Психология воли - Евгений Ильин

Между тем Ю. Е. Рыжкин [1986] отметил, что, с одной стороны, «безвольные» ученики и спортсмены в некоторых ситуациях проявляют исключительную волю и самостоятельность, не поддаваясь внешнему воздействию других людей, а с другой стороны, спортсмены, у которых высочайшее развитие определенных волевых качеств не вызывает сомнения, в ряде ситуаций оказываются легковнушаемыми. «При соревновательном поединке с неизвестным соперником, — писал Ю. Е. Рыжкин, — если к тому же поединок протекает в равной борьбе и конечный его результат неизвестен, у спортсмена нередко возникает состояние неуверенности в своих силах, он затрудняется в выборе средств и способов дальнейшего ведения поединка и вполне сознательно ориентируется на других людей, принимая их внушающие воздействия. Человек легко воспринимает воздействие других людей не столько потому, что он неволевой, а в силу того, что сами объективно складывающиеся условия взаимодействия принуждают его поступать именно таким образом. Эта тенденция свойственна спортсменам как с высокой личной внушаемостью, так и трудновнушаемым и волевым. Видимо, в конкретных условиях деятельности и общения требуется особое сочетание определенных волевых качеств и внушаемости» [там же, с. 48].

Поэтому соотношение между силой воли и внушаемостью сложное, и по внушаемости человека в определенной ситуации делать заключение о его «безволии» опасно.

…

К. К. Платонов и Г. Г. Голубев [1973] считали, что безволие проявляется в том случае, когда у субъекта преобладают мотивы, не соответствующие общей цели деятельности, сознательно поставленной субъектом перед собой. Нельзя не отметить несколько своеобразное понимание безволия этими авторами. Они писали, что выбор высших, социальных мотивов и решений свидетельствует о проявлении воли, а выбор низших, биологических и особенно противоречащих основной цели деятельности — о безволии. Безволие, — продолжали авторы, — проявляется всегда, когда при оценке мотивов предпочтение отдается мотиву «хочется» (или «не хочется»), а не мотиву «надо». Таким образом, к оценке безволия авторы подошли с социальной и односторонней (командно-административной) позиции. Не случайно и упрямство расценивалось ими как безволие на том основании, что оно является необоснованной настойчивостью. По критерию необоснованности в разряд проявлений безволия у авторов попало и любопытство, как необоснованная любознательность.

С таким пониманием безволия согласиться трудно. Во-первых, удовлетворение «низших» (биологических) потребностей может быть также связано с проявлением силы воли, а во-вторых, не всякая «высшая» цель социально позитивна, и иногда отказ от ее достижения как раз и становится проявлением силы воли.

…

В отличие от вышеуказанных авторов, связывающих безволие или слабоволие с отдельными личностными проявлениями, В. А. Комогоркин [1979; 1984] рассматривал слабоволие как общую характеристику личности: если слабоволен, то во всем. По этому поводу он писал: «Анализ известных источников показывает, что слабоволие преимущественно рассматривается в связи с развитием отдельных волевых качеств, не охватывая волевой активности личности в целом. Подобный подход, по нашему мнению, не способствует в должной мере выяснению изучаемого явления» [1984, с. 66].

Мне представляется, напротив, что подход к волевой сфере личности с чересчур обобщенных, «холистических» позиций как раз и будет ошибочным. Нет «вообще» безвольных и «вообще» волевых людей; каждый человек в чем-то «волевой», а в чем-то «безвольный», как уже показано ранее (параграф 5.7). Кроме того, если исходить из понимания воли не как силы воли, а как произвольного управления, то безвольных людей, т. е. не обладающих произвольным способом управления, вообще быть не может. Безволие же (точнее было бы говорить «безвольное поведение»), как отмечал и сам В. А. Комогоркин, в большинстве случаев связано с мотивацией, т. е. с подготовительным этапом волевого акта. «Безвольные» действуют непродуманно, нерешительно при выборе цели, или, наоборот, самоуверенно, импульсивно. У них слабо выражена способность выбора путей и средств достижения цели. Таким образом, заключал упомянутый автор, у всех слабовольных отмечается отсутствие активной работы сознания на стадии планирования действий. А отсутствие или недостаточная ясность средств, необходимых для достижения намеченного, как указывал П. А. Рудик, «приводит к тому, что волевой акт не выполняется или выполняется безотчетно, без достаточного контроля со стороны сознания» [1976, с. 84].

В этом высказывании П. А. Рудика — его понимание проблемы безволия. Он полагал, что у человека со слабой нервной системой в сложных ситуациях нередко возникают срывы нервных процессов. Они закрепляются и образуют стойкие отрицательные волевые качества, рефлекторно проявляющиеся при наступлении условий, напоминающих те, при которых эти срывы впервые возникли. Подобные представления — отголосок попыток интерпретировать произвольность, волю и волевые проявления (качества) как условно-рефлекторный процесс. С таким пониманием воли и волевых качеств трудно согласиться. Принимая решение преодолевать или не преодолевать ту или иную трудность, человек раздумывает, а не реагирует как автомат, при помощи механизма условных рефлексов. Кроме того, весьма спорен вопрос о том, можно ли говорить об отрицательных волевых качествах. Волевое качество либо есть, либо его нет (а точнее — оно выражено настолько слабо, что такого уровня его развития недостаточно для преодоления данного затруднения). Единственное «отрицательное» волевое проявление — упрямство — скорее характеризует личность (например, ее эгоистичность), нежели скрывающееся за ним упорство.

Лень — противоположность таких качеств человека, как трудолюбие, усердие. Синонимичными этому понятию являются слова «праздность», «тунеядство». В различных словарях, как отмечает Т. В. Понарядова [1996], лень (леность) определяется сходным образом: в словаре древнерусского языка — как нерадение, беспечность; в словаре русского языка XI–XVII вв. — как отсутствие желания; в словаре В. И. Даля — как неохота работать, отвращение от труда, от дела, занятий, как наклонность к праздности, тунеядству; Д. Н. Ушаков рассматривал лень как отсутствие желания выполнять работу, а С. И. Ожегов писал, что лень — это отсутствие желания действовать, работать, любовь к безделью. Сходные определения лени даются и в зарубежных словарях. Так, Оксфордский толковый словарь английского языка Хорнби трактует лень как нежелание работать или быть активным, делать как можно меньше, не затрачивать много энергии, показывать недостаточные усилия.

В «Психологическом словаре для родителей» лень определяется как «немотивированное уклонение ребенка от поручений» [С. Степанов, 1996, с. 53].[7] Там же говорится о ленивых детях, которые «не выполняют доступных их возрасту действий самообслуживания, не помогают родителям по хозяйству и т. п. В школьном возрасте лень проявляется в пассивном отношении к учебе, когда ребенок выполнению учебных заданий предпочитает игры, прогулки или даже бесцельное времяпрепровождение. В дальнейшем он стремится уклониться от трудовой деятельности, так как он не привык трудиться и считает любую работу неприятным занятием».