный голос.

Мордайкен прошел по коридору и вернулся в большой зал. Цветок фамильного наследия. Усадьба, где сама Смерть испытала свою порочную любовь. Но это было так давно. Священные предки. В те времена они умели развлекаться. С грустным сердцем барон остановился около широкой мраморной лестницы. Затем он по ступенькам сошел вниз и направился к задней двери, которая выходила на кладбище. Мордайкен открыл ее и застыл на пороге.

Перед ним открылся прекрасный вид заснеженных статуй.

В глубине около наполовину разрушенного мавзолея в тени склепов собралась группа зомби.

Верные среди верных, подумал барон. Но верные кому? Во всяком случае, только не ему. Кто заботится о последнем Мордайкене?

Ледяной ветер привел его в чувство. Хозяин усадьбы предался своим мыслям.

Дьявол определенно издевается над ним. Князь Тьмы почти никак не отплатил за все его усилия! Все происходящее — просто гигантское мошенничество. Да… Теперь это становится ясно. Как только двери ада открылись, у его господина не было и мысли взять барона к себе на службу. Дьявол заботился о нем не больше, чем о своих носках. На заслуги Мордайкена даже не обратили внимания.

Барон повернулся и задержал свой взгляд на вывешенной на стене картине, оказавшейся перед ним. Мои предки, подумал он. Мои славные предки. Что они думают обо мне в данный момент? Усадьба превращается в развалины. Все, что можно сказать, так это то, что мной теперь никто не интересуется. По крайней мере, подумал Мордайкен, пока королева была королевой, у меня было хоть какое-то влияние. Я служил ее астрологом, черт подери. Ее личным астрологом. Барон, вы считаете, что я могу надеть это платье? О, нет, Ваше Величество. Астральная ситуация совершенно не годится. Барон, скажите, можно ли мне сейчас завести любовника? Учитывая нынешнее положение звезд, могу только настоятельно рекомендовать вам сделать это, Ваше Величество. А-а-а-ах!

Королевский астролог.

Мордайкен закрыл глаза и внезапно подпрыгнул.

— Я должен обратиться к Смерти, — громко заявил он. — Я должен…

Он остановился и ударил себя по лбу.

Да.

Да, конечно, это будет гораздо лучше.

— Черт подери!

Каким же он был дураком, что не подумал об этом раньше? Ради всех демонов ада!

Сжав кулаки и сделав потолку торжественный победный знак, барон поспешил на верхний этаж, открыл маленькую дверцу, ведущую на чердак, и начал подниматься по старой лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Здесь царила еще более глубокая тишина. Ему даже показалось, что он находится в стране своего детства. Горгулии на качелях. Игра в Цирк Приведений с маленькими фигурками. Собака с двумя набитыми соломой головами и распоротым животом.

И котелок все на том же месте.

Мордайкен медленно шел по комнате.

На стоящей в глубине комнаты этажерке лежит старый половник из почерневшего железа. Он взял его в руки и пошел еще медленнее. Ему казалось, что все это происходит во сне, и он никак не может проснуться. А, может быть, именно так оно и есть, а? Барон медленно поднял круглый котелок и заглянул в него. Там, как ни странно, еще сохранилось какое-то варево.

Мордайкен опустил в котелок половник и, зачерпнув варево, вытащил его в полумрак. Он был совершенно один, словно в далеком детстве, когда задумывал сделать какую-нибудь большую глупость.

— Карты поменяли руки, — пробормотал барон и поднес половник к губам.

В последний момент его охватили сомнения.

Что ты делаешь, Мордайкен? Ты… собираешься проглотить двух из Трех Матерей?

Ты уверен в себе? Не пожалеешь ли потом об этом?

Ему показалось, что он чуть ли не слышит голос деда. Пора с этим кончать. Надо чтобы голос умолк. Давно следовало прекратить то, чтобы последнему Мордайкену кто-то советовал, что делать, а что нет. Надо…

Закрыв глаза, он сделал первый глоток.

Вкус оказался довольно странным. Приятным его нельзя было назвать.

Но это еще не самое плохое.

Около полуночи королева покинула дворец.

Она внезапно проснулась и странным стеснительным движением прикрыла свои груди покрывалом. Широко открытыми глазами Ее Величество всматривалась в темноту, потом встала, босиком пересекла комнату и подошла к двери. Наступил финальный момент. Смерть снова была на свободе. Она это чувствовала еще днем, но теперь была в этом уверена. Наступило время для торговли.

Королева вышла из своих апартаментов. Если бы кто-нибудь оказался в этот час в коридорах дворца Броад-ин-Гхам, то он мог бы увидеть, как она, обнажившись, словно сомнамбула спускается по широким мраморным лестницам, как ее тень скользит по стенам, а Астория настойчиво продолжает продвигаться вперед к известной только ей цели.

Она вышла на главный двор. Увидев ее, королевские гвардейцы, эльфы, занятые игрой в кости, встали и подготовились к приветствию.

— Ваше Величество!

Королева внимательно посмотрела на них.

— Мне нужен фиакр, — сказала она.

Астория знала, где находится Смерть.

— Фиакр? Но, может быть, Ваше Величество найдет время, чтобы одеться, или…

— Фиакр.

Комендант гвардейцев повернулся к своим подчиненным и подал им знак исполнить приказание. Эльф снял длинную голубую накидку и набросил ее на плечи королеве. Она позволила это сделать, выказав легким знаком свою признательность.

Почти тут же подали фиакр, запряженный парой белых лошадей. Открылась дверца, и Ее Величество уселась в карету.

— В Колумбинский лес! — приказала она кучеру.

Без рассуждений возница хлестнул лошадей, и экипаж тронулся.

Путь был не слишком долгим. Им предстояло ехать не более четверти часа.

Несколько раз кучер поворачивался и смотрел на свою владычицу.

— Секретная миссия, а?