Продавец королевств - Владимир Мясоедов

Для Бирина Ворона, Руфура Сивого и их последователей наступил решающий момент. Опять начались стычки на площади каменного эха и повсюду. В ходе одной из них Дебур Богоборец тяжело ранил главу клана Каменной пыли, практически чуть не снеся ему голову передающейся от отца к сыну семейной реликвией. И ничего, что отполированному сотнями мозолистых рук обушку было уже под тысячу с хорошим гаком лет, – крепкую, как камень, и, по мнению некоторых, чрезмерно твердую лобную кость он проломил во время очередного прилюдного спора за милую душу. Казалось, неизбежна межклановая война, и наверно именно поэтому правительство в лице короля и Большого совета в практически полном составе запретило носить оружие в пределах основного коридора, залов Малого и Большого эха и Рыночных рядов. Что, к слову, было невиданным попранием тысячелетних гномьих вольностей.

В общем, это было мудрое решение, но, к сожалению, оно дало обратный результат. Пару дней спустя правнука Руфура Сивого из клана Каменной пыли остановил один из командиров стражи и приказал его обыскать, вполне обоснованно опасаясь, что облаченный в полный рунный латный доспех юноша явно направляется не к смущенной деве в гости. В ответ не обретший еще прозвища Тубур из Каменной пыли мощным ударом латной рукавицы сбил его с ног, изрядно прошерстив при этом и так уже поредевший с возрастом частокол зубов. На помощь к пострадавшему поспешили сопровождающие, и в считаные минуты квартал зазвенел оружием. Тубура арестовали, признали виновным и подвергли наказанию. Но на этом дело не закончилось. Его брат Мифур затаил на короля Траина II обиду, поскольку «чаша терпения честного кхуздула уже переполнена». Теперь Мифур втайне собрал своих друзей. Как он и ожидал, все охотно согласились, что Траин II больше не должен занимать трон, а замшелые старцы из совета должны будут отправиться в дальние забои, однако первый же их совет был неожиданным. Для осуществления заговора они предложили Мифуру позвать из добровольного изгнания его дядю по материнской линии Деяра Шрамоголового. Хоть на нем и лежало клеймо (возможно, и не вполне заслуженное) одного из самых отъявленных злодеев в истории подземного царства, Деяр Шрамоголовый остается загадочной и странной фигурой своего времени. Он был правнуком Нифура Скрежетателя, основателя клана Деваров, до сих пор состоящего в основном из темных дварфов, спасшихся из разрушенного землетрясением глубинного королевства Отран, не одно тысячелетие выстоявшего в противостоянии с граничащими с ним темноэльфийскими кланами. Дедом его был Набур Глоткорез, а отцом Фабур Одноглазый, который отказался в свое время бороться за абсолютно не нужный ему подгорный престол и совмещенный с ним ворох проблем. Так вот историкам до сих пор известно немного об этом весьма неординарном гноме, за исключением весьма поврежденных писем Тринария Бессребреника (написанных, напоминаем, через два столетия), согласно которым он был обвинен в вымогательстве в двух удаленных пещерных городах Модоне и Котальро. А двумя годами позднее, хотя еще не рассчитался до конца с государством, он был назначен управляющим заграждающим отрядом на магистральном пути в столицу Святого Престола наземников и членом Совета сорока, главной на тот момент юридической инстанции подземного царства, разбирающей торговые и иные споры между наземниками и кхуздулами. Но обвинение продолжало тяготеть над ним, и вместо того чтобы принять должность, он уединился в одном из удаленных шахтерских поселений. Неверное, не это, а какие-то черты характера Деяра и известные всему подземью подвиги при прорыве из захваченных демонами горных долин сделали его популярной и даже, может быть, романтической фигурой в глазах жителей подземного царства. Мужчины называли его «Кхузд Гарам» (Дух камня), что в принципе более или менее соответствовало званию легендарного паладина или «настоящего рыцаря» в понимании наземников. Когда Мифур и его друзья-заговорщики составляли свой план свержения короля, они верили, что его поддержка придаст плану надежности.

При первом обсуждении только один голос прозвучал против замысла – голос старого Руфура Сивого, большая часть политической жизни которого прошла в борьбе против партии Траина. Своих взглядов он не изменил и теперь, но категорически возражал против незаконного насильственного свержения власти. Однако вследствие ранения и последовавшей за ним тяжелой болезни, надежно уложившей его в постель, Руфур был вынужден покинуть пост главы клана и полностью отдаться в руки лекарей, отрешившись от окружающего мира из-за сильной лихорадки и каменной подагры.

Тем временем прибыл Деяр и всей душой поддержал замысел. Политический авантюрист, каковым, без сомнения, являлся, он увидел в этом заговоре возможность не только сместить короля, но и поправить сам принцип правления, изменив выборного правителя на фамильную деспотию по образцу наземных государств. Выступать решили 15 арама в день Седого рудокопа. Заговорщики поделились на три группы. Две из них, под предводительством Деяра Шрамоголового и Мифура, должны были собраться накануне вечером в гостевом доме клана Каменной пыли, а потом им предстояло пересечь узкий коридор к залу Большого эха и разными путями двинуться в сторону дворца Большого совета, или, как его еще называют, Каменных палат. В это время другая группа под предводительством Тубура из клана Каменной пыли обходит через технические коридоры главного акведука в последний момент и затем, когда правительственные силы будут поглощены сражением, обрушивается на них. План не блистал изобретательностью, но имел важное преимущество – внезапность, а значит, мог быть успешным.

К несчастью, Деяр с сообщниками, как и многие заговорщики в большинстве из известных историкам случаев подобных переворотов, недооценили избранного Большим советом короля. Некто Финк Белобрысый из короткобородых бесклановых мастеров, не связанный какой-либо причиной или родством с главными кланами королевства, участвовавший поначалу в заговоре, отошел от него. Был он подкуплен или нет, мы никогда не узнаем, хотя это представляется весьма вероятным. С его помощью или другим путем, но только король знал все о заговоре еще за несколько дней до решающего момента.

У Траина было время вызвать всех своих верных сподвижников с возможно большим количеством воинов. Накануне дня Седого рудокопа они вместе со стражниками арсенала, Советом сорока, большей частью Большого совета тайно разместились во дворце. Человеческие летописи говорят о том, что этой ночью на поверхности разразилась одна из тех жестоких бурь, которые издавна обрушиваются на рудный хребет в начале лета. Просочившаяся дождевая влага вызвала такой подъем уровня воды в главном акведуке, что технические коридоры были практически заполнены под самый потолок, тем самым не позволив отряду Тубура с сообщниками зайти в подземелья дворца. Если бы они нашли способ послать Деяру весть, он смог бы отложить операцию. Но ничего не зная об их трудностях, равно как и о приготовлениях короля, он, несмотря на проливной дождь, решил действовать как условились.

С криками «Смерть предателям гномьего народа!», «Долой короля!», которые, как говорят, были слышны во всех залах столицы, отряды двинулись к ступеням колоннады совета, через обзорную площадку, на которой сейчас находится памятник непримиримым. Здесь они угодили прямиком в руки людей короля. Пораженные неожиданностью и численным превосходством, а самое главное – лишенные магической поддержки двигавшихся с отрядом Тубура магов, они не смогли ничего предпринять. Многие были убиты, в том числе и Мифур с его свояками. Остальные бежали к залу Большого эха, где предприняли отчаянную попытку собраться, но опять были обращены в еще более позорное бегство отрядом рыночной стражи и несколькими членами клана часовщиков.