Убеди меня, если сможешь. Приемы успешных переговоров от Фрейда до Трампа - Джей Хейнрикс

Кульминацию также можно использовать для сравнения, распределяя мысли в том или ином порядке. Хамфри Богарт в фильме «Восстание Кейна», например, выбрал порядок от большего к меньшему.

КАПИТАН КВИГ: На моём корабле превосходные результаты – это норма. Нормальные результаты – это неудовлетворительно. Неудовлетворительные результаты недопустимы. Я вас предупредил.

Кульминация задаёт ритм, который подхватывает ваша аудитория – даже если она не согласна с вами. Слушатель мысленно продолжает ваши высказывания. Это работает столь хорошо, что с помощью этого можно эффективно манипулировать людьми; кульминация может шаг за шагом привести ничего не подозревающую аудиторию к ошибке скользкого пути. Один из судей Верховного суда США по имени Кларенс Томас однажды попробовал сделать так во время своей речи перед студентами юридического факультета одного учебного заведения.

ТОМАС: Если вы врёте, то это считается подлостью; подлость – это форма воровства; воровство – форма убийства.

Поступайте с этим риторическим средством так же, как и с любым другим: относитесь к нему бережно, используйте его с умом и попытайтесь никому не причинить вреда.

Теперь начинается веселье, которое я оставлял напоследок. Мы охватили некоторые базовые техники употребления фигур и тропов. На протяжении остатка этой главы мы будем нарушать правила. Начнём с использования фигуры речи для изобретения новых слов. Это опасно в старшей школе или каком-нибудь правительственном агентстве, где вербальная оригинальность оперативно преследуется. Вы также, скорее всего, подвергнетесь осуждению людей, которые считают использование новообразований в речи признаком языковой бедности. Однако новые слова всё равно будут возникать – неважно, хотим мы этого или нет. Лучше уж мы с вами их изобретём, чем их изобретёт какая-нибудь мелочь на улице или – ещё хуже – какая-нибудь мелочь за компьютером.

Фигура, о которой я говорю, называется глагольностью. Лингвистические консерваторы, которые жаждут перекрыть наши языковые границы, терпеть не могут эту фигуру, потому что она является поистине потрясающим неологизмером. Кельвин из комикса «Кельвин и Хоббс» любит антимерию за её разрушительные свойства. «Глагольность делает язык странным», – замечает он одобрительно.

Действительно, она делает язык странным. Но на самом деле нашему языку эта странность часто идёт только на пользу. Она освежает. Шекспир бы согласился со мной в этом. Для создания таких слов и выражений, как «поручиться», «скомпрометировать», «одурманил», «вести переговоры», «тошнить», «отвоевать», «пытать», «раздевать» и многих других, он использовал именно глагольность. Он создавал и другие слова, делая из глаголов существительные, а из существительных – прилагательные. Во времена, когда словарный запас среднестатистического человека составлял семьсот слов (сегодня у учеников колледжей его объём составляет около трёх тысяч слов), запас Шекспира составлял где-то двадцать одну тысячу слов. Он набирал, пополнял его, привнося дополнительную странность в язык. Если всякие языковые странности приводили его в восторг (если ему нравилась антимерия), то меня это вовсе поражает.

Вы тоже можете сшекспирничать, просто сделав из существительного глагол или наоборот. Я не сижу за столом. Я стольничаю. Как и любая игра слов, глагольность может отвлечь, вместо того чтобы убедить. Однако если вы хотите разбудить внимательность в вашей аудитории, то для этого глагольность очень удобна.

ВЫ: На следующих слайдах детально изображена наша стратегия – настолько детально, что некоторые таблицы вам будет тяжело прочесть. Не заостряйте на них особого внимания. Я просто вставил их для того, чтобы показать вам общую картину. Это такая специальная техника, которую я называю пауэрпойнтилизмом.

В нашей речи то и дело образуется вакуум, и глагольность позволяет его заполнить. На протяжении многих лет грамотеи возмущались из-за употребления слова «связаться» в значении «установить контакт», как, например, в предложении «Я попрошу своего админа связаться с вашим админом». Слова иногда принимают новые формы по необходимости, а не по глупости. Слово «связаться» короче, чем фраза «установить контакт», и носит более общий характер, чем слова «позвонить», «написать», «встретиться» или «потревожить». Если вам всё равно, как секретари общаются между собой (допустим, везде по-прежнему есть свои админы), то пусть они свяжутся между собой.

Использование английского слова «удар» в качестве глагола тоже не всем нравится. Метеорит ударяется о землю. Защитник ударяется о квотербека. Я бы даже смирился с ударом повышения налогов об экономику – с тем, как она воздействует на внутренний валовой продукт. Однако, когда люди слишком увлекаются использованием «удара» в значении «принести вред», меня это самого время от времени раздражает. «Эбола сильнее всего ударила по Западной Африке». Это худшая метафоризация из всех возможных. Вирус может ударить что-нибудь мизерное, подобно тому как, например, сперматозоиды могут как бы удариться о яйцеклетку. Но, вы уж меня извините, микроскопические вирусы не бьют по Африке.

У глагольности есть подвид (технически называющийся словом-паразитом): слово или выражение, которое лишается своего значения и используется для заполнения пустоты. «Это самое» – это один из примеров; не самый лучший. «Это самое» означает ну, это самое. Ну, оно означает «ну».

Слово «так», используемое там, где не нужно, также является примером неверного употребления антимерии:

ОН: Так когда ты придёшь?

ОНА: Ну, так я же собиралась прийти сегодня вечером.

ОН: Так ты приведёшь с собой Ламара?