Картер побеждает дьявола - Глен Дэвид Голд

– Ни о чем.

– Спрашивай смело. Я заставил тебя выдержать целое представление и чувствую себя виноватым.

Том взглянул на Джеймса, тот ободряюще кивнул. Том подался вперед.

– Ладно. Рамон Новарро?[40]– Он выразительно поднял брови.

– А, Рамон Новарро. – Картер вздохнул. – Жаль тебя разочаровывать, но он женат.

– Как будто это что-нибудь значит.

– Нет. В смысле, женат и счастлив.

– Этот человек может просто свести с ума, – объявил

Джеймс, наливая кофе.

– Он совершенно точно старается привлечь поклонников определенного рода. – Том встал и подошел к своему письменному столу. – Вот глянь.

Картер взял раскрашенную фотокарточку восемь на девять дюймов. Рамон Новарро стоял, изогнув брови и лихо держа сигарету. Надпись гласила: «Моему поклоннику Тому Крандаллу, от всей души. Рамон Новарро».

Том был вне себя.

– Видишь?

– То, как он держит сигарету?

– Нет! Галстук! – Том ткнул пальцем в фотографию. – На нем красный галстук!

Как всегда, столкнувшись с секретным кодом, Картер не подал виду, что это для него новость. Он поставил чашку в раковину, но тут любопытство взяло верх.

– Ты хочешь сказать, что красный галстук…

– Кто носит красные галстуки, кроме таких? – Том крутанул запястьем.

Картер взглянул на брата – тот был в красном галстуке. Осознание собственного невежества всегда было для него полезной встряской, и он прошептал: «Мама родная». Красные галстуки. Кто бы мог подумать?

Через несколько минут все трое уже уплетали яичницу с ветчиной, овсянку и тосты. В камине пылал огонь – Картер пустил на растопку афиши Тёрстона и Далтона.

Джеймс смотрел, как конкурентов брата охватило пламя.

– Интересно, что бы сказала мама об этом маленьком аутодафе?

– Жаль, что она в Бразилии. Джеймс, мне надо задать тебе серьезный вопрос.

– Мама сказала бы, что сожжение афиш свидетельствует об агрессивных тенденциях. Ты готов…

– Сколько у меня денег?

Вопрос повис над столом. Картер чувствовал себя так, словно пришел в оперу в рабочем комбинезоне.

Наконец Джеймс промолвил:

– А что?

– Я хотел бы использовать в моем шоу телевидение. Тёрстон потратил на подготовку последней иллюзии пятьдесят тысяч, мне надо не меньше. – Поскольку Джеймс не ответил, то он добавил: – Если возможно.

Джеймс сказал:

– Говард потратил на эту иллюзию три тысячи. Почему ты думаешь, что пятьдесят?

– На его афишах написано… – Картер осекся, чувствуя себя полным кретином.

– Да, написано. А потратил он три. Не представляю, во что станет использование телевидения на сцене. Мы даже не знаем, есть ли работающий образец, или всё у Фарнсуорта в голове.

– Не знаю, есть ли образец, у нас пока в руках только планы. А поскольку Фарнсуорт ищет инвесторов, у него не будет причин отказать нам в лицензии – это же бесплатная реклама. Так сколько у меня денег?

Том прочистил горло.

– Пойду разберу почту. Я буду в соседней комнате.

Когда Том вышел, Картер задумчиво взглянул на брата.

– Странно, что в современном обществе можно говорить о сексе, но деньги по-прежнему табу.

Джеймс сцепил руки и стал смотреть на пальцы.

– Чарли, у тебя нет денег.

– Понимаю, у меня есть недвижимость, хотя нет доходов в том смысле…

– У тебя есть недвижимость и замечательные доходы от выступлений, которые ты немедленно тратишь. Есть небольшие сбережения, которых обычно хватает, чтобы пережить межсезонье. Ты действительно готов всерьез взяться за финансы?

– Да.

Джеймс подошел к письменному столу и вытащил из ящика тетрадь.

– Вот тетрадь для записи расходов.

– Я видел ее и раньше.

– Макс Фриц из Германии сегодня вручит тебе семь тысяч пятьсот долларов. Пиши «семь тысяч пятьсот» здесь, вот в этой строчке. Нет, нет, вот здесь. Отлично. И напиши ниже «две тысячи пятьсот».

– Это что?

– Сумма, которую я каждый год резервирую на следующий сезон: обновление декораций и всё такое. Итого…

– Я складываю два числа и получаю десять тысяч. Ничего сложного, Джеймс.

Непонятное выражение на лице Джеймса наконец оформилось в терпеливую улыбку.

– Это твой бюджет.

– На шоу?

– На всё. На твою жизнь, включая шоу. Записывай все личные расходы сюда, а все траты на шоу – вот в эту колонку.

Картер кивнул.

– А как насчет других моих денег?

– О чем ты?

Должны были быть какие-то слова, но Картер их не знал.

– Ну, например, вложения в магазин братьев Мартинка, которые я обратил в наличность. Еще были какие-то не то бонды, не то акции…

Джеймс помотал головой.

– Ничего.

– Просто в «Сфинксе» напечатано объявление о продаже библиотеки, которую я хотел бы приобрести.

– Правда, Чарли, ничего.

– Но у меня есть «пирс-эрроу», и «бентли», и…

– Вот и я о том.

Картера пробил легкий озноб, как от начинающейся простуды: он понял.

– Ясно. Я решил взяться за финансы, как раз когда оказался на мели.

Джеймс кивнул.

Картер ответил кивком.

– Хорошо. В этом есть что-то хорошее. – Он и впрямь был доволен, как будто пересчитал бутылки в погребе. Вот что у меня есть. Взглянул на часы: девять утра. Встал, снял с лацкана воображаемую пылинку. – Сегодня у меня напряженный день. Сперва Макс Фриц, потом навещу Буру.

– Тебя не беспокоят грабители?

Руки в карманы, улыбка на лице. Картер мотнул головой.

– Ты думаешь, что сможешь с ними разобраться?

– Не думаю, а знаю. Они скоро поймут: того, что им надо, у меня нет.

– Но оно у тебя.

– Да, кстати. Вот, возьми.

Брат сложил руки на груди, и Картеру пришлось положить сигарный футляр на стол.

Джеймс покачал головой.

– Здесь небезопасно. Я не хочу, чтобы планы были у меня.

– Это просто футляр. Пустой. – Картер вытащил другой футляр, серебристый, без всякой эмблемы. – Планы здесь. Кстати, прекрасный способ их хранить. У меня они в полной безопасности.