Теневые игры - Ксения Чайкова

Надо было, конечно, не быть такой легкомысленной и не позволять не шибко умному, обожающему публичность и развлечения Торину подыскивать нам пристанище на ночь. Но что сделано, то сделано. Попробуй теперь слово поперек скажи, так он же склоку начнет или разнюнится, да так, что я света белого не взвижу. Поэтому я лишь страдальчески поморщилась, когда празднующий свою значимость Лорранский торжественным кивком выказал свое желание свернуть на улицу, которая, как сообщали вывески на домах, называлась аллея Мечтателей. Как правило, так именуют далеко не самые бедные кварталы, следовательно, цены в местных заведениях могут оказаться весьма отличными от разумных.

Как выяснилось, я не ошиблась. Аллея Мечтателей оказалась очень красивым и примечательным местом, засаженным кленам и липами, уже начавшими убираться в багряные и золотистые осенние наряды. Дома были солидными, добротными, не слишком роскошными, но и не бедными. В них вполне могли жить купцы, судьи и прочие почтенные, достойные и серьезные господа. Шушере вроде воров, даже разбогатевших, стражников, ремесленников, семей обозников здесь делать нечего. Наемники, в том числе из других рас, на эту аллею явно не забредали. И благодарение за это богам, ибо та вывеска, которая красовалась на стене приглянувшейся Торину гостиницы, лично у меня вызывала какие угодно чувства, кроме положительных. Она гласила "Пьяный орк", и лично я, если бы была орком, при виде ее наверняка не выдержала бы и полезла в драку. Причем в драку большую и серьезную, в которую в конце концов оказались бы втянуты все окружающие и которая наверняка закончилась бы смертоубийством, ибо такой потрясающей по бездарности вывески мне лицезреть еще не доводилось. На едва ли не аршинную заглавную руну названия, висящего на совершенно гладкой стене и подсвеченного магией, опирался выпиленный из дерева и мастерски раскрашенный тип, долженствующий, видимо, изображать того самого пьяного орка.

То ли неведомый мне художник никогда не видел представителей этой степной расы, то ли обладал изощренным чувством юмора и стремился с ними поквитаться за давнишние обиды, но жуткая образина с пивной кружкой и чудовищных размеров воблой в руках была похожа на орка примерно так же, как я на представителя любой из разумных рас - го есть две руки, две ноги, одна голова. На этом сходство, собственно говоря, и заканчивалось. Внушительный хвост непонятного создания с вывески мог посрамить любого альма, борода лопатой вызвала бы приступ жесточайшей зависти у каждого гнома, ошеломляющие черные зенки без зрачков оскорбили бы всякого эльфа, тонкий породистый нос восхитил бы человека, а жуткие клыки, которыми щерилась огромная лягушачья пасть, впечатлили даже Тьму - вонато затопталась на моем плече, расправила крылья и сердито зашипела, бросаясь обрывками встревоженных и негодующих мыслеобразов. По мнению демона, нам не следовало даже приближаться к воротам, за которыми могут водиться столь жуткие зубастые твари. Оставалось только гадать, кто позволил повесить такую ужасающую вывеску в приличном и обеспеченном районе.

Вокруг гостиницы наблюдался нездоровый ажиотаж, на окнах снаружи висли люди, а около дверей толпилась публика самого почтенного и солидного вида. Афиши, наклеенные на заборе и стенах, обещали выступление какой-то не то дивной красавицы, не то заморской птицы - я гак и не поняла, кого именно.

- Торин, ты что, и в самом деле хочешь остановиться именно здесь? - в ужасе поежившись, поинтересовалась я, с трудом отрываясь от потрясенного созерцания невероятного чучела на вывеске и с профессиональным неодобрением начиная разглядывать толпу.

- Именно! Мы здесь будем концерт слушать! - высокомерно подтвердил несносный аристократенок, направляя Луну в ворота. Больной жеребец вздохнул над моим ухом столь беспомощно и болезненно, что я решила не мучить и без того настрадавшееся животное, не вступать в конфликт и послушно шагнула за своим подопечным.

Места для нашей компании нашлись сразу, хотя хозяин не раз и не два подозрительно покосился на странную четверку. Хмурая девушка, ручной демон, молодой щеголь и величественный альм - такой набор спутников-попутчиков кого хочешь смутит и заставит призадуматься.

Концерт меня в восторг не привел. Наверное, потому, что я не столько прислушивалась к хрустально чистому девичьему голоску, тянущему какую-то старинную балладу, сколько щурилась на лица посетителей, пытаясь выявить того, кому может взбрести в голову дурная идея напасть на моего подопечного. Таковых не наблюдалось, что, впрочем, отнюдь не способствовало сосредоточению моего внимания на высоком искусстве песнопения. Впрочем, молодая певичка понравилась мне все же больше альмовской оперы. Видимо, сыграли свою роль расовые заморочки и предрассудки.

Спать я устроилась, как всегда, на пороге комнаты своего подопечного. Торин попробовал отделаться от моего общества и даже снял отдельный номер и попытался ненавязчиво меня в него впихнуть. Разумеется, ничего у самоуверенного графенка не получилось. Я скептически обозрела предоставленные в мое распоряжение площади и с безапелляционным апломбом разместилась в обиталище Торина, привычно стянув себе с кровати покрывало и подложив под голову свернутый в тючок свитер. Мой драгоценный подопечный засопел и с видом смиренного страстотерпца, сознательно идущего на муки во искупление всех грехов мира подлунного, возлег на кровать. Молоденькая служанка, совсем еще ребенок, принесшая кувшин воды для омовений перед сном, несмело шагнула через порог, пугливо косясь на мое оригинальное ложе, споткнулась о пристроившуюся на полу Тьму и с визгом начала стремительное неконтролируемое движение к полу. Дернувшись вверх из положения лежа, я успела поймать и ее, и кувшин и, не слушая испуганного благодарного лепета, выдворила неловкую девчонку из комнаты. Еще, не приведи боги, свалится на моего подопечного и напугает, а то и ушибет его. Кувшин, разумеется, я оставила себе. Мало ли, вдруг Торин вздумает умыться (хотя это с ним ой как редко случается) или мне пить захочется…

Снилось мне что-то приятное, замечательное - не то как я по облакам прогуливаюсь, не то как сметанный крем с сахаром ем. К сожалению, досмотреть эти пасторальные видения мне было не суждено - пронзительный храп разорвал их в клочья, которые резво разбежались в стороны в поисках более сговорчивых сновидцев. Я приподнялась на локтях и внимательно прислушалась, тараща глаза в непроглядный осенний мрак. Потревоживший меня храп больше не повторялся, Торин, наверное, перевернулся со спины на бок или на живот. Я рассеянно потерла затекшую от лежания на жестком полу поясницу, села, сминая одеяло, и машинально провела рукой по волосам, приглаживая наверняка стоящие дыбом пряди. Встревоженная Тьма рядом завозилась, бросила коротким сонным обрывком вопросительного мыслеобраза, я ответила цепочкой успокаивающих ассоциаций и, нащупав рядом демона, ласково провела кончиками пальцев по гладкой жесткой чешуе. Вонато дурашливо прихватила мою руку клыками и тут же, словно извиняясь за столь вольное поведение, лизнула ее горячим сухим языком. Я хмыкнула и вновь обратилась в слух.

Где-то хлопал плохо закрепленный ставень. Время от времени раздавался душераздирающий скрип видимо, на крыше заржавел флюгер. Дождь наконец-то прекратил свое вкрадчивое шебуршание по крыше, и теперь было слышно, как где-то в перекрытиях между этажами бесятся мыши. Иногда раздавался хлопотливый топоток вышедшей на ночную охоту хозяйской кошки да отдаленный собачий брех.