Драконья погода - Лоуренс Уотт-Эванс

— А кроме того, он продлевает жизнь — и укорачивает ее, — добавил Уитер.

— Ах вот оно что! Так вы хотите удлинить свою жизнь? Что ж, разумное…

— Не свою, — вновь перебил его Уитер. — Моей возлюбленной.

Арлиан задумался. Уитер далеко не молодой человек; какой же старой должна быть его возлюбленная, если его тревожит ее смерть? Лорд Уитер явно очень богат, деньги могут обеспечить ему любое количество молодых женщин — стоит только пальцем поманить. Чью же жизнь он мечтает продлить?

Может быть, он полагает, что драконий яд способен сохранить или вернуть молодость? Арлиан понятия не имел, на что он способен — до него доходили лишь слухи и древние легенды.

— Так есть у вас яд или нет? — резко спросил Уитер.

— Сейчас у меня нет драконьего яда, — проговорил Арлиан. — Однако не исключено, что мне удастся его раздобыть. Могу ли я спросить, о ком идет речь и как вы намерены применить столь могущественное средство?

— Ее зовут Опал, вы с ней не встречались. Я намерен смешать яд с человеческой кровью и дать ей выпить, — нетерпеливо ответил Уитер. — Насколько мне известно, таким способом можно продлить человеческую жизнь.

Арлиан кивнул:

— А кровь?..

— Любая. Не важно, чья. Я могу заплатить, чтобы ее получить. Тут проблем не возникнет.

— А разве вы не хотите выпить это чудотворное снадобье вместе с ней?

Уитер фыркнул:

— Я уже свою порцию получил, Обсидиан. Много лет назад, наверное, еще до того, как родился дед вашего деда. Я являюсь одним из основателей Общества Дракона, которое родилось, когда мы владели лишь Мэнфортом и был жив герцог Ройош. Разве вы не видите этого в моих глазах?

Арлиан вздрогнул при упоминании Общества Дракона — Колпак о нем говорил, хотя и сомневался в том, что оно действительно существует. Потом Арлиан посмотрел Уитеру в глаза.

И увидел.

— Сердце дракона, — пробормотал Арлиан, скорее для себя, чем для Уитера.

— Конечно. Вы ведь и сами выпили драконий яд, не так ли?

Арлиан, не думая, кивнул.

— Я бы не поверил, что у вас может быть яд, если бы вы его не попробовали, — заявил Уитер. — Ну а теперь скажите мне, у вас есть яд или вы его можете достать?

Арлиан поднял руку и отвернулся, с трудом заставив себя не смотреть в грозные зеленые глаза.

— Одну минуту, пожалуйста, — прошептал он и уставился в пол, стараясь привести мысли в порядок.

Глаза Уитера излучали некую силу, даже жестокость — он сказал, что у него сердце дракона, о котором упоминал Ворон. Теперь у Арлиана не осталось сомнений, что он такой же, как Уитер.

А еще его гость заявил, что драконье сердце получает тот, кто выпьет смесь яда и человеческой крови. Причем говорил он так, словно был уверен в собственной правоте.

Неужели именно по этой причине Ворон согласился стать наставником Арлиана в искусстве владения шпагой и его спутником? А Конфетка позвала к себе и давала уроки жизни в свободном мире? И Кровавая Рука помог сбежать? Неужели его сила куплена жизнью деда?

У Арлиана больше не осталось сомнений. Глядя в глаза Уитера, он верил любым утверждениям старика. Какой же у него жесткий взгляд — неужели он так же грозно смотрит на окружающих его людей?

Арлиан не мог себе этого представить — однако Уитер сразу понял, что у него в груди сердце дракона. Возможно, не такое сильное, поскольку он еще совсем молод, но он определенно обладает могуществом, которое досталось ему, когда он лежал на полу подвала родного дома.

Несомненно, такой же силой обладает лорд Дракон. Даже через девять лет Арлиан не забыл пристального взгляда его черных глаз.

Уитер и Колпак говорили об Обществе Дракона — еще одна тайна, которую следовало разгадать.

— Милорд, — продолжал Арлиан, стараясь не смотреть Уитеру в глаза, — будьте ко мне снисходительны. Я совсем недавно приехал в Мэнфорт из Аритейна, и хотя мне многое известно о том, что вы называете волшебством, я почти ничего не знаю о вашей родине. Я прошу оказать мне любезность и ответить на несколько вопросов — после чего я с радостью отвечу на ваши.

— Ну, если в результате мне удастся узнать правду, — пожал плечами Уитер, — я готов. Что вас интересует?

— Несколько вещей, — ответил Арлиан. — Но позвольте мне продвигаться вперед не спеша, постепенно. Правильно ли я понял, что много лет назад вы рискнули выпить смесь драконьего яда и человеческой крови?

— Конечно, глупец, — не выдержал Уитер. — Я же сам сказал об этом пять минут назад! Все произошло во время давней обороны Мэнфорта, когда драконы еще не приняли решения оставить нас в покое. Один из них прокусил мне плечо, но потом совершил ошибку, швырнув в глубокую яму, где он не смог меня достать. Я собрал кровь из раны и вылизывал свою ладонь до тех пор, пока не потерял сознание. Правая рука навсегда лишилась подвижности, но я вылечился от лихорадки и выжил.

— Несколько столетий назад?

— Разумеется. С тех пор прошло около восьмисот лет.

Арлиан кивнул, не глядя Уитеру в глаза.

— Я слышал, что эта смесь продлевает человеку жизнь, но люди говорят, что все, кто ее попробовал, уже, давно умерли.

Уитер фыркнул.

— Вранье! О, человек редко остается жив после встречи с драконом, но такое иногда случается, а те, кто выпил смесь крови и яда, не умирают очень долго.

— И вы думаете, будто я из вашего числа?

— Конечно. Я не знаю, когда или как это произошло, но правда написана у вас на лице. Вы обладаете властностью и потрясающей уверенностью в себе. Только тот, кто выпил драконий яд с кровью, наделен подобными качествами в такой степени.

Арлиан провел ладонью по щеке, обдумывая слова Уитера.

— Вы просите, чтобы я поделился своим даром с кем-то еще? — спросил он.

— Мараса, — сказал Уитер. — Она называет себя леди Опал.

— Вы ее любите?

Уитер нахмурился.

— Я не хочу, чтобы она умерла, — ответил он. — Я устал от того, что мои женщины стареют и умирают. У меня была дюжина жен и два десятка любовниц, и мне никогда не нравилось смотреть, как они увядают у меня на глазах.

— Я вас понимаю, — сказал Арлиан. Неожиданно перед его мысленным взором предстала Роза, чье горло перерезала чья-то жестокая рука. — Я очень хорошо вас понимаю.

— Я не раз пытался помочь своим любимым и раньше, — сказал Уитер. — Пробовал разные заклинания и снадобья, заставил Ворину напиться моей крови, надеясь, что в ней заключено волшебство, но лишь отравил ее — бедняжка умерла в мучениях. — Он тяжело вздохнул. — Это было ужасно, я понимал, что в агонии следовало бы корчиться мне. Я и представить себе не мог, что моя кровь продолжает оставаться ядовитой.