Весна Гелликонии - Брайан У. Олдисс

Шей Тал покачала головой:

— У нас с Ври другие дела.

Но Ври вспомнила запах жареного гуся. Он все еще стоял у нее в носу. Ради него она была готова даже оказаться в той гнусной грязной комнате. Она мучительно посмотрела на Шей Тал, но желудок победил. Искушение было слишком сильным.

— Я пойду, — сказал она, вспыхнув.

Лэйнтал Эй положил руку на дрожащую спину кайдава. Ойра стояла рядом. Она повернулась к отцу и холодно сказала:

— Я не пойду, останусь с Лэйнталом Эй.

— Делай, что хочешь, — ответил отец и зашагал с Тант Эйном по тропинке, и Ври, чтобы не отстать, пришлось почти бежать за ними.

Кайдав стоял, покачивая головой и искоса поглядывая на Лэйнтала Эй.

— Я приручу тебя, — сказал юноша. — Мы, я и Ойра, будем ездить на тебе по горам и долинам.

И они пошли обратно, протискиваясь через толпу соплеменников, собравшихся посмотреть на поверженного врага. Вместе они пришли в Эмбруддок, чьи башни, как изъеденные зубы, торчали вверх, освещаемые последними лучами Фреира. Они шли рука об руку, таща упирающееся животное за собой. Они шли, чтобы начать новый этап истории.

Весь вельдт был усеян цветами, насколько мог видеть глаз человека. И дальше, дальше, куда не мог добраться человек на двух ногах. Белые, желтые, голубые, оранжевые — все они, как цветной океан, окружали необозримые пространства вокруг Олдорандо, бились волнами о его стены.

Дожди вызвали к жизни это бурное цветение. Но теперь дожди кончились, а цветы остались, простираясь до самого горизонта. И на этой цветущей равнине один участок был огорожен забором.

Лэйнтал Эй и Датка закончили работу. И теперь они смотрели на то, что им удалось сделать.

Забор получился грубый — строители были неумелые, — но зато крепкий и высокий — без единой щели. Он окружал участок площадью в один гектар.

И в середине этого загона стоял кайдав, не предпринимая никаких попыток вырваться отсюда.

Убитую самку фагора, хозяйку кайдава, по обычаю бросили там, где убили. И только через три дня Мик и еще двое рабов пришли туда, чтобы закопать труп, уже начавший разлагаться.

Кайдав меланхолично жевал траву вместе с роскошными цветами. Они свисали из его рта. Казалось, животное совершенно не ощущает вкуса пищи. Иногда кайдав поднимал высоко голову и смотрел через забор на окружающие долины, забыв о еде. Иногда он передвигался на несколько ярдов, а затем снова останавливался, приняв то же положение.

Когда его рога запутывались в густой траве или кустарнике, он одним движением головы освобождался. Кайдав был достаточно силен, чтобы прорваться сквозь забор и умчаться галопом на свободу. Но воля покинула его. Он только смотрел на свободу, раздувая ноздри.

— Если фагоры ездили на кайдаве, я тоже поеду. Ездил же я на стунжебаге, — сказал Лэйнтал Эй. Он принес таз с бителем и предложил его кайдаву. Но животное только понюхало его и отвернулось.

— Я пойду спать, — сказал Датка. Это были его первые слова за несколько часов. Он растянулся возле забора, подтянул колени к животу и закрыл глаза. Мухи кружились над ним. В попытках приручить животное и он и Лэйнтал Эй заработали только ушибы и царапины.

Лэйнтал Эй вытер лоб и сделал попытку снова приблизиться к пленнику.

Кайдав вытянул голову, направив свои рога к Лэйнталу Эй. Он издал хриплый рев и отпрыгнул в сторону. Затем кайдав прижал свои уши к основаниям рогов и пошел прочь.

Лэйнтал Эй перевел дыхание и снова двинулся вперед. С тех пор как Ойра отдалась ему в траве возле бассейна, юноша больше не мог думать ни о чем. Ее обнаженное тело постоянно стояло у него перед глазами, а обещание еще большей любви действовало на него возбуждающе. Он должен утвердить себя в ее глазах каким-либо великим поступком. Каждое утро он просыпался с мыслями об Ойре, о ее молодых крепких грудях, о том наслаждении, которое она подарила ему. Если он сумеет оседлать кайдава, Ойра будет навечно принадлежать ему.

Но кайдав продолжал сопротивляться всем его попыткам. Он стоял неподвижно, пока Лэйнтал Эй приближался к нему, но в самый последний момент прыгал в сторону и уходил, показывая через плечо острые рога.

Лэйнтал Эй предыдущую ночь проспал в загоне, вернее, не спал, а постоянно прислушивался, боясь попасть под копыта. Нет, пока кайдав не примет пищу из его рук, все будет бессмысленно. Можно будет пытаться хоть сотни раз.

Наконец Лэйнтал Эй сдался. Он оставил Датку возле загона, а сам вернулся в Олдорандо. У него созрел новый план.

Через три часа к загону приблизилась любопытная фигура — нечто, похожее на фагора. Фигура неуклюже перелезла через забор, причем клочья желтой шерсти остались на колючках и повисли на ней, как мертвые птицы.

Затем этот квази-фагор пошел к кайдаву.

Внутри шкуры было жарко и ужасно воняло. Лэйнтал Эй обмотал тряпкой лицо и закрыл нос. Он заставил двух рабов снять шкуру с трупа, уже пролежавшего три дня. Райнил Лайан и его кожевники вымочили шкуру и слегка обработали ее, чтобы снять отвратительные остатки плоти фагора. Ойра пришла вместе с ним к забору и сейчас смотрела, что же будет дальше.

Кайдав низко опустил голову и шумно вдохнул воздух. На нем все еще находилось седло погибшей самки фагора вместе со стременами. Как только Лэйнтал Эй приблизился к кайдаву, он одним прыжком вскочил в седло и обеими руками ухватился за шерсть, ожидая дальнейшего движения кайдава. Фагоры ездят без поводьев, поэтому Лэйнтал Эй из всех сил вцепился в шерсть. Уголком глаза он видел стоящих у забора Датку, Ойру и других жителей Олдорандо. Всем было любопытно посмотреть, как будут развиваться события.

Кайдав стоял неподвижно, низко опустив голову, как бы оценивая тяжесть ноши. Затем медленно выгнул шею, запрокинул голову, так что его круглые выкатившиеся глаза смогли увидеть седока. Их взгляды встретились.

Животное долго оставалось в таком положении, затем его стала бить дрожь.

Эта дрожь как будто начиналась где-то внутри, у сердца, заполняла всего кайдава и выходила наружу. Это напоминало землетрясение. Землетрясение на маленькой планете. И он все время смотрел на Лэйнтала Эй, сидевшего на нем. Лэйнтал Эй сидел неподвижно, трясясь вместе с кайдавом. Он смотрел на искаженную морду кайдава, на которой, он мог бы поклясться в этом, он видел выражение мучительной боли.

И затем он наконец пришел в движение. Он прыгнул, как распрямленная пружина. Спина его выгнулась, ноги поджались к животу. Это был тот самый легендарный прыжок кайдава, о котором люди только слышали, а некоторые и видели. Кайдав перенесся через высокий забор, даже не задев его.

Опускаясь на землю, кайдав наклонил голову, чтобы она опустилась между его ног. Удар о землю пришелся на шею кайдава, а один из его острых рогов пронзил сердце животного. Он тяжело упал на бок и дважды лягнул ногами. Лэйнтал Эй освободил ноги из стремян и растянулся в траве. И еще не поднявшись на дрожащие ноги, он уже знал, что кайдав мертв.