Чужая игра для сиротки. Том первый - Айя Субботина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы не он — я бы так и торчала в комнате, подтирая сопли и сожалея о вселенской несправедливости.
Когда несколько минут назад я шла по длинному коридору, в моей голове сложилась дурацкая картинка первого танца.
Но не с королем.
С герцогом.
Мне так хотелось, чтобы именно он оказался за распахнутыми дверьми, что я не сразу поняла, почему же Нокса там нет. Несколько мгновений шарила взглядом по залу, пока не осознала — герцог может быть где угодно, но моя персона его вряд ли интересует. Иначе, почему он не ждет хотя бы где-то в стороне? Почему не смотрит на меня своим насмешливым взглядом, всем видом давая понять, что я поступила именно так, как он и предполагал.
И десятки восхищенных мужских взглядов не способны заглушить злую досаду.
Ну конечно, что ему предательница короны, он ведь просто исполнял свой долг! И всего его «восхищения» хватает лишь чтобы делать пошлые намеки с подвязками, а выйти и открыто пригласить на танец — нет уж, лучше удавиться!
— Полагаю, теперь леди Мор никогда меня не простит, — зачем-то говорю я, когда случайно выхватываю из толпы ядовитый, полный ненависти взгляд Фаворитки. — Придется просить у Вашего Величества дополнительную охрану.
— Я дам вам своего лучшего сторожевого зверодава, Матильда! — Эвин звонко смеется, притягивая к нашей паре абсолютно все внимание. — Не хочу, чтобы бессонные ночи лишили меня удовольствия наслаждаться вашей умопомрачительной улыбкой!
— Это было не слишком громко, Ваше Величество? — чувствую себя немного неловко.
Вместо ответа король надавливает ладонью мне на поясницу, заставляя прогнуться назад, кружит — и снова притягивает к себе, на этот раз так плотно, что я чувствую себя буквально растянутой на нем, словно на дыбе.
Дыхание сбивается, потому что в ответ на мой немой вопрос, Эвин пристально заглядывает мне в глаза и говорит:
— Матильда, мне абсолютно плевать, кто и что услышит, потому что сейчас я танцую с самой красивой женщиной Артании, и планирую не отпускать вас от себя до конца бала.
Любая женщина, получив такие лестные комплименты от красивого мужчины, потеряла бы голову. Тем более, если этот красавец — король!
И мне, конечно, они тоже кружат голову.
Настолько, что я почти забываю о проклятом герцоге.
Почти, потому что когда мы с Эвином делаем еще один круг по залу, мой взгляд цепляется за знакомую широкую спину, ровную, как вколоченный в дерево гвоздь!
Поворот, два шага вправо, па.
Наши пары неумолимо сближаются.
Еще один поворот — и мы сталкиваемся взглядами, как дуэлянты на гравюрах старых книг.
С кем он танцует?
Пальцы женщины, вопреки этикету танца, лежат у него на шее, а не на плече.
Она как будто пытается наклонить его голову к своему лицу.
И пока Нокс сопротивляется — или мне так лишь кажется? — он даже не смотрит в мою сторону.
— Ты придешь в мою спальню, Рэйвен? — слышу ее едва ли скрываемый громкий шепот.
Мои щеки вспыхивают.
Плачущий, прости, что в эту минуту я думаю о столь… негуманных вещах!
— С вами все в порядке, Матильда? — участливо интересуется Эвин, когда ритмом танца нас снова уносит в другой конец зала. — Вы побледнели.
«Побледнела? А чувствую себя грешницей на костре!»
— Мне немного… нездоровится, — на ходу сочиняю я. — Кажется, моя горничная переусердствовала, пытаясь сделать меня красавицей в глазах Вашего Величества, и слишком туго затянула корсет.
— Могу вас уверить, что корсет и толщина вашей талии никак не могут повлиять на мое искреннее восхищение от вашего сегодняшнего… гммм… вида. — Эвин делает едва заметный небрежный жест рукой — и музыка мгновенно стихает. — Я мог бы поклясться, что это наряд сшит мастером Соулом, если бы не был уверен, что этот химер никогда и ничего не делает просто так. Точнее говоря — он готов что-то делать только если попросит мой верный Нокс. Но, полагаю, — король снова от души смеется, — было бы слишком, если бы герцог покупал вам наряды.
Что именно король имеет ввиду под этим «слишком» мне даже страшно подумать. Но даже совершенно неопытная в отношениях монашенка вроде меня в состоянии понять, что покупка платья женщине — не говоря уже о более пикантных предметах туалета — это очень личное, если не сказать — интимное.
Герцог вполне мог бы поручить эти заботы кому-то из своих помощников, раз уж маркиза играет в какую-то свою игру и ей нельзя доверять.
— Меня так и подмывает спросить, как и чем вы подкупили этого рогатого пройдоху, — не унимается Эвин, и меня накрывает внезапный озноб.
А что если он все знает?
Что если это просто такая проверка, испытание правдой — скажу ли я, осмелюсь ли?
— Ваше Величество, позвольте рассыпаться в комплиментах по поводу всего этого великолепия! — слышу за спиной немного хриплый, как будто говорящий в нос женский голос.
В памяти всплывает сказанное им же: «Ты придешь в мою спальню, Рэйвен?» и я с трудом проглатываю желание «случайно» что-то выплеснуть через плечо. Кубок с вином на красиво сервированном столике как раз кстати, как нарочно оставлен здесь Высшими силами, чтобы проверить мое терпение.
Спасибо, Плачущий, что даже в такой момент напоминаешь о смирении!
С другой стороны — появление невесты Нокса очень кстати, потому что король переключает свое внимание и неудобный разговор о платье отходит на второй план.
— Леди Рашбур! — В голосе Его Величества вежливое восхищение. — Прекрасно выглядите! Впрочем, как обычно. Завидую Ноксу! Этот старый черт лишил всех холостяков королевства права посягать на ваше сердце!
— Ваше Величество как всегда галантен, — кокетничает она, и мне все больше кажется, что выплеснуть вино — не такая уж плохая идея.
Не повесят же меня, в конце концов, за испорченное платье и прическу драгоценной герцогской драгоценной невесты?
— Кстати, леди Рашбур, позвольте представить вам мою спутницу — герцогиню Матильду Лу’На!
Я не успеваю придумать, улыбаться мне или хранить сдержанную серьезность, потому что слишком быстро поворачиваюсь и изображаю вежливый кивок.
— Герцогиня, это — графиня Ивлин Рашбур, чрезвычайный дипломатический посланник и важный болтик в системе государственной машины.
Графиня, явно нехотя, делает глубокий реверанс — я выше ее по статусу, моя родословная — выше, моя кровь — чище, и я могу утешиться хотя бы тем, что мне не придется заискивающе смотреть ей в глаза и вилять хвостиком, изображая послушного домашнего любимца.
В груди опять горячо, и я с паникой бросаю взгляд на руку, потому что кожа болит и покалывает, как будто сквозь нее снова прорезаются шипы и кости.