Ворованные звезды - Анна Мистунина

Рэн остановился.

— Ты будешь напоминать мне об этом каждый день?

— Нет, я не то имела в виду! Просто…

— Что?

Под его взглядом Марина совсем смутилась. Рэн ухмыльнулся, в очередной раз ввергнув ее в недоумение. Да что с ним такое случилось, в самом деле?

— Идемте, сударыня, я обещал вам экскурсию. — Он церемонным жестом пригласил Марину вперед. — Сейчас перед вами командный отсек. Здесь находится главная рубка управления. Вот она, перед вами. Но не волнуйтесь, если она будет повреждена в ходе сражения, управление будет переведено на одну из дублирующих рубок в кормовой части корабля. Идемте дальше? Боевая рубка. Желаете осмотреть ее изнутри?

Марина замотала головой. Ни малейшего желания осматривать средства космического сражения у нее не было.

— Как пожелаете. Кстати, — Рэн указал на группу приближающийся людей, — сейчас перед вами технический персонал нашего корабля. Они только что закончили тестирование систем. Вероятно, полет проходит нормально, поскольку они направляются на обед…

Рэн продолжал говорить, но Марина уже не слышала. Высокий молодой человек, скромно шагавший среди гомонящих рабочих, был Асаной. Коротко остриженные золотые волосы прикрывала форменная беретка; такая же, как у прочих, светло-голубая форма делала ее почти похожей на других. И члены экипажа вели себя с нею, как с одной из своих… Ну, тут удивляться нечему.

Только вот что она здесь делает?

«Молчи».

Марина почти не удивилась, услышав в собственной голове этот знакомый голос.

«Что ты здесь делаешь?» — мысленно спросила она.

«То, что должна. Молчи. Не говори им».

«Ты мне приказываешь?»

«Нет. Я прошу».

«Что ты задумала?»

«Тебе и твоему другу ничего не угрожает».

«Асана, не надо, прошу тебя! Ты не все знаешь. От этого человека зависит спасение моей планеты!»

«Если скажешь им, меня убьют».

«А если не скажу, ты убьешь его?»

«Прощай».

— Марина! Что случилось? — Рэн осторожно тронул ее за плечо. — Что с тобой?

— Ничего… Ничего.

Марина тряхнула головой, отгоняя последние сомнения. Она не выдаст Асану. Ни за что.

— Пожалуй, нам тоже стоит пообедать, если ты не возражаешь, — сказал Рэн.

— Не возражаю.

Она с трудом ловила нить разговора, отвечая невпопад или вовсе не отвечая Рэну. Декоративные занавески с изображением зеленых лесов отделяли их от столов экипажа, создавая иллюзию уединения. Марина не видела Асану. Но чувствовала ее присутствие каждым нервом. Сказать? Не сказать? Если Асана убьет Антона Павловича… Если он убьет Асану? Нет, ей Марина не причинит вреда! Никогда! Даже ради Земли?

— Что-то случилось?

Вздрогнув, Марина поймала внимательный взгляд Рэна. И как давно он за ней наблюдал?

— Извини, — отозвалась она и вздохнула как можно натуральней. — Я, наверно, просто переволновалась. Столько всего за последние дни…

— Проводить тебя в каюту?

— Если можно.

В каюте сомнения навалились с новой силой. Марина растерянно привалилась к двери, оглушенная, сбитая с толку хором своих собственных противоречивых аргументов. Сказать? Промолчать? Предать Асану? Рискнуть навредить Земле?

«Асана! Я не могу! Лучше бы ты приказала мне забыть!»

Но никто не отозвался на ее мысленный крик. Телепатка не слышала — или не хотела слушать.

Марина прошла по каюте от стенки к стенке. Опустила, снова подняла койку. Прислонилась к ней спиной. А кто вообще сказал, что Антон Павлович спасет, а не погубит Землю? Чего вообще добивается этот старый интриган? Рэн то ли верил ему, то ли очень хотел верить, но Марина невзлюбила старика с первого взгляда, с того злого намека. «Можете принять душ»! Надо же, какой брезгливый!

«Ты необъективна, Мариночка, — ехидно сообщила она себе. — Тебе не нравится старик, ты любишь Асану и решаешь, кто из них заслуживает доверия? Думаешь, это честно?»

А что, если… идея оказалась до того простой, что Марина удивилась, как не сделала этого сразу. Поспешно, боясь передумать, вышла в коридор. Несколько минут решалась, прежде чем сделать нахальное лицо и постучать в дверь каюты Антона Павловича. Тот открыл сразу и посмотрел без удивления.

— Я могу быть вам чем-то полезен, Марина?

— Можете, — заявила она. — Ответьте на мои вопросы.

— Ну что же, проходите.

Он шире открыл дверь. Войдя, Марина оказалась в такой же, как у нее, каюте, лишь на стенах светились карты Галактики со множеством красных точек, да на столе лежал электронный планшет.

— Присаживайтесь, если хотите.

— Нет, не хочу, — отказалась Марина. — Я совсем ненадолго. Просто скажите мне, что будет потом, что будет, если вы победите. Что?

— Я не понимаю вас.

— Вы будете править «Звездным Мостом»? Все будет так же, как сейчас? А тогда зачем вам нужны будут ваши военные корабли со всем этим оружием?

— Вы меня в чем-то подозреваете? — сощурился он.

— Нет, я хочу понять.

— И в первую очередь вас беспокоит Земля?

— Конечно!

Несколько мгновений под его тяжелым взглядом Марина чувствовала себя зарвавшейся Моськой, которая вот-вот будет раздавлена в лепешку сердитым слоном. Потом Антон Павлович вздохнул и решил не сердиться на собачий лай.

— Успокойтесь, Марина, — сказал он. — Мне понятна ваша тревога, но для нее нет совершенно никаких причин. Наша с вами планета является родиной человечества и, значит, по праву должна считаться его столицей. Я сделаю Землю центром мироздания, моей новой Базой. Я сохраню в улучшенном виде «Звездный Мост», и все дороги в этой Галактике будут вести на Землю. Теперь я вас убедил?

Он не только не убедил ее — теперь Марина смотрела на старика с ужасом. Самые жуткие выдумки продолжали оживать на ее глазах.

— Значит, все эти военные корабли…

— Конечно, а как вы думали? На чем еще может держаться честная власть, как не на военном превосходстве? К тому же теперь, когда дальние полеты доступны кому угодно, кто нас заставит ограничиваться одной только этой Галактикой?! Нет, мы пойдем дальше! Мы будем изучать новые миры, и если где-нибудь у нас появятся соперники — а они появятся, нам понадобится много военных кораблей.

Было странно и неприятно видеть азарт на его солидном, обрамленном благородными сединами лице. Марина спросила прямо:

— То есть вы и дальше собираетесь играть? Как сейчас?

К ее удивлению, Антон Павлович и не подумал отпираться.