Темная страсть - Лиза Рене Джонс

В дверях появился Крис.

– Не знаешь, куда я сунул… – Он увидел выражение моего лица и осекся на полуслове. – Что случилось?

Я ринулась к чулану.

– Один вопрос. – Включив свет, я встала на колени перед сейфом. – Какая у него комбинация?

– Сара, что происходит?

– Потерпи, сейчас объясню. Так какая у него комбинация?

Крис продиктовал мне цифры. Открыв замок, я вытащила коробку, которую обнаружила в ее ячейке на складе, сунула в нее найденную мною кисть и продемонстрировала ее Крису.

– Почему Ребекка держала кисть с твоим автографом у себя в шкатулке? – Я вытащила разорванный снимок и тоже сунула его Крису. – Тебе знаком кто-нибудь на этой фотографии?

Крис тяжело вздохнул.

– Тут я и Марк. Снимок сделан на одном благотворительном мероприятии – незадолго до нашей ссоры.

– Ссора возникла из-за Ребекки?

Крис угрюмо кивнул.

– Вечером после этого я поехал в клуб. И услышал ходившие там слухи о Марке и его новой «рабыне», о том, как она рыдала во время публичной порки. Мы поругались – я сказал Марку, что он переусердствовал. Он велел мне заткнуться, потому как, мол, в этом клубе он Господин, и все такое. После этого разговора я посоветовал Ребекке держаться от него подальше.

У меня вдруг появилось ощущение дежавю.

– Как потом мне, да?

– Не совсем. Я ведь едва знал Ребекку.

– Но ты хотел защитить ее – так же, как меня.

– Послушай, я знаю, что, читая ее дневники, ты привыкла отождествлять ее с собой, но у вас нет ничего общего. Ребекка была совсем еще ребенок – Марк считал, что это не важно, но на самом деле это не так. Тем вечером на гала-концерте она была счастлива с ним. Еще бы, влюбленная школьница, юная и невинная… вернее, такой она была до встречи с Марком. Когда я посоветовал ей держаться от него подальше, Ребекка пришла в ярость. Неудивительно, что она порвала снимок. Мне кажется, ее чувство к Марку было сродни тому, что твоя мать испытывала к твоему отцу.

– Но при этом она хранила твою кисть, – решительно перебила я.

Крис пожал плечами:

– Не знаю зачем. Возможно, как напоминание о том вечере с Марком.

Подумав немного, я молча кивнула. Ответ Криса меня устраивал… но тогда почему он раньше молчал? Что-то здесь не так.

– Почему ты никогда не рассказывал мне об этом? Я ведь прямо спросила тебя, знал ли ты Ребекку. Мы же вместе искали ее, Крис!

– Я ведь сказал, что мы были едва знакомы, и это чистая правда.

– Нет, ты знал ее намного лучше, чем пытался уверить меня, – бросила я, стараясь, чтобы это не прозвучало как обвинение. Это было не так-то просто. Почему он молчал? – Ты ни словом не обмолвился, что видел ее в клубе – а поводов рассказать было предостаточно.

– Ну, когда ты спрашивала о Ребекке, я просто не хотел, чтобы ты вообще знала о клубе… об этой части моей жизни.

Сердце у меня заныло – я еще не забыла, как Крис запретил мне поехать на похороны Дилана… как он пытался избавиться от меня. И тут до меня вдруг дошло… дело было совсем не в Ребекке! Меня мучило нежелание Криса быть откровенным со мной, как будто он по-прежнему не хотел впустить меня в свою жизнь. Мы снова были вместе – но это было не совсем то, чего я так добивалась.

Я попыталась протиснуться мимо него, но Крис преградил мне дорогу.

– Пусти, – прошипела я.

– Сара…

– Мне нужно подумать, Крис. Я хочу побыть одна. – И это была чистая правда. Я не совсем понимала, что со мной происходит… мне было просто обидно. И эта обида терзала меня уже давно. Думаю, я уже чертовски от этого устала.

Крис, поколебавшись, вернулся в спальню. Я поспешно схватила сумочку.

– Ты куда? – насторожился он.

– Я же сказала – мне нужно побыть одной.

– Нет, тебе нужно остаться дома. Хочешь, давай это обсудим.

– Если ты уже все рассказал, тогда что тут обсуждать? Или я чего-то не знаю?

– Нет. – Я заметила, что его передернуло. – Это все.

– Тогда и говорить не о чем. Мне нужно подумать.

– Сара, мне не хотелось, чтобы ты узнала о клубе! – взмолился Крис. – Может, я был не прав, но это чистая правда.

– Знаю. Проблема в другом – почему если ты мне что-то рассказываешь, то не потому, что ты хочешь этого, а потому, что ты вынужден это сделать? Ты говоришь, что доверяешь мне – но, получается, не до конца.

– Это не так. – Крис взъерошил волосы, в глазах его мелькнула мука.

– А мне кажется, что так и есть. – Я сразу поняла, что Крис многого не договаривает, просто старалась не думать о том, что его тайны могут оказаться опасными. Предпочитала ничего не замечать – потому что любила его. Я уже взялась за ручку двери, но Крис опять преградил мне дорогу.

– Останься!

– Это худшее, что ты можешь сейчас сделать, Крис, – спокойно сказала я. – Я не люблю, когда меня загоняют в ловушку. Потому что слишком часто оказывалась в такой ситуации. Поэтому не поступай так со мной, хорошо?

Крис молча посторонился.

Я направилась к двери – думаю, в глубине души мне хотелось, чтобы он попытался меня остановить, хотя я, конечно, жутко разозлилась бы, попробуй он это сделать. А то, что Крис даже не пытался, несколько настораживало. Он дал мне уйти, даже зная, что я слышала, как он просил стегать его хлыстом. Нет, не совсем так. Фактически он сделал все, чтобы я ушла. Обида была еще слишком свежа, к тому же я сильно подозревала, что Крис далеко не все мне рассказал. Мне очень не хотелось, чтобы очередное неприятное открытие вновь привело к нашему разрыву – как в прошлый раз, когда я, приехав в клуб, обнаружила там Криса. Я боялась, что это повторится. Но у меня были связаны руки. Теперь он должен был бороться за меня – и одному Богу известно, чем это для меня обернется.

Удержать меня, просто помешав мне уйти или отпустив меня? Это не выход. Возможно, нам действительно не суждено быть вместе. Возможно, мы встретились лишь для того, чтобы разбить друг другу сердце. И все закончится здесь и сейчас.

Спустившись вниз, я попросила подогнать мою машину. А потом долго сидела, так и не решив, куда ехать. Больше всего мне хотелось остаться с Крисом. Но все эти его тайны вкупе с недавней обидой меня просто доконали.

Он по-прежнему мне не доверял – до такой степени, что не позволил мне помочь ему пережить смерть Дилана, не был до конца откровенен, когда я спрашивала его о Ребекке, молчал о клубе – скрывал это до последней возможности. Что еще он утаивает от меня – просто потому, что считает, что я не должна об этом знать? Я отдала ему свое сердце – а теперь еще вдобавок пожертвовала ради него работой. Забыв все прежние страхи, я поставила все на нас… когда же он решится сделать то же самое? И решится ли вообще?