Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Диана Чемберлен

– Разумеется, – продолжал офицер, – эти фотографии были сделаны двадцать восемь лет назад. Теперь братьям Глисонам под пятьдесят и за пятьдесят, и мы почти уверены, что они живут под чужими именами. – Офицер посмотрел налево. – Да? – спросил он.

К нему обратился один из репортеров, стоявших за рядом камер.

– Является ли пистолет единственным доказательством того, что Тимоти Глисон был в этой хижине? – спросил он.

– Не Кен ли это? – спросил ее Джек.

– Не знаю, – быстро ответила она, желая услышать ответ полицейского.

– Люди, которым на момент похищения принадлежала хижина, были родственниками братьев Глисонов, – ответил тот.

Она забыла об этом. Тим и Марти обычно бывали там вместе со своими кузенами.

– Причастны ли их родственники к похищению? – спросила какая-то женщина.

– Сейчас мы этого не знаем, – сказал офицер. – У нас есть причины предполагать, что в него были вовлечены посторонние, но в сложившихся обстоятельствах я не могу вдаваться в детали.

Эва напряглась, горя желанием узнать, что он имеет в виду. О каких посторонних он говорит?

– Что значит «в сложившихся обстоятельствах»? – спросил Джек. – Замечательные слова, тебе не кажется? Сложившиеся обстоятельства. – Он повторял их себе, потому что знал, что она не слушает его. – Сложившиеся обстоятельства, – снова произнес Джек и взъерошил Эве волосы. – Надеюсь, что они найдут этих парней и надерут им уши.

– М-м-м, – пробурчала она в знак согласия, но на самом деле надеясь на то, что Тим и Марти ушли в такое глубокое подполье, откуда их не достать.

– Мог ли родиться ребенок, пока миссис Рассел была в плену? – раздался чей-то голос. – И не могли ли его потом сбросить со скалы в реку и поэтому вы не нашли его, несмотря на то что перерыли каждый квадратный дюйм в этом владении?

– Ох, – вырвалось у Эвы. Мысль о том, что прелестную малышку Кори могли заживо бросить в реку, была ей невыносима. Ее глаза наполнились слезами.

– Эва? – Джек смотрел на нее.

Она постаралась прислушаться к тому, что ответит офицер, но ее мысли путались, все было как в тумане.

– Эва? Милая, что с тобой?

Она посмотрела на Джека.

– Я просто подумала о том, как это было бы ужасно, – сказала она. – Сбросить младенца… – Не в силах вымолвить ни слова, она покачала головой.

У Джека меж бровей пролегли глубокие морщины.

– Ты не в себе, Эва, – сказал он. – Это все ревматоидный артрит? Не пытаешься ли ты притворяться, чтобы не огорчать меня? Потому что я не хочу, чтобы ты это делала.

– Я просто слегка взволнована в эти дни, – сказала она, пожимая плечами, но его слова отдавались эхом в ее голове. Не в себе. Она чувствовала, как в ней снова оживает Кики, крайняя неосторожность и глупость которой привели ее к тому, чего Эва никогда не совершила бы.

На следующий вечер она готовилась пойти на спектакль, укладывая свои непослушные волосы щипцами, когда Джек вошел в ванную комнату.

Он взял зубную щетку.

– Они нашли одного из тех парней, – сказал он.

Нет. Эва опустила щипцы на стол.

– Одного из каких парней? – спросила она.

– Знаешь, тех, похитителей. – Джек выдавил зубную пасту на щетку.

– Ты шутишь, – сказала она. – Где? Откуда ты это знаешь?

– Только что сообщили в новостях.

Она пошла в спальню и, включив телевизор, переключилась на канал CNN.

– Они показывали фотографии или что-нибудь типа того? – окликнула она Джека. Может быть, они нашли не того. Пожалуйста, пусть это будут не тот парень.

Джек стоял в дверном проеме с зубной щеткой в руке.

– Я захватил только конец передачи. Сказали, что его нашли в Калифорнии. – Он посмотрел на часы. – Милая, у нас не более двадцати минут.

– Я знаю, – сказала она. – Я готова. Просто…

На экране мелькнула фотография мужчины. Он был в наручниках, и его вел офицер, одетый в полицейскую форму. Сев на кровать, Эва склонилась ближе к экрану. Арестованному было за пятьдесят, он был жилистым и плешивым. Камера на секунду выхватила его глаза, похожие на прозрачное зеленое стекло. Тим.

«Свинья, – подумала Эва. – Лживая свинья, обманщик».

– В Калифорнии был арестован Тимоти Глисон, подозреваемый в похищении и убийстве Женевьевы Рассел, – слышался мужской голос. – Глисон жил в Модесто под именем Роджера Краусса и работал барменом. – На экране перед микрофонами снова появился полицейский офицер, тот же, который неделю назад выступал на пресс-конференции. – Глисон, не оказывая сопротивления, последовал за арестовавшим его офицером, – сказал он. – Мы ожидаем, что он немедленно будет экстрадирован в Северную Каролину, где ему будут выдвинуты обвинения в похищении и убийстве Женевьевы Рассел и ее ребенка.

Камера вернулась к Софии Чой, сидевшей в студии новостей.

– По сообщению полиции, Глисона выдал полиции его кузен, Дэвид Глисон, семье которого принадлежала хижина, расположенная неподалеку от того места, где две недели назад было найдено тело Женевьевы Расселл, – сказала Чой. – Дэвид Глисон сказал, что знал о том, что его кузены ушли в подполье, но понял, какие серьезные обвинения были выдвинуты против них, после того как было обнаружено тело Женевьевы Расселл. Он сказал, что второй подозреваемый, Мартин Глисон, умер от сердечного приступа в 1998 году.

– Ладно. – Джек улыбался, стоя в дверном проеме ванной комнаты. – Ты узнала новости, ставшие твоей навязчивой идеей. Теперь пора ехать.

Поднимаясь с кровати, она кивнула. Комната закружилась вокруг нее, и Эва чуть было не потеряла равновесия. Неужели ей снова станет плохо?

Она неуклюжей походкой прошла в ванную и наклонилась над столиком, словно ожидая, что головокружение пройдет. Потом Эва выключила щипцы и отвернулась от зеркала, не желая видеть собственного отражения. Сейчас ей было не до прически.

На следующий день во время перерыва она пошла в комнату отдыха, чтобы посмотреть CNN. Эва была рада, что была в комнате одна, потому что она, вероятно, выглядела такой же ошарашенной, как тогда, когда в эфире шел репортаж о Тиме. Его быстро отвели к машине, готовой ехать в Северную Каролину, но репортеру удалось пробиться к нему и спросить, он ли на самом деле убил Женевьеву Рассел и ее ребенка.

– Я похитил ее, – сказал Тим с легкой одышкой, стремительно проходя мимо камеры, – но я не убивал ни ее, ни ребенка.

Идущий рядом с ним мужчина – вероятнее всего, его адвокат – жестом отогнал репортера прочь.

– Больше никаких комментариев, – сказал он, хватая Тима за локоть и подталкивая его вперед.

После окончания репортажа Эва продолжала сидеть. Она уставилась в пространство, размышляя о том, рассказал ли уже Тим своему адвокату о девушке, которая знала, что он никого не убивал. Девушке, которая знала, что на самом деле случилось в хижине на берегу Ньюс-Ривер.