Московский лабиринт Минотавра - Наталья Солнцева

- Я в это не вникал, - объяснил бизнесмен. - Хотел привить Володьке самостоятельность. Пусть почувствует себя хозяином. Денег он брал сколько требовалось, без всяких отчетов.

- Значит, о чертеже Силуяна вы ничего сказать не можете?

- Клянусь, что больше ничего не знаю! Ума не приложу, при чем тут этот чертов план? Я его как отдал тогда, так и забыл.

- Вы кого-нибудь подозреваете в покушении на свою жизнь? - спросил Всеслав.

- Нет, - отрезал Корнеев.

- Но если это не ваша сноха, то кто? Ладно, отвалившееся колесо еще можно списать на небрежность или на неисправность. А взрыв?

- Я не собираюсь докапываться до причины, по которой кто-то решил меня убить. Затея провалилась, и слава богу.

- Дело будет возбуждено по факту, - возразил сыщик.

- Замнем! Не мне вам рассказывать, как это делается.

- Убийца просто так не откажется от своего намерения! - с нажимом произнес Смирнов.

- Я заговоренный, - пошутил Петр Данилович. - И хватит об этом. Ваша задача состоит не в том, чтобы найти злоумышленника, а в спасении доброго имени и репутации Феодоры Евграфовны, в обеспечении ее спокойствия.

- Одно не исключает другого.

- Исключает, - жестко сказал Корнеев.

- Вижу, вы не сомневаетесь, что оба покушения - дело рук супруги вашего сына, и все же настаиваете на ее непричастности?

- Позвольте мне самому разбираться в моих семейных отношениях. Мои сомнения, равно как и уверенность, вас не касаются.

- Тогда я отказываюсь помогать вам, - заявил сыщик. - Увеличьте мой гонорар до баснословной суммы, и я только посмеюсь над вашим предложением.

На том конце связи воцарилось молчание, словно источающее флюиды негодования.

- Ладно… - сдался Корнеев. - Черт с вами! Но дайте мне гарантии полной конфиденциальности.

- Обещаю. Кроме форсмажорных обстоятельств.

- То есть?

- Пока сокрытие фактов не станет опасным для жизни других людей.

- Даже так? - саркастически усмехнулся Петр Данилович. - Впрочем, выбирать не приходится. Вы загнали меня в угол, господин Смирнов. Я согласен!

- Есть еще условия. Вы сообщаете мне о любых изменениях в вашем ближайшем окружении. И выполняете все мои указания. Беспрекословно!

- Понял.

- Мои методы могут вас шокировать, я сам порой прихожу в изумление от собственных действий, - признался Всеслав. - Феодора Евграфовна у вас?

- Да. Она спит. Владимир уверен, что жена прилетает завтра, он будет ее встречать.

- Что ж, обеспечьте прибытие Феодоры в аэропорт в назначенное время. Получится?

- Володька ужасно рассеян в последнее время, так что, думаю, в тонкости он вникать не станет, просто приедет в аэропорт и будет сидеть в машине, пока она не позвонит ему на мобильный. Так у них заведено.

- Отличный вариант. Пусть Феодора Евграфовна ведет себя как обычно, едет с мужем в Рябинки и соглашается на все его предложения.

- Зачем?

- Не задавайте лишних вопросов, господин Корнеев. Мы же договорились!

- Простите. А если она откажется?

- Хочет выпутаться, пусть слушает мои советы, - рассердился сыщик. - Дело опасное, и предсказать его развитие сложно. Вместо гадания на кофейной гуще я предпочитаю разведку боем. Можно звонить вам в любое время суток?

- Разумеется.

Петр Данилович продиктовал Славке номера своих телефонов, домашнего в Ольховке и мобильного. Он положил трубку, сел поближе к камину, поворошил догорающие угли, их красно-черный цвет показался ему зловещим.

- Тьфу-тьфу! - сплюнул Корнеев.

Тем временем Всеслав делился с Евой новыми подробностями из жизни Корнеевых.

- Я же говорила, что следующей жертвой будет Петр Данилович, - воскликнула она. - Мы прозевали убийцу! Его надо спровоцировать на очередной шаг. Пусть он себя выдаст.

- Как?

- Есть у меня одна дикая идея…

Остаток ночи они обсуждали предложение Евы. Она горячилась, Смирнов закатывал глаза и возмущенно хмыкал.

- Ничего более безумного не слышал, - заключил он. - Но попробовать хочется. Феодора «приезжает» завтра… то есть уже сегодня. Тянуть нельзя! Позвоню-ка я Проскурову. Если жена Владимира Корнеева в этом замешана, то ее приезд должен ускорить все процессы. Еще один фактор играет нам на руку - неудавшийся взрыв «Мерседеса» подстегнет преступника, кем бы он ни был.

- Старший Корнеев словно в рубашке родился, - задумчиво произнесла Ева. - Может, он сам устраивает покушения на себя? Потому и не желает искать виновника? Знаешь, в чем особенность этого расследования? Замысел примерно вырисовывается, а расклад фигур - никак. Звони Проскурову!

Эдуард не спал.

- На душе муторно, сил нет! Выпить, что ли? - пожаловался он.

- Ни в коем случае. Если мы с Евой не ошибаемся, тебе скоро позвонят, - сказал Смирнов.

- И как мне себя вести?

- Намекни на бывшие керосиновые склады - мол, ты догадываешься, где держат Нану. Пригрози заявить в милицию. Последуют какие-либо предложения - соглашайся. Потом сообщи мне, любым способом.

Поиски прораба Жилина, с раннего утра предпринятые Смирновым, ни к чему не привели. На фирме, где он раньше работал, сыщику пояснили, что Жилин с несколькими строителями, составляющими костяк его бригады, отправился на заработки за рубеж, то ли в Израиль, то ли в Италию, толком никто не знал.

- Как-то быстро все произошло, - говорил менеджер фирмы, приняв от Всеслава денежное вознаграждение. - Вдруг Жилин отказывается от предложенного объекта, хорошо еще, контракт с его ребятами не успели заключить, оформляет все бумаги - и фьють! Только его и видели. Пошли слухи, что якобы он получил от кого-то приличную сумму в валюте и помощь в предоставлении ему работы за границей. На его месте я бы тоже поехал.

Сыщик вышел на улицу, погруженный в свои мысли. С неба капало.

«Опять дождь! - лениво отметил он, шагая к машине. - Петр Данилович смело назвал мне фамилию прораба, руководившего строительством дома в Рябинках, и даже припомнил, в какой фирме он его нанимал. Потому что был уверен: Жилина я в Москве не найду и побеседовать с ним и его парнями не смогу. Именно с подачи Корнеева-старшего, так или иначе, появляется на свет злополучный чертеж «монастырских подземелий», копия которого оказалась в папке покойного Хованина. Сын господина Корнеева вступает в странный брак, отец крутит роман с его женой. Портрет Феодоры висит в его кабинете. Та приезжает с Крита, свекор встречает ее, тайно привозит к себе в Ольховку. При всем при том он дважды чудом избегает смерти! А вдруг все наши с Евой рассуждения ошибочны? И Феодора с Корнеевым сговорились убить Владимира? При чем тогда Хованин, подземелья, похищение Наны? Или все же готовится двойное убийство? Но кто, кого и где собирается лишать жизни? Не в очаровательной ли головке Феодоры созрел этот жуткий замысел? Из ряда персонажей сей драмы выпадает Проскуров…»