Обещай мне - Харлан Кобен

Майрон сразу направился к компьютеру, и через мгновение к нему присоединились Эрин и Эли. Девушка села за компьютер и показала на монитор, где было слово «ФанаткагитарыСШ».

— «СШ» означает «Сумасшедшие шляпы» — название группы, которую мы создавали, — пояснила Эрин.

— Спроси у Эйми, где она, — попросил Майрон.

Эрин напечатала: «Где ты?» — и нажала клавишу «Ввод».

Прошло десять секунд. Майрон обратил внимание на иконку с экранным именем Эйми. Группа «Грин дэй». В ответ она напечатала строчку из песни исполнителя ритм-н-блюза Ашера, которая и заиграла из динамиков: «Не могу сказать. Но я в порядке. Не волнуйся».

— Напиши ей, что родители волнуются и она должна им позвонить, — сказал Майрон.

Эрин напечатала: «Твои предки сходят с ума. Позвони им».

Ответ: «Знаю. Скоро буду дома и все объясню».

Майрон лихорадочно соображал, как лучше поступить.

— Напиши ей, что я здесь.

Эрин напечатала: «У нас сейчас в гостях Майрон».

Долгая пауза, и на экране только мигающий курсор.

«Я думала, ты одна».

Эрин: «Извини. Он здесь. Рядом со мной».

Ответ: «Я знаю, что у него из-за меня неприятности. Передай ему, что мне жаль и что со мной все хорошо».

Майрону пришла в голову неожиданная мысль.

— Эрин, спроси ее о чем-нибудь, что знает только она.

— Типа чего?

— Вы же обсуждаете что-то личное? Делитесь секретами?

— Конечно.

— Я не уверен, что это Эйми. Спроси ее о чем-нибудь, что можете знать только вы.

Эрин немного подумала и напечатала: «Как зовут парня, который мне нравится?»

Курсор мигал: Майрон почти не сомневался, что она не станет отвечать. Но на экране появилось сообщение от «ФанаткагитарыСШ»: «Неужели он все-таки пригласил тебя на свидание?!»

— Пусть назовет имя, — попросил Майрон.

— Уже пишу, — ответила Эрин и напечатала: «Как его зовут?»

Ответ: «Мне пора идти».

Но Эрин уже печатала сама: «Ты не Эйми! Эйми знала бы имя!»

Долгая пауза. Самая долгая по сравнению с другими. Майрон взглянул на Эли — та не спускала глаз с монитора. Майрон слышал свое дыхание, будто приложил к ушам раковины. Наконец пришел ответ: «Марк Купер».

С экрана исчезло экранное имя «ФанаткагитарыСШ» — она вышла из сети и прекратила общение.

Какое-то время никто не шевелился. Майрон и Эли не сводили глаз с Эрин — та замерла.

— Эрин?

На ней не было лица, а кончики губ подрагивали.

— О Господи! — прошептала Эрин.

— Что?

— Кто такой Марк Купер?

— Это была Эйми или нет?

Эрин кивнула.

— Это была Эйми, но…

От ее тона в комнате стало заметно холоднее.

— Но что? — спросил Майрон.

— Марк Купер не тот парень, кто мне нравится.

— Тогда кто он такой?

Эрин с трудом проглотила слюну и посмотрела сначала на Майрона, потом на мать.

— Марк Купер был урод в летнем лагере, про которого я рассказывала Эйми. Он постоянно увязывался за нами с такой мерзкой ухмылкой на лице. И когда оказывался рядом, мы с девчонками смеялись и предупреждали друг друга… — Ее голос дрогнул, и она добавила, но уже значительно тише: — Мы говорили: «Беда!»

Они молча смотрели на монитор, надеясь, что там снова появится экранное имя Эйми, но его не было. Она дала о себе знать и снова исчезла.

Клэр рванулась к телефону и набрала сотовый Майрона. Тот взял трубку.

— Эйми только что выходила на связь через Интернет. Нам позвонили две подруги.

Эрик Биль сидел за столом и слушал, сложив руки. Он целый день провел за компьютером, разыскивая по Интернету для Майрона информацию обо всех, кто жил по соседству с тупиком. Теперь, конечно, он знал, что это было никому не нужно. Майрон еще тогда увидел машину с пропуском на служебную стоянку Ливингстонской старшей школы и той же ночью выяснил, что она принадлежала одному из учителей Эйми по имени Гарри Дэвис.

Он просто хотел избавиться от него и загрузил работой.

Клэр выслушала, что ей ответили, и воскликнула:

— Господи, нет!

— Что? — встрепенулся Эрик.

Она жестом велела ему молчать.

Эрик чувствовал, как его охватывает приступ гнева. Не на Майрона. И даже не на Клэр. На себя самого. Он опустил глаза на монограмму на своей запонке. Вся его одежда была сшита на заказ по последней моде. На кого он хотел произвести впечатление? Он перевел взгляд на жену. Он сказал Майрону неправду насчет влечения. Его по-прежнему тянуло к Клэр, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы она смотрела на него как раньше. Может, Майрон был прав и Клэр действительно любила его. Но она никогда его не уважала. Она в нем не нуждалась.

Она в него не верила.

Когда в их семье произошли неприятности, она бросилась за помощью к Майрону. Она не полагалась на Эрика, и он, как обычно, это проглотил.

Эрик Биль поступал так всю жизнь. Примирялся. Его любовница — скромная и тихая коллега по работе — смотрела на него как на божество. В ее обществе он чувствовал себя Мужчиной. А в обществе Клэр — нет. Вот и все. Просто ужасно!

— Что? — опять спросил Эрик.

Клэр снова не ответила, и он терпеливо стал ждать. Наконец она попросила Майрона подождать минутку.

— Майрон говорит, что был возле Эрин, когда та общалась с Эйми, и попросил задать вопрос. Она ответила так… Это была точно Эйми, и она попала в беду.

— Что она сказала?

— Сейчас нет времени на подробности, все — потом. — Клэр снова приложила трубку к уху и обратилась к Майрону — опять к Майрону!

— Надо что-то делать!

Что-то делать.

Если честно, то в Эрике Биле не было стержня. Он понял это давно. В четырнадцать лет он испугался драки. На глазах у всей школы. К нему привязался один задира, и Эрик отступил. Его мать назвала это благоразумным. В газетах пишут, что так поступают только «смелые» люди. Но все это — чушь! Никакие побои, никакая больница, никакие сотрясения мозга или переломы не могли нанести ему большую травму, чем отказ от столкновения. Он никогда этого не забывал и жил с этим всю жизнь. Он струсил тогда и продолжал оставаться трусом. Он бросил своих товарищей, когда на одной вечеринке завязалась драка. На одном футбольном матче «Нью-Йорк джетс» он ничего не сделал, когда какой-то парень облил пивом его спутницу. Если Эрик Биль встречал на себе недобрый взгляд, то отводил глаза первым.