Обаятельный плут - Мэри Джо Патни

Вдруг ее охватила паника. Боже правый, но что же ей надеть? Она позвонила горничной.

Салли Гриффин уже оправилась от простуды, которую подхватила во время путешествия. Сделав книксен, она с интересом спросила хозяйку:

— Что прикажете, миледи?

— Салли, меня пригласили сегодня на обед в Кандовер-хаус. Там сейчас гостит моя племянница, и герцогиня любезно пригласила меня, чтобы я собственными глазами убедилась, что она в хороших руках. — Дездемона замолчала, потом с трудом выговорила:

— В нашем распоряжении всего несколько часов. Как ты думаешь, Салли, можно за это время переделать какое-нибудь платье, чтобы оно выглядело более… более… модным?

У Салли разгорелись глаза.

— Неужели вы наконец-то решились показать миру ту красоту, которой наградил вас Господь? Я всегда говорила, что во всем Лондоне ни у кого нет такой фигуры, как у вас.

Дездемона покраснела, а Салли продолжала:

. — По-моему, если платье из коричневого шелка немного переделать, оно будет замечательно на вас выглядеть. Только нельзя терять ни минуты.

Хозяйка не успела опомниться, как Салли уже тащила ее за руку к лестнице.

— Если бы вы не взяли меня к себе, когда меня выгнали без рекомендаций, я бы умерла с голоду или пошла на панель. Мне все время хотелось сделать для вас что-то хорошее. Не будь я Салли Гриффин, если я сегодня не наряжу вас, как куколку.

Вяло протестуя, Дездемона дала увести себя наверх. Может быть, позволив Салли одеть себя так, как той хочется, она поставит себя в дурацкое положение, но уж скучно никому не будет.

А больше всего она боялась навеять на Джайлса скуку.

Мадемуазель Лаваль одела и причесала Макси и затем отправилась заниматься госпожой. Это было не очень удобно — иметь только одну камеристку для двух дам: той, которую приготовили раньше, пришлось долго ждать, и у нее было время вконец разнервничаться. Макси знала, что волноваться по поводу предстоящего званого обеда просто глупо. Совершенно неважно, осрамится она на нем или нет. Гораздо важнее было выяснить обстоятельства смерти отца и решить вопрос, как ответить на предложение Робина. Тем не менее Макси взволнованно ходила по комнате, время от времени повторяя про себя совет герцогини: «Никогда не извиняйтесь за то, какая вы есть».

Наконец в дверь постучали. Думая, что это мадемуазель Лаваль пришла напоследок окинуть ее взглядом, Макси крикнула:

— Войдите!

Вошел Робин — с таким беспечным видом, словно они были в каком-то сарае, а не в особняке герцога. Во фраке он был красив до умопомрачения.

Он изобразил на лице удивление:

— Простите, мисс, я, кажется, ошибся дверью. Я ищу молодую особу, которую протащили через колючий куст. Макси рассмеялась, подошла и положила руки ему на плечи.

— У меня такое чувство, словно я не видела тебя несколько дней.

С искусством настоящего джентльмена, он сумел обнять ее, не помяв ни платья, ни прически.

— Вот и замечательно. Хотелось бы, чтобы ты не могла прожить вдали от меня и десяти минут.

Если быть честной, призналась себе Макси, она уже сейчас не может, но Робину она это сообщать не собиралась. Она отступила и повертелась перед ним, шурша шелковой юбкой.

— У меня в жизни не было такого модного платья. Как я в нем выгляжу — ничего?

— Ты выглядишь бесподобно. — Он медленно оглядел ее; зачесанные наверх черные волосы, облегающее фигуру элегантное платье с высокой талией. — Дивное зрелище, Экзотическое. Соблазнительное. — Робин перевел дух. — Лучше замолчать, не то мне захочется сорвать с тебя это очаровательное платье. Но должен также заметить, что вдобавок ко всему перечисленному у тебя вид умной, элегантной и абсолютно уверенной в себе женщины.

— Неплохой перечень. — Макси состроила гримаску. — Если я выгляжу уверенной в себе — значит научилась у тебя притворяться.

— С удовольствием научу тебя всем прочим штукам, какие только знаю.

Макси опять невольно рассмеялась. Она поняла, что Робин пришел развеять ее робость, и делал он это весьма успешно.

Взяв со стола длинные перчатки, она спросила:

— А есть у англичан какие-нибудь особые светские ритуалы, которые надо соблюдать, если не хочешь оказаться выброшенной за борт?

Робин покачал головой.

— Твои родители привили тебе прекрасные манеры. Если они годились для бостонских званых вечеров, то годятся и для лондонского света.

— Кстати, о манерах. Поскольку номинально я невинная девица, вряд ли тебе прилично находиться у меня в спальне.

— Это верно. — Робин улыбнулся одновременно озорно и интимно. — Но мы-то с тобой знаем, что скрывается под словом «номинально».

Макси постаралась напустить на себя сердитый вид и, взяв его под руку, повела к двери.

— Тем не менее лучше нам дожидаться остальных гостей в каком-нибудь нейтральном месте, хотя бы в библиотеке.

— Подожди, я хочу тебе что-то показать. — Неуловимым движением фокусника Робин вынул из кармана и поднес ей на ладони бархатную коробочку. — Ты как-то назвала меня сорокой, и поскольку мы, сороки, любим собирать блестящие камешки, чтобы дарить их предмету своего обожания, вот тебе подтверждение.

— Я точно знаю, что номинально невинные девицы не принимают от джентльменов дорогих подарков.

— Как это удачно, что я не джентльмен. — Робин посерьезнел. — Я не знаю, что принесет нам будущее, Канавиоста. Молю Бога, чтобы мы оказались вместе. Но даже если ты пойдешь своим собственным путем, мне бы хотелось оставить тебе что-нибудь на память.

— Тебе также хочется, чтобы у меня была дорогая вещь на случай финансовых затруднений. Робин усмехнулся.

— Жаль, что я не знал тебя раньше. С твоей пугающей способностью читать мысли других из тебя получилась бы первоклассная шпионка.

— Я вовсе не у всех умею читать мысли.

Макси открыла коробочку и ахнула. На белом шелке лежали ожерелье и серьги. Великолепные рубины в окружении сверкавших, как звездочки, крошечных бриллиантов были вставлены в золотые медальоны филигранной работы.

— О Робин, какая прелесть! Ну и размах же у тебя!

— Какой там размах! Если бы я надеялся, что ты его примешь, я купил бы весь комплект — от гребней и диадемы до пояса с подвесками.

У Макси расширились глаза.

— Ты, наверное, шутишь?

— На этот раз я нисколько не шучу.

Она отвела глаза — так пылко смотрел на нее Робин. Нет, она ему действительно нужна — в этом нет сомнений. Если бы он ее еще любил!

— Как они подходят к этому платью! — Макси прошла к зеркалу, вынула из ушей простые золотые сережки и вдела рубиновые.