"Аполлон-8". Захватывающая история первого полета к Луне - Джеффри Клюгер

Хейни подразумевал атолл Киритимати к югу от Гавайев, который иногда называют тем же именем, что и более известный остров Рождества, находящийся намного западнее. Это, конечно, была натяжка, но Хейни пошел на нее с учетом времени года и обстоятельств полета.

Всего за 90 с до отделения служебного модуля в эфире можно было услышать голос Маттингли, предупреждающего экипаж о том, что в главном испарителе корабля могла кончиться вода. Как и в случае проблемы с испарителем во время первой передачи с окололунной орбиты, при стандартных обстоятельствах такое происшествие требовало бы немедленного внимания. Однако поскольку главный и запасной испарители находились в служебном модуле, им оставалось жить всего полторы минуты. Тем не менее правила полета должны были неукоснительно соблюдаться, поэтому кораблю была дана рекомендация переключиться на запасной испаритель. Андерс ответил на это озадаченным «вас понял», и Хейни оставалось лишь дать телезрителям комментарий об истинной цене такого диалога.

– Экипажу сообщили, что в главном испарителе кончилась вода, – сказал он. – Уж точно экипажу сейчас до этого нет дела.

Ловелл, сидя в центральном кресле, вводил в компьютер команды, которые должны запустить процедуру разделения. Подумав секунду, компьютер обработал запрос и выдал код «99:20», как бы спрашивая у экипажа: исполнять или нет?

– К исполнению, – воскликнул Ловелл.

– К исполнению, – согласился Борман и взялся за ручку управления ориентацией – на случай, если операция пойдет нештатно и корабль отклонится от правильного курса.

Ловелл нажал кнопку «Исполнить». Взорвались пироболты, послышался глухой звук, астронавтов встряхнуло. Командный модуль отделился; служебный модуль, теперь невидимо болтающийся где-то позади, запустил смотрящие вперед двигатели и благополучно отошел назад.

Борман, взглянув на индикаторы положения в пространстве, расслабил руку. Корабль был стабилен.

– Ничего себе толчок, – прокомментировал он. Хорошо представляя себе мощь пиротехники, он был удивлен тем, что сила взрыва чувствовалась так явственно.

ЦУП видел по телеметрии, что отделение служебного модуля прошло, Андерс и Ловелл прочувствовали его на себе столь же отчетливо, как и Борман, поэтому вслух никто ничего не сказал.

Телеведущие на Земле заволновались.

– Отделение должно произойти прямо сейчас, – сказал Кронкайт. – Ждем подтверждения от Пола Хейни.

Но Хейни молчал, и, когда прошла еще минута, Кронкайт начал беспокоиться:

– Мы по-прежнему ждем, когда нам подтвердят отделение модуля, которое должно было произойти через 13 секунд после 10:22 по восточноамериканскому времени, – сказал он. – Подтверждение нам всем доставит радость, очень хочется его получить.

То ли Хейни понял свою промашку, то ли кто-то из следящих за реакцией телеканалов посоветовал ему доставить радость Кронкайту, – и Хейни наконец произнес в эфире:

– Руководитель полета подтвердил отделение.

– Судя по всему, полет «Аполлона-8» проходит благополучно, – с явным облегчением сказал Кронкайт.

Вход в атмосферу теперь был неминуемым, до него оставалось 12 минут. Однако успех предстоящего столкновения корабля с атмосферой требовал еще одного навигационного наблюдения.

Ровно за шесть минут до начала входа Луна – снова далекая – должна была подняться над земным горизонтом, а экипаж в последний раз увидел бы ее из космоса. Если она покажется точно в назначенное время – это будет значить, что траектория «Аполлона-8» верна. Если нет, Ловеллу и Борману придется срочно выполнить сложные операции по навигации и управлению для исправления курса корабля, пока не поздно.

За две минуты до планируемого появления Луны Андерс, следуя полетному плану, объявил:

– Проверка горизонта.

Ловелл, смотревший на Бормана из соседнего кресла, ответил:

– Он этим и занимается.

Андерс, уверенный, что наблюдения за Луной идут как положено, начал зачитывать следующий пункт контрольной карточки:

– Ошибка указателя крена приближается к нулю.

Борман, не отрывая взгляда от горизонта за иллюминатором, ответил только одно:

– О’кей.

– Не забудь: «Ручную ориентацию» в положение № 3, управление угловой скоростью, – продолжил Андерс.

– Да, хорошо, повтори позже, – ответил Борман.

– Хорошо. Просто не забудь.

– Скажи позже, – повторил Борман. – О’кей?

Командир отвел глаза от горизонта и покосился на приборы. Корабль сопротивлялся правильному курсу снижения, отклоняясь вверх и в сторону от пути, по которому должен был следовать. Восход Луны по расписанию внезапно отошел на второй план.

Борман дал небольшой импульс двигателями.

– Смотри, куда его повело… Тангаж завышен, – пробормотал он, затем вновь включил двигатели и попробовал подчинить себе корабль. Обращаясь к Ловеллу, он попросил: – Смотри за отклонением по рысканью, ладно?

– Да, – ответил Ловелл. – Ты чуть левее.

Борман вернул корабль на осевую линию.

– Похоже, у нас небольшой крен, – сказал Андерс.

– Наплевать на крен, – ответил Борман. На самом деле крен тоже был важен, но сейчас он отслеживал рысканье. Мгновением позже он убрал и крен тоже, и корабль наконец стабилизировался.

Андерс проверил индикаторы.

– У нас хороший горизонт, – подтвердил он.

Борман удовлетворенно посмотрел в иллюминатор и улыбнулся.

– А вот и она, видите?

– Да! – воскликнул Андерс, взглянув вперед.

– Видишь?

– Да.

– Как и обещали.

– Что? – спросил Ловелл, следивший за приборами.

– Луна, – в унисон ответили Борман и Андерс.

Ловелл поднял голову и тоже ее увидел: этот маленький мир, как и Землю несколько дней назад, можно было закрыть пальцем.

– За шесть минут, – сказал Борман, глядя в полетный план. – Прямо по расписанию.

Хейни, которому были видны телеметрические данные, показывающие стабильное положение корабля в пространстве, теперь расписал телезрителям последующий порядок событий.

– Сто двадцать тысяч метров – высота, на которой корабль соприкоснется с краем атмосферы. Связь прервется примерно через 25 секунд после этого. Максимальная перегрузка, с которой столкнется экипаж, – 6,8. Второй пик перегрузки, примерно 4,2 g, будет отмечен через четыре-пять минут. Полное отсутствие связи этим утром мы оцениваем примерно в три минуты. Но, поскольку у нас очень мало опыта входа в атмосферу на таких скоростях, мы предупреждаем, что это исключительно оценочные данные.

Монолог был очень неформальным – перечень событий, которые произойдут в предсказуемом порядке; перегрузка, которая будет всего лишь «отмечена» экипажем. Но для Хейни сказать, что у НАСА «очень мало опыта входа при таких скоростях», было все равно что заявить, будто до «Аполлона-8» у людей было очень мало опыта полетов к Луне. На самом деле опыта не было ровно никакого.