Энциклопедия символов, знаков, эмблем - Кирилл Королев

В ранней религиозной живописи молнию изображали в виде трезубца, стрелы или скипетра. В геральдике молния как эмблема практически не употреблялась до XVIII века — ее внедрению и распространению препятствовала церковь, полагавшая молнию «дьявольской искрой». С конца XVII — начала XVIII века появляются первые геральдические изображений молний — перуны, или веретенообразные пучки стрел в когтях орла. Изображения «электрического разряда», то есть зигзагообразной стреловидной линии, вошли в обиход в начале XIX столетия.

В революционной символике молния приобретает значение силы, поражающей врагов пролетариата (ср. использование образа молнии в художественных произведениях той поры — в частности, у М. Горького, В. Маяковского). В символике нацизма две молнии на эмблеме СС суть стилизованное изображение скандинавской руны, которая обозначала солнце, движение — и молнию.

См. также: ОГОНЬ.

Мон.

Японский личный знак, который часто называют «японским гербом». В.В. Похлебкин писал о монах: «Они не гербы, но могут играть роль гербов. Они не эмблемы, но используют эмблематический материал. Они — выше обычных хозяйственных меток, но изображаются на доме, имуществе и даже могут удостоверять личность владельца. В то же время от гербов их резко отделяет то обстоятельство, что хотя мон и может передаваться в семье по наследству… но сами по себе, как знаки, моны не могут различаться по своему рангу».

Мон представляет собой черно-белое стилизованное изображение, заключенное в круг диаметром 4 сантиметра. Единственное исключение из черно-белого ряда — императорский мон: желтая хризантема. Как правило, в изображениях используются растительные мотивы, иногда встречаются стилизованные фигуры животных. Все фигуры располагаются симметрично, так что общая композиция мона складывается в орнамент.

Возникли моны в XII столетии как знаки родового имущества аристократии. В XIV веке право иметь моны было даровано самураям, два века спустя это право распространилось на дворян в целом, а с XVII столетия право на личный мон получили все японцы «с достатком»; XVIII в. даровал моны ремесленникам и крестьянам. После революций Мейдзи (1868 г.) каждый японец получил право завести семейный мон.

Моны не присваиваются за заслуги и не утверждаются официально. Они наследуются внутри семьи; если у японца по каким-либо причинам нет мона, никто не запретит ему создать это знак. Процесс создания знака мон замечательно описан Г. Гессе в «Игре в бисер»: «Покуда Кнехт с великим любопытством и не меньшим почтением смотрел на Старшего Брата, „тих и нем, как золотая рыбка“, тот достал из деревянного сосуда, похожего на колчан, набор палочек — высушенные стебли тысячелистника. Внимательно пересчитав их, он снова положил несколько палочек в колчан, одну отодвинул в сторону, а оставшиеся разделил на две равные части; держа половину в левой руке и доставая тонкими чувствительными пальцами правой несколько палочек из второй половины, он считал их и откладывал, покуда не осталось совсем немного палочек, которые он зажал между двумя пальцами левой руки. После этого ритуального счета, когда от половины осталось две-три палочки, он повторил ту же процедуру с другой половиной. Отсчитанные палочки он отложил, перебрал вновь обе половины, одну за другой пересчитал, снова взял оставшиеся между двух пальцев, все это проделывая с какой-то экономной, тихой быстротой, что выглядело как некая тайная, тысячу раз игранная и доведенная до виртуозности игра. Так он сыграл несколько раз, и в конце концов осталось три небольшие кучки палочек, по числу их он и определил знак, который нанес тоненькой кисточкой на листок бумаги. Затем весь сложный ритуал повторился, палочки делились на две небольшие кучки, их пересчитывали, несколько — откладывали, зажимали между пальцев, покуда в конце концов опять не остались три небольшие кучки и не был записан второй знак. В каком-то таинственном, ни разу не нарушенном ритме палочки, тихо постукивая друг о друга, передвигались, пританцовывая, меняли свои места, составляли кучки, их разделяли и вновь пересчитывали. В конце каждого тура пальцы записывали очередной знак, так что в результате положительные и отрицательные знаки стояли в шесть строчек друг над другом. После этого палочки были аккуратно собраны и вновь уложены в колчан. Сам же маг сидел на тростниковой циновке и долго молча рассматривал результат вопрошания оракула на своем листочке.

— Это знак Мон, — произнес он наконец. — Знак именуется: безумство молодости. Наверху гора, внизу вода, наверху Инь, внизу Кань. У подножия горы бьет источник, символ юности.

Толкование гласит:

Мост.

Символ связи, соединения двух точек сакрального пространства, прежде всего земли и неба (в этом случае мост выступает как вариант мирового древа). В скандинавской традиции, например, известен радужный мост Бирпест, по которому в мир людей спускаются боги и по которому в мир богов поднимаются на конях валькирий павшие воины.

Также мост связывает между собой мир живых и загробный мир. В исламе душа после смерти переходит в загробный мир по мосту, которые тоньше волоса и скользкий, как лезвие ножа: грешники соскальзывают с этого моста и падают в преисподнюю, тогда как праведники успешно преодолевают последнее препятствие на пути к раю.

В более общем смысле мост символизирует переход из одного состояния в другое и как переход служит нейтральной территорией для встреч, любовных свиданий и пр. Согласно Р. Генону, латинское слово pontifex («понтифик» — верховный жрец) означает «строитель мостов», то есть тот, кто соединяет переправой два разделенных мира.

Семантику моста можно проследить по таким выражениям, как «сжигать за собой мосты», «строить (для кого-либо) золотой мост», «ослиный мост» (путь, на который вступают, невзирая на явную глупость этого поступка).

См. также: ПУТЬ, РАДУГА.

Музыкальные инструменты.

Музыка — олицетворение космической гармонии, выраженной в звуке (см.: ГОЛОС), сокровенное знание об устройстве мироздания, «изобретение богов» (Плутарх). Космическая музыка связывает воедино макро- и микрокосм — мироздание и человека, она пронизывает небесные сферы и управляет временем. «Ригведа» говорит о музыке вселенского закона, а одно из положений ранней индийской философии гласит: «Мудр тот, кто знает Атман как пятеричную песнь, из которой возникает все это. Земля, ветер, воздух, воды, небесные тела — это Атман, это пятеричная песнь. Все возникает из него. Все завершается в нем».