Сквозь страницы - Вероника Фокс

— Двигайся! — приказывает он и тычет мне холодным дулом в затылок.

Выгадав время, я резко наклоняюсь в сторону и заламывая ему руку, ловко вырывая у него оружие. Сделав ногой подсечку, разворачиваю бывшего товарища к себе спиной и обхватываю рукой за шею, приставляя дуло пистолета тому к виску.

— А это ты зря, дружище, — ядовито цедит он, поднимая руки.

— Назад, — командую я лбам, что в мгновение ока наводят на меня пушки.

— Спокуха, ребята! — хрипит им мой заложник. — Мы просто так здороваемся!

«Ага, как же! Здороваемся», — повторяю про себя, внимательно отслеживая малейшие перемещения остальных.

— Положи сумку рядом со мной, — приказываю я левому мужчине, который, судя по тупому выражению его лица, всё ещё не понимает, кому вообще подчиняться.

— Отдай ему чёртову сумку! — требует Вилли, и тот, медленно подойдя ко мне, ложит её около моих ног.

— Бросьте стволы на два метра от себя, — грозно командую дальше, продолжая внимательно следить за каждым их передвижением.

Бывший друг снова кивает, вербально приказывая сделать так, как я говорю. И окружающие тут же все до единого бросают оружие по сторонам.

— Ну а теперь что? — спрашивает меня скрученный мной сукин сын, не опуская поднятых рук и будучи подозрительно спокойным.

— Шагайте вперёд, — цежу в ответ и поднимаю сумку, как вдруг… Всего через миг я понимаю, как только что просчитался.

Вилли резко разворачивается и одним движением вытаскивает из рукава похожее на ручку устройство, которым колет меня, вводя мне какую-то гадость в плечо.

Я быстро отскакиваю в сторону, держа его на мушке.

— Братан, ты в порядке? — спрашивает меня он, поправляя свой спортивный костюм.

— Что ты несёшь? — зло отвечаю ему, чувствуя, как внутри головы у меня образуется какой-то непонятный ватный ком.

— Да чё ты взъелся? Опусти пушку! Мы же гулям, Майкл! — продолжает Вилли, медленно приближаясь ко мне, и я в следующие секунды понимаю, что делаю что-то не то.

Моё тело начинает медленно обмякать, а колени подкашиваться. Я слегка покачиваюсь, хотя и стараюсь удержаться на ногах.

— Майкл, с тобой всё нормально? — Это последнее, что я слышу, будучи в сознании.

Через секунду всё вокруг поглощает тихий белый шум, который отрывает меня от реальности и уносит куда-то далеко в собственное подсознание. Я не понимаю, что творится. Со мной происходит что-то, ставшее потом пробелом в памяти.

Кто-то тащит меня под руки, а мои ноги задевают сучья и камни, что я отчётливо чувствую. «Но кто меня тащит?» — мысленно поражаюсь, следом за чем идёт новый пробел.

Вот меня подводят к каким-то дверям, и я вспоминаю, что передо мной особняк. Слышится голос Вилли, который звучит будто откуда-то издалека:

— И кто бы мог подумать, что Олливия тебя так предаст?

«Олливия? Меня предаст?» — повторяю про себя я, едва реагирую на происходящее. Меня же тем временем вносят в какое-то тёмное помещение, и тут я окончательно отключаюсь.

— Вставай! — кричит двухметровый жирный тип, склоняясь надо мной.

Он снимает верёвки, благодаря чему я чувствую некоторое облегчение, ведь запястья моих рук и щиколотки наконец-то чувствуют свободу. Крепкие пальцы мужчины хватают меня за предплечье, отчего я громко взвизгиваю.

— Пусти, мразь! — кричу ему, извиваясь и пытаясь найти какую-то возможность сбежать от него. — Пусти!

— Не рыпайся, — грубо отвечает он и тащит меня за собой, перемещая со второго этажа на первый.

Сойдя с ним по лестнице и едва ли не упав на последней ступеньке, я осматриваюсь вокруг. На меня взирает ещё несколько незнакомцев, и мне становится ещё более страшно.

Страшно из-за того, что, вполне возможно, это последний день, когда я могу дышать и хоть как-то радоваться жизни. От шока всё кажется мне каким-то неестественным, существующим где-то за пределами реальности и возможностей.

Мой сопровождающий шагает влево, после чего, обогнув лестницу, мы с ним подходим к двери, которая явно ведёт куда-то вниз.

— Шагай, соска! — рявкает он, толкая меня туда.

Подвал достаточно хорошо освещён, и я, медленно ступая по скрипучей деревянной лестнице, что выглядит изрядно иссохшей, молюсь о том, чтобы выжить. Спуск оказывается довольно глубоким, а высокие потолки, напоминающие какой-то ангар, дают прекрасный обзор уже с пятой ступени. Площадь под домом огромна, и у меня не остаётся сомнений, что в этом месте и происходят все грязные дела. Мне бросаются в глаза огромные шкафы, стоящие ровными рядами возле стен. На многих стоят пыльные коробки, поэтому я предполагаю, что это какой-то заброшенный склад. Мотнув головой, чтобы отогнать ненужные мысли, вижу ещё одну лестницу, которая располагается в метрах двадцати от главной. «Беги», — говорю сама же себе и, ускорив шаг, бросаюсь вперёд.

— А ну стой, соска! — разносится сзади вопль жирдяя, который перекрывает грохочущие звуки его же топота.

Лестница жутко трясётся, и я, наступив на очередную ступеньку, едва не проваливаюсь.

— Стой! — кричит мой преследователь, уже практически догнав меня.

Я же, с трудом вытащив ногу, которая застревает между досок, сломя голову устремляюсь дальше. Адреналин просто зашкаливает, поэтому мне совершенно плевать на тупую боль, отдающуюся в ободранном колене.

Едва ступив на твёрдую поверхность бетонного пола, я кидаюсь ко второй лестнице.

— Стой, тварь! — Не успокаивается бегущий за мной мужчина, и теперь в его голосе отчётливо слышится одышка.

Резко свернув за какой-то попавшийся по пути стенд, я неожиданно меняю траекторию движения. Сопровождающий почти настигает меня, отставая на каких-то несколько метров, так что мне требуется измотать его или отыскать подручные средства, чтобы отбиваться. Наткнувшись на открытый металлический шкаф, я со всей силы толкаю его плечом и заваливаю, обрушивая позади себя. Хорошо, что он оказывается не тяжёлым и поддаётся, с грохотом падая прямо перед нагонявшим меня мужчиной.

«Прекрасно!» — думаю я, вслед за чем понимаю, что ещё не всё потеряно.

Преследователь задерживается на какие-то секунды, пробуя поднять или хотя бы сдвинуть препятствие в сторону, что играет мне на руку. Развернувшись, я несусь прочь от него, желая затеряться среди стендов, хаотично разбросанных вокруг. Запутавшись в них, быстро понимаю, что пробежала тот поворот, который ведёт ко второму выходу. Переводя дыхание, осматриваюсь по сторонам и прислушиваюсь, однако ничего, за исключением собственного бешеного сердцебиения, не слышу. На лбу у меня выступает пот, а ноги гудят. Внезапно всё помещение охватывает практически непроницаемая тишина, из-за которой мной завладевает ужас.