Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы - Damian Cox

почти каждый человек имеет осознанное предпочтение быть живым, а не мертвым, то иногда нам приходится решать, чьи жизни следует спасать. Именно с таким решением столкнулись пассажиры парома.

 

Утилитаризм - это беспристрастная теория о том, что правильно. Благополучие каждого человека имеет значение, и имеет такое же значение, как и благополучие всех остальных. Утилитарист относится к осознанным предпочтениям каждого на равных и старается, чтобы как можно больше предпочтений было удовлетворено. Это как форма демократии, при которой каждое предпочтение получает ровно один голос. Конечно, здесь есть свои проблемы. Что делать, если некоторые люди имеют особенно привередливые или дорогие предпочтения? (Людей с очень эгоистичными и дорогими предпочтениями иногда называют "свиньями полезности"). Что если некоторые люди были вынуждены в угнетающем обществе иметь очень ограниченные и недорогие предпочтения? Должны ли люди с дорогими предпочтениями получать больше ресурсов, чем люди с недорогими предпочтениями? Будет ли это справедливо? Не будет ли это особенно несправедливо, если те, у кого недорогие предпочтения, имеют их только потому, что их социализировали так, что они ожидали от жизни очень мало? Теперь рассмотрим предпочтения, направленные на других. Что если некто С не хочет быть богатым как таковым, а хочет быть богаче своего соседа D? Должно ли это предпочтение учитываться? Утилитаристы часто стремятся исключить такие внешние предпочтения на том основании, что они не отражают должным образом качество жизни. Если С получит то, что он хочет, так что D окажется беднее его, как этот факт сделает жизнь С действительно лучше? С может чувствовать себя немного лучше, если его внешние предпочтения будут удовлетворены, но это не обязательно сделает его жизнь действительно лучше. Возможно, утилитаристы правы, когда исключают внешние предпочтения из своих расчетов и учитывают только внутренние предпочтения: предпочтения людей относительно того, как протекает их собственная жизнь. В этом случае остается проблема, учитывать или нет в утилитарных расчетах эгоистические, угнетенные и, возможно, другие виды нелегитимных предпочтений. Утилитаристам придется решать эти проблемы: возможно, уточняя свое представление о полезности, чтобы исключить проблемные предпочтения; возможно, отстаивая присутствие проблемных предпочтений в утилитарных расчетах. Мы не собираемся следовать за ними по этому пути. Вместо этого мы сосредоточимся на другом аспекте утилитаризма: его фокусе на последствиях, исключающем все остальное.

 

По мнению утилитаристов, единственное, что действительно имеет значение, - это то, насколько хорошо складывается жизнь людей, а цель морали - максимизировать этот успех. Моральной оценке подлежит множество вещей: поступки, привычки, законы, правила, политика, институты и т.д. Сосредоточимся пока на поступках. Действие правильно тогда и только тогда, когда оно максимизирует полезность. Никакие действия не могут изменить прошлые полезности. Например, вы ничего не можете сделать для того, чтобы сделать свое детство счастливее (при условии, что вы не находитесь в его середине). Если кто-то сделает так, что ваше детство покажется вам более счастливым, чем раньше (например, напомнит о хороших временах), это все равно может повлиять только на вашу будущую оценку своего детства. Само детство изменить нельзя. (Как мы выяснили в главе 6, его нельзя изменить, даже если бы у вас была машина времени). Таким образом, утилитаризм - это все о будущем. Правильность поступков полностью зависит от их будущих последствий. Это так, независимо от того, что мы делаем предметом морального осуждения. Закон является морально правильным только в том случае, если он имеет наилучшие последствия. Социальная политика является правильной только в том случае, если она дает наилучшие результаты. Хотя нет ничего плохого в том, чтобы принимать во внимание будущие последствия, вопрос заключается в том, являются ли хорошие последствия единственными релевантными свойствами вещей, формирующими право.

 

Деонтология и эксперимент Джокера

 

Деонтология - это теория морали, в которой основное внимание уделяется принципам, а не последствиям. Кант часто упоминается как парадигма деонтологии, хотя некоторые исследователи Канта считают это чрезмерным упрощением его взглядов. По мнению деонтологов, действие является правильным, если оно подпадает под соответствующий моральный принцип. Возврат найденного на пляже бумажника является правильным, так как подпадает под принцип: уважай чужую собственность. Отказ от взрыва парома с пассажирами соответствует принципу: уважай чужую жизнь. И т.д. Как определить, какие принципы являются истинно моральными, а какие - нет? Представьте себе, что заключенные на пароме решили взорвать гражданских лиц; представьте себе, что они одолели охрану и нажали на кнопку. Они оправдывают свой поступок, апеллируя к принципу: если ты можешь предотвратить чье-то убийство, сделай это. Является ли это моральным принципом? Интуитивно кажется, что во многих случаях этот принцип дает правильный ответ, но можем ли мы использовать его для оправдания заключенных, взорвавших мирных жителей в эксперименте Джокера? Деонтологи должны рассказать нам не только о том, какие принципы являются моральными, но и о том, когда они применяются и как мы разрешаем потенциальные конфликты между ними.

 

Как деонтолог мог бы решить моральную дилемму, поставленную экспериментом Джокера? Мы можем в целом согласиться с принципом самозащиты - что мы не должны стоять в стороне и позволять другим лишать нас жизни, - но при этом считать, что он может быть отменен. Другие принципы могут превалировать над ним. Как быть, если единственный шанс предотвратить лишение нас жизни другим требует от нас убийства ни в чем не повинных незнакомцев? Разве принцип уважения к чужой жизни не превалирует над любым принципом самозащиты? Нам нужен принцип, определяющий условия, при которых убийство в целях самообороны является морально допустимым. Вот одно из предложений. При смертельной самообороне А убивает Б, чтобы не дать Б убить А. Если убийство Б - единственная защита, доступная А, и если Б намеренно и неправомерно пытается убить А (а не используется, скажем, как пешка в чьем-то плане убийства А), то смертельная самооборона морально допустима. В теории это звучит неплохо. Как это работает в конкретных ситуациях?

 

Наш пример с Бэтменом не подпадает под принцип оправданной самообороны, как мы его определили. Если бы, например, мирные жители убили заключенных, то они не обязательно убили бы людей, которые намеренно и неправомерно пытаются их убить. Они не будут убивать в порядке оправданной самообороны. Они будут убивать людей, которые, насколько им известно, не желают им зла. И делают они это для того, чтобы не дать кому-то другому (Джокеру) убить их. Это ужасная ситуация, но она не разрешает убивать в порядке самообороны. Мы не должны убивать людей, которые не желают нам зла, только для того, чтобы предотвратить собственную смерть от рук другого. Мы не должны убивать людей только потому,