Непокорная - Бертрис Смолл

— Кто она?

— Должно быть, новая бабенка Луки.

— Везет же этому ублюдку! — сказал один.

— А я уже готов, сейчас бы прямо здесь ее и разложил на травке! — заметил другой.

— И как это ему удается отхватить самый лакомый кусочек?

— Наверное, он неутомим в любви, не чета нам… Везунчик!

— Как думаешь, поделится с другими?

— А ты бы смог?

— Нет, конечно!

Миранда вошла в дом и сразу же наткнулась на мужчину огромного роста и внушительных размеров. Сердце испуганно екнуло. Да ведь это Павел! Конечно… Вон какая борода!

Брат Луки взял ее за подбородок и, запрокинув голову, нагловато заглянул в глаза.

— Братцу, как всегда, везет! — грубовато заметил он.

Миранда, естественно, не поняла, но взгляд его ей не понравился. Внезапно он обхватил ее и сжал грудь. Она со злостью сбросила его руки и пошла на кухню. Там две пожилые женщины лущили за столом горох. Дверь в коридор была открыта, и они, конечно, видели, как ее тискал Павел.

— Я принесла сливовое варенье. Марья попросила, — обратилась она к ним на французском языке.

— Спасибо, детка! Чаю налить?

— Благодарю! Я не хочу, — ответила Миранда.

— Пожалуйста, передай сестре нашу благодарность.

— Непременно!

Миранда поспешно вышла из кухни и чуть ли не бегом бросилась на улицу. Парни на этот раз не удостоили ее вниманием, и она, быстрым шагом пройдя через двор, вышла на берег.

Легкий ветерок остудил ее пылающие щеки. Для чего она сюда притащилась? Видите ли, понадобилось узнать, как он выглядит…

Какая разница! Пусть пользуется ею. Пока. Все равно она убежит, только более тщательно продумает побег.

— Миранда! — раздался за спиной его голос. Она бросилась бежать, но он без труда настиг ее, обхватив руками, прижал к себе.

Спиной она ощущала его мощный торс.

— Нет, не смей! — повысила она голос.

Он засмеялся.

— Если хочешь знать, как выгляжу, — обернись. Вот он я!

— Откуда ты узнал, что я здесь?

— Брат сказал. Разбудил. Иди, говорит, там твоя красавица пришла. Ты ему понравилась. Впрочем, ему всегда подавай то, что есть у меня. — Лука коснулся губами ее шеи. — Птичка моя, хочу тебя…

Миранда выскользнула из его объятий. Нерешительно сделав шаг вперед, быстро повернулась. Ее глаза расширились от удивления, а дыхание мгновенно перехватило. Красивый! Такие красавцы не часто встречаются, подумала она. Продолговатое лицо с высокими скулами, широкий лоб, квадратный подбородок с ямочкой посредине — точь-в-точь как у нее, — нос узкий, прямой, цвета морской волны глаза, опушенные густыми темными ресницами… Большой рот не портят чересчур полные губы, а короткие серебристые волнистые волосы придают классическому лицу особую прелесть. Фигура — безукоризненная, решила Миранда и сразу же подумала, каким элегантным мужчиной он мог бы стать, доведись ему надеть смокинг.

Женщины, конечно, теряли бы голову… Он стоял перед ней почти обнаженный. Солнечные лучи добавляли бронзы его загорелой груди, мускулистым рукам и стройным, длинным ногам. Словно греческий бог, пришло ей на ум.

— Ты — воплощение мужской красоты, — сказала она, обретя наконец голос.

Лука громко рассмеялся.

— Птичка моя, значит, я тебя не разочаровал?

— Не разочаровал, — медленно ответила она. — Я даже не подозревала, что у мужчины могут быть такие тонкие черты лица и совершенно атлетическая фигура. Но должна сказать: мне абсолютно все равно, уродлив ты или красив.

— Вот как! А почему? — недоуменно спросил Лука.

— Потому что тогда, в домике свиданий, когда я дрожала от страха как осиновый лист, ты был добр ко мне. Для тебя в тот момент мое состояние было важнее всего.

— Любой на моем месте… — начал было он, но Миранда оборвала его.

— Нет, другой на твоем месте взял бы меня силой. Твой брат, например, сделал бы это без промедления. Ты особенный. Лука!

Миранда повернулась и зашагала по берегу обратно к вилле. Он за ней не пошел. Стоял, смотрел, как она уходит.

Его охватило беспокойство. Неужели она зацепила его? Похоже, так оно и есть! Он ее любит…

Лука всегда старался дать понять женщине, будто любит ее.

Близость только тогда приносит удовлетворение, когда женщина счастлива. Он это хорошо усвоил. Но на сей раз ему не нужно было притворяться.

Он хотел помочь Миранде привыкнуть к новой жизни, смириться с изменившимися обстоятельствами, но неожиданно собственная судьба преподнесла ему сюрприз. Впервые он задумался над тем, что было бы, сложись его жизнь по-другому. Мог бы и у него быть дом, жена — Миранда, дети… Лука горько усмехнулся, вспомнив то время, когда был свободным, дни ужасающей бедности, когда не было денег даже на хлеб, а зимой — на дрова. Они вечно дрожали от холода. Теперь, когда он раб князя Черкесского, ему тепло, сытно, беззаботно. Разве можно сказать, что ему плохо? Вряд ли… А Миранда? Она принадлежит только ему. Безраздельно! А дети, их с Мирандой будущие дети! Делить ее с ними он не намерен. Лука вдруг подумал, какие чувства испытывал ее муж, когда у Миранды родился сын!

Джаред Данхем в эту самую минуту никаких чувств не испытывал вообще. Его, мертвецки пьяного, везли в Суинфорд-Холл трое преданных слуг и капитан Эфраим Сноу. Когда Аманда услышала громыхание кареты, она опрометью бросилась встречать сестру и Джареда. Тихий уютный мирок, в котором она пребывала до сих пор, рухнул в один миг. Мартин и Митчум вытащили обмякшее тело Джареда, и, когда проносили мимо нее, Аманда с отвращением сморщила носик.

— Виски! Надо же так накачаться! С чего бы это?

Перки, с опухшим от слез лицом, увидев Аманду, заголосила:

— Миледи-и-и… Горе! Такое горе-е-е…

— Где Миранда? — закричала Аманда, а сердце сначала замерло, а потом отчаянно заколотилось. — Перкинс, где сестра?

Служанка завыла в голос:

— Нет ее, о-о-о… Она покинула нас… В сырой земле наша голубка…

Аманда упала как подкошенная. Когда ее привели в чувство, сунув под нос флакон с нюхательной солью, и она открыла глаза, увидела справа от себя Джареда, слева — Адриана. Опуская подробности, они рассказали ей лишь то, что узнали от капитана Сноу.

Аманда рыдала на руках у мужа, и прошло несколько минут, прежде чем она смогла проговорить:

— Сестра не погибла. Этого не может быть!

— Милая, — сказал Адриан. — В это действительно трудно поверить. Понимаю, как тебе больно, но прошу: не обманывай себя напрасными надеждами.

— Адриан, ты ничего не понял! Если бы Миранды не было в живых, я бы наверняка это знала. Мы близнецы, мы не просто сестры. Если бы она умерла, я бы это почувствовала. Она жива.