Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

Неусыпов выдвинул программу «переходного периода» на пути к анархическому строю. С его точки зрения, «переходно-революционный процесс», ведущий общество к анархической модели, приведет к образованию на месте Российской империи Всероссийского союза федеративных республик, состоящих «из групп автономных штатов». Этот процесс Неусыпов попытался продемонстрировать на примере родного Уральского казачьего войска. Учитывая экономический уклад, исторические традиции и современный быт казачества, он полагал, что казаки «принципы федерации сделают основой своей социальной жизни». Казачью автономию он предлагал строить как федеративный союз автономных станиц, управляемый по системе делегирования и прямой демократии. Войсковой съезд должен был выполнять «законосовещательную» роль и контролировать исполнительную власть. Предполагалась реорганизация экономики на основе кооперативного сектора. Различные области жизни общества должны были регулировать отраслевые съезды, состоящие из делегатов станиц. Их решения считались бы действительными после утверждения станичными сходами (общими собраниями жителей), причем в состав казаков предлагалось принять «иногородних» (издавна живших там переселенцев). Исполнительная власть должна была перейти к избираемым съездами и работавшим под их контролем советам или комитетам, объединенным в единый орган – «Войсковой круг». Реорганизацию экономической жизни России Неусыпов предлагал провести на основе имеющейся сети кооперативов. В условиях развала экономических связей, краха единой денежной системы, полагал он, гораздо проще перейти непосредственно к безденежному обмену между кооперативными организациями.

Наиболее подробную программу «переходного периода» представил Атабекян, предлагавший временно сохранить рыночные отношения. Фабзавкомы, Советы и домовые комитеты должны были стать основой переходной системы самоуправления. Он идеализировал Советы, веря в их потенциал для подготовки либертарно-коммунистической революции, но главную роль в преобразовании общества уступал домкомам, предполагая, что они возьмут в свои руки организацию безопасности и снабжения горожан продуктами. Государство формально сохранялось, но его функции перешли бы в руки общественного самоуправления: «Таким образом, государство будет организовано на начале свободной кооперации, сельских (земских) и домовых (городских) общин, вместо принудительного объединения централизованной правительственной властью».

Социализированный сектор экономики (управляемые профсоюзами промышленные предприятия, находящаяся в ведении домовых комитетов городская недвижимость, перешедшие в руки коллективов рабочих и батраков крупные поместья) должен был сосуществовать с традиционным для России «общинным землепользованием», хуторскими и ремесленными хозяйствами. Предполагалось сохранить денежное обращение и налоги. Их сбор и распределение перешли бы к общим собраниям сельских общин и жителей домов в городах. На домовые комитеты и общины возлагались функции предоставления социальной помощи. Организация народного образования, здравоохранения, городского хозяйства, связи, транспорта, утверждение бюджетных смет и уровня оплаты труда переходили к профсоюзам. Финансирование общественных служб за счет налогов предполагало бесплатное пользование ими. Предлагалось создать Союз земских народных банков – федерацию домовых, районных, городских, уездных и губернских касс и земских народных банков. К их функциям должны были относиться: ликвидация Государственного банка, выпуск денежных знаков, регулирование метрической и монетной систем, хранение средств низовых ячеек самоуправления, учет общественных богатств, финансирование общественных служб, кредитование производства и товарообмена. Экспроприация частных банков не планировалась. Предполагалось, что земские народные банки вытеснят их в конкурентной борьбе. Руководство территориальными общинами должно было перейти к «советам трудовых делегатов» (представителей профсоюзов общественных служб). Предполагалось, что в заводских комитетах будут представлены технические специалисты и даже бывшие владельцы. В рамках новой системы управления должна была сохраниться полиция («наружная охрана»), нанимаемая объединением домовых комитетов. Сохранился бы и профессиональный суд, имеющий третейский характер и избираемый домкомами из числа юристов, объединенных в профсоюз. Армию планировалось создавать по территориальному принципу. Контроль за ней и снабжение оставались под контролем домовых комитетов и сельских общин, организация и командование передавались профсоюзу офицеров.

Активисты САСП также не ставили вопрос о немедленном введении анархического коммунизма. По предлагаемой ими модели преобразования должны были проводить рабочие организации, постепенно вытесняя государственные структуры из сферы активной общественной жизни: «не обращайте внимания ни на какую власть, а творите сами свою жизнь: там, где остановились заводы, их нужно не государству передавать, а брать в свои руки, налаживая самим работу завода, и добывание сырья и топлива, и сношения с деревней и другими заводами». Прежде всего речь шла о решении продовольственного вопроса путем социализации торговли, изъятия продуктов питания «из частно-торгового оборота» и передаче их кооперативам. Предполагалось решить жилищный вопрос, социализировав жилье и через домовые комитеты распределив его среди нуждающихся. Федерации домкомов управляли бы городским хозяйством и регулировали потребление. ФЗК должны были руководить промышленными и транспортными предприятиями, объединившись в отраслевые и межотраслевые союзы. Низовыми органами управления стали бы общие собрания трудового коллектива, жителей дома и квартала, а также избираемые для взаимодействия советы делегатов. Координационные функции переходили к Всероссийскому рабочему съезду представителей рабочих организаций. Предполагалось конфисковать банковские капиталы, передав их созданному для кредитных операций «Рабочему банку». ФЗК должны были наладить продуктообмен с крестьянами и центрами добычи природных ресурсов. Впоследствии товарообмен и организация общественного питания перешли бы к рабочей кооперации. Члены САСП рассматривали фабзавкомы как «единственно жизненные и близкие рабочим массам организации», идущие на смену профсоюзам, лишенным серьезного влияния на предприятиях и потому не имеющим права вмешиваться в рабочий контроль. Для преодоления безработицы предлагалась организация общественных работ.

Решение аграрного вопроса лидеры САСП видели в социализации земли и организации ее обработки «на артельных, мирских, общинных началах» при распределении сельскохозяйственной продукции «по едокам». Управление на селе перешло бы к волостным, уездным, губернским и областным крестьянским советам. Профсоюзы сохраняли функцию социальной защиты населения. Организация учреждений образования и культуры становилась задачей «рабочих и крестьянских культурно-просветительных организаций». Лидеры САСП полагали, что органы самоуправления возьмут на себя «подавление буржуазных контрреволюционных попыток», парализовав «полицейские функции государства». Но на практике анархо-синдикалисты могли занимать умеренную позицию в отношении социализации производства. Так, Шатов, выступая на V конференции ФЗК Петрограда, заявил, что в настоящий момент достаточно «самого широкого контроля рабочих», «проводимого исключительно через фабрично-заводские комитеты».

Иную позицию заняли московские синдикалисты, в феврале 1918 г. объединившиеся в Московский союз революционно-синдикалистской пропаганды (МСРСП). Его лидерами были Н. Лебедев, Н. Проферансов и Н. Критская. МСРСП стоял на позициях революционного синдикализма, выступая за развитие «классовых профессиональных союзов, организующих всех рабочих независимо от их политических настроений». Считая существование ФЗК нарушающим единство рабочего класса, московские синдикалисты поддержали их включение в состав профсоюзов в феврале 1918 г. Участие в Советах МСРСП отверг, считая эти организации «партийными». В качестве альтернативы предлагалось создать «Советы рабочих союзов» из профсоюзных делегатов. Активисты МСРСП призывали к созданию «трудовой республики» на основе федерации самоуправляющихся профсоюзов. ФЗК следовало включить в их состав, кооперативы же подчинить профессиональным союзам. Органами власти становились всероссийский и региональные Советы рабочих союзов. Регулирование отношений между местностями предлагалось осуществлять на основе свободных договоров. Некоторое время должны были сохраняться товарно-рыночные отношения при замене денег «трудовыми бонами». После восстановления производства предполагалось ввести распределение по потребностям. Силами профсоюзов МСРСП предлагала перераспределить работу и сократить рабочее время, что увеличило бы количество рабочих мест и решило проблему безработицы. Снабжение населения предполагалось решить, организовав непосредственный обмен между крестьянскими организациями и профсоюзами.