Малк. И когда ты её нашёл - Виталий Зыков

– Что найти-то собираетесь? – зло спросил Малк.

– А вот это зависит уже от того, как вы, господин Малк, себя поведёте, – покровительственно улыбнулся Флавий Шлес.

И Малк вдруг совершенно ясно понял, что ненавидит его гораздо больше, чем даже костолома-унтера.

– Я понял. Сколько? – севшим голосом спросил он, за что тотчас заработал одобрительный хлопок ладонью по спине от унтера и издевательский смех от дознавателя.

– Наконец-то у нас конструктивный диалог пошёл, господин Адепт, – сказал он, продолжая веселиться. – Всего пятьдесят драхм, и ваше дело будет закрыто, а вы сами отправитесь домой. Как вам предложение?

– Дорого, – выдавил Малк.

С одной стороны, если собрать всю имеющуюся наличность и добавить к ней гонорар за мост, денег должно было хватить с запасом. Но с другой… с другой стороны, кто сказал, что почуявшие наживу гиены ограничатся только этим?

– А я думаю в самый раз! – осадил его дознаватель. – Чтобы собрать на вас материалы, вложено уже столько труда, что оставить всех участвующих без вознаграждения сродни преступлению. Обиду нашего бравого унтера, опять же, загладить надо! Нет, пятьдесят драхм это даже меньше, чем нужно.

– Мне нужно будет время, чтобы собрать требуемую сумму, – проронил Малк, на что Флавий с Неродом тутже расплылись в улыбках.

– О, что-что, а время у вас будет! Как и писчие принадлежности, чтобы написать всем тем, кто займётся сбором денег… Вы ведь не думаете, что вас отпустят под честное слово, а?

В камеру Малк вернулся сам. Несмотря на общую наглость и привычку к вседозволенности жандармов, в избиениях они меру знали и в пытки их не превращали. Свою роль, конечно, сыграло и раскрывшееся с неожиданной стороны телосложение Малка – не говоря уж о терпимости к боли, взращенной практикой Дождя, – но всё же он был реалистом и ситуацию оценивал здраво. Благо времени подумать у него было достаточно: в участке Малк сидел уже седмицу, и этот допрос у Флавия Шлеса был далеко не первым. Разве что речь о «компенсации затрат» жандармов зашла только сейчас… Ну так видимо до этого его пленители ждали, пока Малк дозреет, и вот теперь решили собрать «урожай».

Но всё равно с-сволочи!

И ведь понастоящему жёстко за него не берутся только потому, что обвинить его можно только в сопротивлении жандармам. А если бы в тайнике нашли проклятый нож, не говоря уж о заговорённых пулях? Или того хуже, если бы его взяли после покупки в аптеке ядовитой ручной бомбы? Нет-нет, тогда бы о предложении дать взятку Малк мог бы только мечтать. И те несколько допросов, в течение которых злопамятный унтер отвешивал ему тумаков, наверняка показались бы ему райским сном.

Но где взять деньги? Кого попросить их собрать и доставить в жандармерию? Вопрос оказался совсем не праздным, потому как знакомых, которым Малк настолько доверял и которых заботила его судьба, было не так уж и много. Ещё полгода назад он сразу бы назвал имена Хелавии и Толфана, возможно Сержа и ещё нескольких товарищей по «Стае», наверняка наставника Хордола из Общества, но теперь… теперь Малк повзрослел. И научился оценивать не столько показное дружелюбие людей, сколько их готовность пойти на некие жертвы. Например, рискнуть спокойствием и связаться с властями, поручиться за Малка или рискнуть деньгами ради выплаты «компенсации».

Определённо, сейчас он мог рассчитывать только на Хелавию, Толфана или Сержа. Да и то, без особой уверенности. Дорожки колхаунцев разбежались уже достаточно далеко, чтобы начать сомневаться друг в друге. Оставался Серж… однако с ним всё ещё сложнее. Человек, который дружит со всеми, по определению не дружит ни с кем. И рассчитывать в сложный момент на столь скользкого типа точно не стоило. Единственная причина, по которой его имя появилось в списке «помощников», это подозрения Малка в его причастности к самой пугающей тайной службе Борея. Именно в этом качестве он был ему сейчас нужен и именно на эти его связи Малк рассчитывал…

Был, правда, ещё один человек, который вполне мог ему помочь – леди Марой. Однако её в свой список Малк вносить пока не стал… Пусть она и обладала как необходимыми для его спасения денежными средствами, так и нужными знакомствами!.. У всего есть цена, есть она и у «бескорыстной» помощи. И настолько сильно задолжав Терри, Малк больше не сможет изображать независимость и игнорировать знаки внимания. А там и до превращения в альфонса недалеко. Так что нет, о Терри Марой он вспомнит только в случае, если не сработают все остальные варианты. И не раньше!..

Письма ему пришлось писать прямо в камере. На дешёвой жёлтой бумаге, гусиным пером и в свете дрожащего пламени свечи, которую держал надзиратель. Причём текст всех трёх писем содержал одно и тоже – просьбу срочно прийти в отдельное сыскное управление и заплатить за него залог в полсотни драхм. Саму же сумму он просил считать займом и обещал выплатить её в кратчайшие сроки после освобождения.

Коротко, ясно и по делу. Однако сочтут ли его друзья-товарищи содержание письма достаточно убедительным и не примут ли за розыгрыш или мошенничество – этого он не знал.

– Завтра по адресам отправят, – сообщил Малку надзиратель, забирая записки вместе с писчими принадлежностями.

И на этом оставил его в камере одного… за что Малк был искренне ему благодарен. Оказаться в одной камере с десятком жаждущих его крови уголовников – ещё в интернате он прочитал кучу бульварных романов, авторы которых обожали ставить своих героев в подобные ситуации, – стало бы слишком уж явным проявлением чёрной полосы, которая началась в его жизни.

Сам Малк также не следовал традициям литературных и вполне реальных «сидельцев». Не дерзил надзирателям, не развлекался дрессировкой пойманных мышей и тараканов – ни тех, ни других в камере не было, – и даже не готовил побег, подпиливая прутья решётки, выдалбливая в полу подземный ход или готовя призыв могущественного потустороннего спасителя. Он ел, спал и в те редкие часы, когда его не дёргали на допросы и не отвлекали разговорами скучающие обитатели соседних камер, медитировал.

Вообще опыт медитации на формулу его обновлённого Тайного Искусства без использования Зеркала Друзала оказался далеко не столь бесполезен, как казалось ранее. Да, магический артефакт сильно облегчал тренировку, показывал прогресс и сделанные наиболее явные ошибки, но в тоже время он множил некоторые дурные привычки, заметить которые удалось только сейчас. А заметив, заняться их исправлением…

Ещё подобного рода практика позволяла примерно оценить то будущее, которое ждало всех магов, собирающихся прорываться за границу ранга Бакалавра. Со слов того же Хордола, после перехода в Младшие Магистры для большинства чародеев Зеркало становилось бесполезным. Им приходилось рассчитывать прежде всего на свою волю и талант, и именно по этой причине столь многие маги так и оставались слабейшими в своём ранге, не говоря уж о рывке к большему могуществу.

Так вот Малк смог оценить свою способность развиваться без «костылей». И результат сильно ему не понравился. Да, до пика ранга Бакалавра ещё надо было дожить – что с учётом сыплющихся на него неприятностей было весьма сомнительно, – но разве могут какие-то трудности мешать стремлению к большой цели? У Малка такая цель имелась, и вот теперь он попробовал прикинуть, реалистична ли она…